Побочный эффект - Ольга Вечная

- Конечно. Как ты можешь не нравиться? Ты же Тимур Эккерт! Один из самых завидных женихов столицы.

- Я серьезно, Алена. Почему ты со мной встречаешься?

Она сглатывает.

- Потому что без ума от тебя.

- Если ты не перестанешь дурачиться, я психану.

- Я не буду на тебя жаловаться, не беспокойся. Ценю твою поддержку и помощь. Я правильно понимаю ситуацию, давно не маленькая. Я здесь, потому что согласилась на твои условия.

Глава 45

Алена

Тимура словно кипятком ошпарили.

Он вскакивает на ноги и отходит на несколько шагов, создавая между нами пространство.

Разве слова могут обжечь? Почему он выглядит так, будто обжегся? У меня груди режет, голова кружится. Все плохо.

- Мои условия? Алена, поясни, пожалуйста, - глаз с меня не сводит.

Двигаюсь медленно, скованно. Опускаю ноги, впихиваю ступни в кроксы.

Сердце шумит. Воздух вокруг нас неотвратимо сгущается, звенит в ушах.

Почему наши разговоры никогда не прерывают? Ничего не случается в клинике, битком забитой пациентами! Отчаянно хочется попасть в романтическую комедию, где любой напряженный момент сводится в шутку.

А лучше - вовсе исчезнуть.

- Да, твои условия, - произношу ровно. - Работа мечты, неоценимая помощь от тебя и твоих лучших адвокатов. Я осознаю, что все это у меня есть, потому что ты почему-то хочешь со мной спать. По какой причине я, правда, не понимаю. Это не кокетство. А еще я понятия не имею, как ты отреагируешь на то, что у меня не вышло ответить взаимностью.

Плед, который Тимур постелил для нас на диван, скатался, и я принимаюсь аккуратно его складывать.

- Ты встречаешься со мной ради работы?

- Жизнь не оставила вариантов, - горько усмехаюсь.

Мне приходится конкурировать с невероятно красивыми женщинами, которых ты себе выбирал! И я просто в панике! Потому что никогда ничем таким не занималась! Я жила в больнице. Даже не думала! Слова жгут язык, но я не осмеливаюсь произнести их вслух и признать свою уязвимость.

- Ты поэтому меня соблазнила? Чтобы я тебе помог?

Слова отрезвляют.

Я пораженно моргаю, осмысливая.

- Я тебя соблазнила?!

Смотрит неотрывно. На лице ни тени сомнения.

- Тимур, ты с ума сошел? Да я... ты... ты правда думаешь в моей голове мог родиться столь хитрый план?! Ты серьезно сейчас?

Кажется, моя реакция оказывается слишком искренней: он мешкает, прежде чем ответить.

- Верно. Похоже на бред. Поэтому я никогда не думал с этой точки зрения. Но факты говорят за себя.

- Какие еще факты?

- Любые. Ты смотрела на меня весь встреч встречи выпускников. Например. Приходила в мой кабинет без повода... однажды даже коснулась грудью моей руки, когда мы смотрели фильм. Это банальщина, но я сразу отреагировал, поэтому почему бы и нет. Ловила меня в зале, хотя все знают, что я специально хожу в такие часы, когда он пустой. Да куча была признаков. Ты свечу наглаживала, демонстративно ревновала к медсестрам. В конце концов ты сама пришла в мое купе и предложила секс. А потом в гостинице позвала в свой номер. Например. Ты меня соблазняла.

Моргаю.

- Тимур, ты сам-то себя слышишь? - От шока и возмущения не сразу получается собрать мысли в кучу. Я немного заикаюсь, а потом выпаливаю на одном дыхании: - Я на тебя смотрела, потому что боялась, ты начнешь высмеивать меня после того, как застукал в кладовке. Мне было стыдно! И... разумеется я не касалась тебя грудью. Даже не знаю как прокомментировать, это какой-то сюр. Может, случайно, и то только потому, что ты не соблаговолил и на сантиметр отодвинуться, когда я искала для тебя момент. К тебе в кабинет я приходила, потому что никак не могла понять, что от меня требуется на новой должности. Ты же ничего не объяснил! В зале я оказалась случайно, клянусь тебе. А потом ты накинулся на меня в дежурке, и я перепугалась до смерти.

Его очередь недоуменно моргать.

- Я подумал, кровать пустая и хотел прилечь. А потом ты ответила на поцелуй.

- Конечно, ответила. Я растерялась. Меня сто раз предупреждали: ты будешь домогаться, нужно быть к этому готовой за такое место. И я... поняла - началось. Что мне было делать? Отпихнуть главврача? Кому нажаловаться?

Он бледнеет как полотно, и я осекаюсь. Вдруг хочется проглотить собственный язык. Вот только сама идея, что я кого-то пыталась соблазнить, кажется до тошноты несправедливой, обидной, горькой, и я продолжаю:

- Ты потащил меня в командировку, в которой мне совершенно нечего делать. Абсолютно всем в клинике было очевидно, с какой целью. Взял меня за руку в самолете! Поцеловал в отеле. Я поняла, что именно ты хочешь. Чего ждешь от меня. И... какой у меня был выбор?

Его лицо бледнее бумаги.

- Ты сказала, что боишься летать.

Вырывается смешок.

- Ты всех берешь за руку, кто боится летать?

У меня или галлюцинации, или его лицо идет красными пятнами.

- Нет, не всех.

Прижимает руку ко рту. В глазах отражается как будто шок, сильная внутренняя борьба — словно Тимур за минуту пытается переосмысливает все, что было за последние два месяца.

Сердце колотится в голе. Я ощущаю животный ужас от происходящего.

Наконец, он качает головой и повторяет:

- Нет, не всех, конечно. Ты права.

Я права.

Права, права! Но радости от очередной победы над ним не ощущаю. Лишь усиливающуюся боль в груди.

Его голос, ставший таким приятным и привычным за последнее время, буквально бархатным, звучит иначе. Глухо. Надтреснуто. Внутри меня тоже что-то что-то ломается.

Становится холодно, и я обнимаю себя руками. Как будто оказалась голой на улице. Мороз, ночь, страшно. Мне вдруг становится очень-очень физически плохо. И я стараюсь заставить себя думать, что это из-за работы, но не получается.

Моя жизнь — это работа. Давно. Всегда. Иначе бы я не стала в свои годы ведущим хирургом. Женщиной-хирургом. Я променяла личную жизнь на медицину, иного пути не было.

Пытаюсь удержаться на месте, но как будто падаю в пропасть.

Он выдыхает.

Медленно, громко. Как будто рычит, злится. А потом подходит к окну и опускается на корточки.

Я застываю. Простое движение, обычное. Тимур не бьет стены, не орет, не обвиняет. При этом боль, которую я ощущаю каждой клеткой, не дает ни вдохнуть, и выдохнуть. Ее слишком много, чтобы можно было вынести. На