Эми Лорин - Подари мне сказку
Он медленно подался вперед и поцеловал ее. Это был не порыв безумной страсти, а нежный и полный любви поцелуй. Упоительное наслаждение захлестнуло его сознание, спутав все мысли.
Синтия охнула и обвила руками его шею, прижавшись к нему податливым, дрожащим телом. Томясь от желания, она жадно искала с ним близости и отвечала на поцелуи и ласки.
Он провел пальцами по ее щеке, шее, коснулся груди, а затем его руки заскользили вниз. Сжав ее бедра, он сильно вдавил себя в них.
Синтия вскрикнула и судорожно изогнулась. Она отдавала ему себя.
Они не помнили, как очутились в спальне, где, забыв обо всем на свете, упали на кровать и начали раздевать друг друга. Их одежда валялась вперемежку по всему полу.
Не было произнесено ни слова. Лаская друг друга поцелуями и дразнящими прикосновениями рук, они только тихо постанывали от нарастающего возбуждения.
Беннет покрывал ее тело поцелуями, проводя ладонями по гладкой шелковистой коже. Почувствовав его возбужденную плоть, Синтия откинулась на спину и обхватила ногами его бедра. Она тихо застонала, когда он в нее вошел.
Это было восхитительно. Более сладостных мгновений Беннет не испытывал в своей жизни.
После, когда все закончилось, он, лежа на кровати в блаженном забытьи, внезапно понял, что Синтии рядом с ним нет.
– Синтия? – Он быстро приподнялся на локтях и увидел, что она с озабоченным видом бродит по спальне в поисках своей одежды. – Синтия, куда ты собралась?
Вздрогнув от неожиданности, она испуганно на него посмотрела.
– Бен, мне пора идти в магазин. Бог мой, а туфли-то где? – Она озадаченно оглянулась. – Я пообещала твоей матери, что отвезу ее домой. Она, наверное, уже ждет.
«Бен! Я снова стал Беном. Господи, как я ее люблю!» – Беннет был на седьмом небе от счастья, и ему хотелось признаться Синтии в своих чувствах.
– Синтия, нам надо поговорить. Сегодня ближе к вечеру я приеду домой. Скажи матери и Рут, пусть приготовят мне ужин. – Он рассмеялся.
– Хорошо. – Она придирчиво себя оглядела. – Как я выгляжу?
– Ты выглядишь прекрасно. – Сообразив, что Синтии потребуются ключи от лифта, он перекатился на другую сторону кровати и подобрал с пола брюки. – Это ключ от лифта. Не беспокойся, у меня есть запасной.
– Хорошо. – Она на мгновение задержала на нем взгляд, затем отвела глаза в сторону. – Теперь я могу ехать, – то ли с горечью, то ли с облегчением произнесла Синтия и тут же выскочила за дверь.
Погруженный в свои мысли, Беннет не обратил внимания на ее последние слова и поспешное бегство. Он думал о том, что снова стал для нее Беном.
19
День только начинался. Небо было затянуто хмурыми, свинцовыми облаками. Синди наблюдала из окна, как на землю медленно падают снежинки. Из-за слез, навернувшихся на глаза, весь пейзаж был подернут туманной дымкой.
Она сбежала домой. И что? Очутившись в родных стенах, среди знакомых и привычных вещей и предметов, она не чувствовала былой радости. Даже холмы, покрытые белым снегом, казались далекими, мрачными и чужими.
Она была одна. Джесс вернется поздно, потому что Джеффри ее пригласил после работы в ресторан. Отец и Эмили уехали во Флориду. Его мечта начала сбываться.
Синди чувствовала себя одинокой и несчастной. Теперь у нее не было даже мечты. Сбежав от Беннета, она ее похоронила. Когда Беннет ее обнял, она уже знала, что произойдет следом. Знала и сама этого хотела.
Близость с Беном доставила ей удовольствие. Она наслаждалась его поцелуями и ласками.
Она любила его.
Однако это не помогло ей избежать угрызений совести после того, как все закончилось.
Последующие события развивались стремительно. В ее памяти они слились в один бурный поток.
Она выскочила из спальни Беннета, спустилась вниз и отвезла Франциску домой. Она не помнила, о чем говорила его мать, с уверенностью могла сказать только то, что после общения с детьми в магазине у той было отличное настроение.
Еще Синди помнила, как всю дорогу домой, слушая счастливую Франциску, она мучилась от чувства собственной вины. Синди поняла, что нужно делать, еще до того, как они подъехали к дому. Она больше не желала обманывать Франциску. Но и выдать Бена, рассказав ей всю правду, она не могла.
Молчать дальше означало предать себя. И она приняла единственно правильное, как ей казалось, решение: не медля ни минуты, вернуться в родной дом.
Не замечая текущих по щекам слез, Синди прижалась лбом к стеклу.
Как только они с Франциской приехали домой, она сразу же поднялась к себе и позвонила в авиакомпанию. Ей удалось заказать билет на ближайший вечерний рейс на Питтсбург.
Порывшись в одном из ящиков комода, она достала и пересчитала деньги, которые припрятала на «черный день». Из всей суммы она взяла только на билет до Питтсбурга и на автобус, чтобы добраться до дома. Оставшиеся деньги и записку для Бена, написанную тут же второпях, она запихнула в конверт.
Надписав конверт, она положила его на столик, а сверху – «обручальное» кольцо.
Затем Синди быстро приняла душ и переоделась. Она сложила в чемодан только свои платья, оставив в шкафу те, которые ей покупал Беннет. Собрав вещи, Синди вызвала такси и спустилась вниз.
Ей предстояло соврать еще раз. Немного успокаивало то, что это уже будет ее последняя ложь в его доме. Она сказала Франциске, что позвонил отец и попросил ее срочно приехать.
На такси она доехала до аэропорта. Как и сейчас, тогда по ее щекам текли слезы.
Беннет приехал к ужину. Он торопливо вбежал в дом. Ему не терпелось увидеться с Синтией. А еще он был ужасно голоден и надеялся, что добрая Рут, как всегда, приготовила для него что-нибудь вкусное.
В доме было подозрительно тихо. С кухни доносился аппетитный аромат, от которого у него моментально заурчало в желудке.
– Мам? – Он пересек пустую гостиную, чувствуя неясную тревогу. – Рут? – Его беспокойство усилилось, и он крикнул: – Синтия? – Как и в первых двух случаях, ему никто не ответил.
Беннет торопливо прошел в столовую. У него екнуло сердце, и он замер в дверях, когда увидел, что мать и Рут с унылым видом молча сидели за столом, а перед ними стояли чашки с нетронутым, остывшим чаем. Картина была такая грустная, что ему стало не по себе.
– Вы не слышали, как я вас звал?
– Ой! – Его мать вздрогнула и испуганно заморгала. – Беннет, я не слышала, как ты вошел.
Обе они были расстроены и выглядели удрученными.
Заподозрив неладное, Беннет похолодел. «Почему Синтия не с ними? Где она?»
– Синтия у себя? – спросил он спокойно, не выдав охватившей его паники. Хотя врачи говорили, что состояние матери значительно улучшилось и не вызывает опасений, он все же боялся ее волновать.
