Джессика Хокинс - Опустошение

~

Когда я открыла глаза, комната была освещена серым предрассветным светом. Дэвид в белой

футболке и серых спортивных штанах мирно спал поверх стеганого одеяла все еще лицом ко мне.

Его волосы были взлохмачены, и он выглядел почти расслабленным, не считая его рук, скрещенных

на груди. Он лежал так далеко, что практически мог упасть с кровати. Я спрашивала себя, каково

было бы протянуть руку, коснуться его и, притянув ближе, прижаться к его груди. Нечто,

переполнявшее меня, ощущалось уже не так остро, но стало более глубоким. Я не могла избавиться

от мысли, что Дэвид мог сделать со мной, сложись обстоятельства по–другому. Наклонившись, он

мог закончить поцелуй, начатый в моем офисе, на этот раз, позволив своим рукам блуждать по

тонкой ткани футболки. А добравшись до моих бедер, Дэвид мог почувствовать мое желание,

нужду… Мое дыхание участилось.

Как раз тогда он пошевелился и, открыв глаза, посмотрел на меня.

– Ты знаешь, где ты? – пошутила я.

Он улыбнулся.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – ответила я, подразумевая именно это. – Я хорошо выспалась впервые за долгое

время.

Кивнув, он вытянул свои длинные ноги, а затем, перегнувшись через меня, посмотрел на

часы.

– Сколько сейчас времени?

– Тридцать пять минут седьмого.

– Мне пора идти, – сказала я, не двигаясь с места.

– Позвони и скажи, что больна. Если хочешь, ты можешь остаться здесь сегодня.

– Я не думаю, что это такая уж хорошая идея. В любом случае, сегодня вечером прием. –

Поморщившись, я осторожно села, чувствуя болезненность во всем теле, словно проснулась после

тяжелой тренировки. Я оглядела комнату, пытаясь отыскать свою одежду. Дэвид резко вздохнул, и я

заметила, как он весь подобрался.

– Что?

– Ты вся в синяках, – сказал Дэвид, усаживаясь рядом со мной. Он, подвинувшись ближе,

рассмотрел мою щеку и снова приподнял мой подбородок. Это ужасно, признать, что я начинаю

наслаждаться этим? – Порез выглядит прилично, но твоя щека вся в синяках.

Дэвид покачал головой.

– Бедная девочка, – сказал он, убирая волосы с моего лица. Мгновение мы смотрели друг на

друга, его рука задержалась на моей щеке, и я представила, что мне не нужно никуда уходить.

Воспоминание о нашем поцелуе снова охватило меня, более яркое от его близости, и я

почувствовала, как мои губы приоткрылись. Я выкинула опасную мысль из головы, но тихий вздох

уже сорвался с моих губ.

– Ладно, – сказал он, поднимаясь с кровати.

– Могу ли я собраться здесь? Это спасло бы меня от поездки домой.

– Конечно, – с легкостью согласился он. Казалось, он был более чем счастлив, предоставить

все, в чем я нуждалась. Девушкам, с кем у него отношения, повезло, подумала я.

Отбросив одеяло, я выбралась из кровати, внезапно обнаружив, что его футболка чуть

прикрывает верх моих бедер.

– Дерьмо, – сказала я и, смутившись, прикрыла себя. Так как я привыкла спать почти

обнаженной, ночью я, должно быть, скинула с себя его огромные шорты.

– Иисус, Оливия, – сказал Дэвид, окидывая меня взглядом. – Я пытаюсь вести себя должным

образом, но ты убиваешь меня.

Мы рассмеялись, и Дэвид повернулся, чтобы покинуть комнату, закрыв при этом глаза.

– Твоя одежда где–то здесь. Оденься, чертова соблазнительница.

Как только за ним закрылась дверь, я захихикала.

Быстро приняв душ, я переоделась во вчерашнею одежду. Я была рада найти в своей сумочке

несколько самых необходимых предметов косметики и попыталась придать себе презентабельный

вид. Поскольку я никогда не покидаю дом без своей дорожной расчески, то смогла скрутить волосы

в приемлемый пучок. Повозившись с синяком, я наложила тональный крем в надежде скрыть его,

но, в конце концов, сдалась, отправившись на кухню к Дэвиду. Он по–прежнему был одет в

выцветшую футболку и серые спортивные штаны, которые висели на опасно низком уровне,

позволяя мне увидеть кусочек обнаженной кожи, когда он потянулся за двумя стаканами в шкаф.

– У тебя прекрасный дом, – сказала я, в последний раз оглядываясь по сторонам.

– Могу я тебя накормить? Или хочешь немного апельсинового сока? – спросил он.

– Нет, я действительно должна идти, – вздохнула я.

– Тебе следует поесть. Повар из меня тот еще, но я могу приготовить что–нибудь на скорую

руку.

Я покачала головой, и мы упрямо уставились друг на друга. Не желая быть грубой, я

смягчилась, заметив чашу со свежими фруктами позади него.

– Можно мне банан?

Оглянувшись, Дэвид взял один, предлагая мне.

– Что еще?

Прищурившись, я улыбнулась ему.

– Прощай, – сказала я.

– Не так быстро. Я отвезу тебя в офис.

– О, Боже, Дэвид, ты можешь себе представить, как это будет выглядеть, если кто–то нас

увидит?

– Перестань, Оливия, плевать. Ничего не случится.

Я посмотрела на него.

– Тебе легко говорить, потому что нечего терять.

– Сейчас рано, вокруг никого не будет.

– Твоя отличительная черта – настойчивость, не так ли? – уколола я его.

Он хмыкнул:

– Когда я чего–то хочу, то да.

– Чего же ты хочешь, Дэвид?

– Проводить тебя до работы.

Было бы неплохо иметь компанию, но все же я решила по–другому.

– Это не далеко. Я дойду одна. Все было замечательно. Спасибо.

Дэвид выпрямился, и было заметно, как он борется с собой.

– Ты можешь проводить меня до двери, – предложила я в качестве утешения.

– И на улицу тоже. – Решительно возразил Дэвид, хотя я чувствовала, как он сдерживается. Я

спрашивала себя, со всеми ли своими ночными гостьями Дэвид проявлял такой контроль.

Пока мы спускались в лифте, я пыталась найти слова, чтобы выразить свою благодарность.

Очевидно, он любит фрукты, подумала я. Может быть, послать ему корзину с ними. Я чуть не

расхохоталась, как нелепа была эта идея.

На этот раз мы остановились на первом этаже, и вышли в ярко–освещенное, шумное фойе. Я

быстро обежала взглядом просторное помещение, прежде чем поняла, где нахожусь.

– Ты живешь в отеле?

– На верхних этажах находятся резиденции.

– Но все эти люди не беспокоят тебя?