Лора Флоранд - Француженки не любят сказки
– Но ты-то на что злишься? – сердито спросила она.
Он мог бы перечислить пять или более причин своего недовольства, но, покосившись на нее, с облегчением увидел, что ее вопрос был риторическим.
– Разве ты не мог мне сказать, что мой дед вмешивается в твои дела – то есть он в своем репертуаре? А ты вместо этого злишься и придумываешь черт знает что. Я не понимаю, при чем тут моя фамилия. Какая разница, какая у меня фамилия? – Она недовольно поморщилась – такой Доминик ее еще не видел. Они приближались к элегантному зданию на краю Люксембургского сада. Одной рукой он ее обнимал, в другой нес сумки. Пока он работал, Джейми успела вдоволь побродить по рынку «Бельвиль».
– Потому что ты не случайно умолчала про свою фамилию. Ты просто не хотела, чтобы я узнал ее.
– Доминик. Сколько времени мы знакомы друг с другом?
– Месяц.
Она покачала головой.
– Ну, две недели, – неохотно поправился он. Неужели она не понимает, что предыдущие две недели, когда она приходила в его салон, тоже идут в счет – ведь они и тогда познавали друг друга? – Через три дня исполнится две недели.
Его попытка увеличить срок их знакомства была такой трогательной!
– Ты почти сразу дал мне понять, что ты думаешь о Кори и Сильване. Поэтому я и не спешила сообщить тебе, что я тоже из этой семьи.
Доминик остановился и с ужасом воскликнул:
– Сильван!.. Ох, разрази меня гром, он может стать моим свояком! Почти родственничек!
Джейми споткнулась о край бордюра и чуть не упала. Он поддержал ее, и только когда она, ругая свою неловкость, восстановила равновесие и посмотрела на него широко раскрытыми глазами, он сообразил, какую самонадеянную фразу только что произнес. Сообразил и покраснел.
– Ну, это так, фигура речи… Не принимай во внимание…
Джейми тоже покраснела и потупилась.
– Между прочим, ты приглашен на свадьбу, – сообщила она.
Он отворил перед ней дверь роскошного здания, и они вошли в элегантный вестибюль – красная бархатная дорожка на лестнице, лифт со стеклянными дверцами в позолоченной оправе. Респектабельный секьюрити вежливо кивнул: бонжур, мадемуазель Кори… месье…
Что ж, ясное дело, это было последней каплей. И без того, отправляясь на этот ужин, он шел на войну. Чужая территория, наполненная врагами. Он жаждал их крови.
– Я пойду на свадьбу Сильвана Маркиза, – с ужасом повторил он. Сильван Маркиз! Этот гнусный подлец! Что за дурацкий сон! Он старался совладать со своим голосом и хрипло кашлянул: – Когда?
– В июне.
В июне. Он заставлял свои легкие нормально работать, а они не слушались и раздувались, как большие воздушные шары. В июне. Значит, еще через месяц. Что ж, по крайней мере, остается четыре недели.
Да, это официальное мероприятие. Не то что его жалкие попытки верить в прочность их отношений, что бы там Джейми ни говорила о своей верности. Он почти радовался приглашению на эту проклятую свадьбу, ибо получал гарантии еще на месяц.
Они шагнули в элегантный золоченый лифт, и там их ждало разочарование. Впервые за все время он ехал с ней в лифте, и оказалось, что в этом стеклянном ящике они все время находились на виду у окружающих. Еще одна неожиданная издержка романа с женщиной, у которой денег больше, чем песку на приморском пляже.
Внезапно он помрачнел.
– Какого же черта Сильван делал для тебя шоколад? Это неприлично, даже для него. Попахивает инцестом.
– Изготовление шоколада не всегда связано с сексом! – устало огрызнулась Джейми.
Вот как? Доминик не сразу нашел что ответить… Возможно, на огромных предприятиях фирмы «Кори» действительно в этом нет ничего сексуального, но когда он работает у себя…
– Он был там, – отрывисто сообщила Джейми. Ей не потребовалось уточнять. Ее тон сказал все. – Он приходил с Кэйд.
О Господи…
– Малышка моя… – Он невольно прижал ее к себе. Господи, Сильван ее видел. Тогда. Видел то, что Доминик даже боялся себе представить – то, как Джейми выглядела сразу после того, что с ней случилось.
Он обхватил ее обеими руками, прижал ее лицо к своей груди. Сильван мог делать для нее любой шоколад, какой хотел – в той ситуации. Доминик только жалел, что не был тогда рядом с ней, не кормил ее сам. Но если бы он знал ее уже тогда… если бы такое случилось с ней на его глазах… он не знал, как бы он это пережил.
– Моя девочка… – шептал он, гладя ее рыжеватые карамельные волосы. Они были мягкими. После того как он обнаружил ее шрам, она больше не поливала волосы спреем, не превращала их в непроницаемую для взгляда массу.
Значило ли это, что он был единственным человеком, чей взгляд имел для нее значение?
Двери лифта плавно открылись прямо в фойе апартаментов. Сами же апартаменты занимали явно весь верхний этаж.
– Доминик. – Кэйд усмехнулась, торопливо обняла Джейми и подставила щеку под поцелуи Доминика. – Я действительно ждала этого.
Да, в этом он и не сомневался.
– Я тоже, – весело сказал Джеймс Кори и потряс ему руку. Глаза старика азартно блеснули, но вместе с тем в них сквозила настороженность. Его внучка сделала строгое лицо.
– Доминик, – крайне неохотно буркнул Сильван и протянул руку для кратчайшего из рукопожатий. Он выглядел так, словно ему в глотку запихивали башмак.
Доминик Ришар усмехнулся и заметно повеселел. Ему нравилось брать за горло противников.
Последним с ним поздоровался пятидесятилетний мужчина, голубоглазый, с элегантно подстриженными седыми волосами, единственный, с кем Доминик не был знаком.
– Доминик Ришар, – холодно проговорил мужчина и остановил на нем изучающий взгляд.
Доминик ответил ему своей самой неприветливой из улыбок, давая понять, что он может кусаться. Значит, это отец Джейми, нынешний глава крупнейшей в мире шоколадной корпорации? Если только такую продукцию можно назвать шоколадом.
Так что же? Четверо против одного? Ладно. Ему нравились ситуации, когда он мог драться сразу со всеми врагами. Правда, он почувствовал себя хулиганом, выбирающим слабых противников.
– Мак Кори? – парировал Доминик тем же тоном. Он сразу невзлюбил этого человека. Почему он не мог обеспечить свою дочь вооруженной охраной, когда та ездила по опасным зонам?
Мак Кори сощурился, уловив критическую нотку в интонации гостя. Доминик едва не рассмеялся, подавая руку. Пришел поглядеть на драку со мной, да?
Мак Кори ответил с видом человека, обменявшегося за свою жизнь миллионом агрессивных рукопожатий.
– Я слышал о вас много плохого.
Правда? И поделился всем этим со своей дочкой? Ублюдок, конечно.
Джейми стояла неподалеку и все слышала, поэтому Доминик подавил в себе желание послать ее папашу куда подальше.
