Лия Флеминг - Девушка с «Края Света»
Миррен сидела в буфете и наслаждалась сладким вкусом тонизирующего напитка. Вино пахло травами и легко текло по пищеводу; следующий бокал тоже легко… И следующий. Но ведь это всего лишь вино… Трех бокалов хватит. С улыбкой на лице она села в поезд. Какое облегчение – она едет домой. Какое облегчение, что она избавилась от благожелательной суеты вокруг нее.
Она сидела в пустом вагоне и смотрела на проплывавшие мимо поля. «Петер дум дик, петер дум дик», выстукивали колеса по рельсам, и ее голова кивала им в такт.
Она проснулась, когда контролер потряс ее за плечо.
– Билет, пожалуйста? – спросил он, и она стала искать в сумочке обратный билет.
– Где я?
– Вам надо было сойти в Хеллифилде, милая. Теперь придется доплатить. Следующая остановка Скарпертон-Узел. Там дождетесь поезда, который идет в обратную сторону.
Она сошла с поезда. Как глупо. У нее слегка затуманились мозги. Тонизированное вино оказалось крепче, чем она думала. Как нелепо, что она проспала свою станцию. Она огляделась и поняла, где оказалась: на другом краю Скарпертона, недалеко от железнодорожной Выемки и методистской капеллы. Как странно – она стояла всего в нескольких ярдах от места, где родилась. Сколько же лет она здесь не была…
Она проголодалась и нервничала. Вино сделало свое дело. Теперь ей придется ждать поезда, который следует из Лидса на север. Все происходило словно в одном из ее кошмарных снов, когда она не могла найти дорогу домой. А ведь сегодня Восьмое мая. Ох, дьявол!
Флорри разозлится на нее за то, что она обругала Бена да потом еще и обманула их, нарушив свое обещание – но ведь это было всего лишь тонизированное вино, и всего три бокала… В общем, на пенни она провинилась или на фунт – большой разницы нет. После всего она не сможет смотреть им в глаза, так что терять ей нечего.
Казалось, ее ноги наизусть знали старые тропы – по боковым улочкам, по булыжным мостовым, мимо террасных домов с лавками на углах; ее преследовал запах бумагопрядильных фабрик и стук тяжелых башмаков по тротуарам, сажа из бесчисленных труб щекотала ей ноздри. На улицах трепетали на ветру флаги – в честь Дня победы.
Охваченная смятением и ностальгией, она отыскала дорогу к Выемке и вагончикам, в одном из которых был ее самый первый дом. «Кроличьи клетки» по-прежнему стояли там в ряд, но в номере пять не было никаких признаков жизни.
Бабушки Симмс наверняка давно нет в живых. Лица, глядевшие на нее сквозь сетчатые пологи, были незнакомые, чужие, не соседские. Теперь она, в своей легкой юбке, коротком жакете и сандалиях, была сельская леди, не горожанка.
Ребенок снова пришел домой, подумала она и улыбнулась. Она стояла возле железной дороги, пахло угольным дымом, а между шпал росла трава.
Вот здесь папа, когда было туго с деньгами, собирал щавель, отваривал его с крапивой и овсом, добавлял лук, и получался его «фирменный» щавелевый пудинг. Он был страшно невкусный, слизистый, но она проглатывала его, чтобы не обидеть папу. Почему она это вспомнила?
Миррен прошла мимо школы Св. Марии, где когда-то послушно сидела за партой и глядела на доску. Школа была на прежнем месте, только обветшала и показалась ей совсем маленькой.
Потом Миррен увидела длинную, низкую крышу «Зеленого человечка». На ее взрослый взгляд, этот паб походил на старый фермерский дом, переделанный в питейное заведение, а вокруг него прежде наверняка простирались поля. Сколько раз она ждала на той вон скамье, когда выйдет папа, ждала, боялась, ждала, ждала… У нее полились по щекам слезы. Она рыдала по той маленькой девочке, которая ждала отца, а он так и не пришел; она рыдала по той маленькой девочке, которую она больше никогда не увидит, которой никогда не будет ни восемь, ни двадцать лет, у которой никогда не будет своих детей.
В ее горле появилась та знакомая ей горечь по потерянным годам и по всем несбывшимся мечтам. Ну, Миррен Сойерби, решила она, теперь ты стала взрослая. Пора тебе посмотреть, как выглядит то место, где надолго исчезал папа. Что в нем такого особенного, раз папа предпочитал его мне?
Без малейших колебаний она вошла в паб и закрыла за собой дверь.
Глава 16
Бен с Флорри молча перекусили. Свинина была жесткой и застревала в глотке. Флорри устала и то и дело лила слезы. После бегства Миррен задерживаться в Саутпорте не было смысла. Во время ленча он пытался ее защитить, но Флорри не обманешь.
– Мы сделали ошибку, стронув ее с места. Она упрямая кобыла, это точно, но со временем она бы образумилась. Надеюсь, она не наделает глупостей. А тебе, парень, пора позаботиться о себе самом…
Бен улыбнулся, его позабавила такая забота.
– Вот и Миррен сказала мне то же самое. Значит, мне пора уезжать?
– Миррен иногда несет ерунду, но тут она права – перемена места пошла бы тебе на пользу. Не стоит цепляться за то, чего никогда не случится, парень!
Он видел, что она желает ему добра, но ему хотелось услышать другое.
– Что, это так заметно? – Бен покраснел и поперхнулся куском свинины.
– Я это вижу с того самого дня, когда ты приехал с Пам и Уэсли помогать нам во время затмения солнца. Она всегда была для тебя единственной, хоть вы и двоюродные брат и сестра. Вы, Йевеллы, все одинаковые, слава богу, все однолюбы, но ленитесь, когда надо сделать решительный шаг. Возьми Тома. Он несколько лет набирался храбрости, чтобы пригласить меня на прогулку. – Она засмеялась. – Знаешь, когда Уилф уехал на запад, я думала, что моя жизнь кончена, но тут объявился Том, и я оказалась дважды в выигрыше. Жалко, что Миррен и Джек так не подходили друг другу. Мы знали это с самого начала, но, как говорится, не надо лишать людей права на ошибки.
– Где-нибудь тебя ждет милая, юная девушка, так что не трать времени на то, что не для тебя. Душа у Миррен уже искорежена, доверять ей нельзя. Не думай, что мы ничего не знали и ничего не видели… Это в крови. Элли была дурой, раз пошла с Пэдди Гилкристом. Он всегда был дьяволом в смысле пьянства, Том так говорит. Миррен такая же, и ничего с этим не поделаешь… Это ее проблема, не твоя, так что оставь ее, Бен. Ты вкладываешь хорошие деньги в плохую игру.
– Но я пытался…
– Да, ты делал все, что мог, но этого недостаточно для таких людей. Джек выбрался из своих проблем с помощью врачей. Но вернулся к ней, и все слетело. Миррен будет делать то же самое. Я не пытаюсь чернить ее, но все тяжело. Они были два сапога пара, и это не шло никому из них на пользу… Да тут еще эта война… и Сильвия… Сейчас все в руках Господа, а не в твоих… В один из ближайших дней я помолюсь за нее, чтобы она излечилась. На мой взгляд, лучше бы вообще избавиться от нее, но она тоже из нашей семьи… Вот, свое слово я сказала.
