Логово дьявола - Лилиан Харрис
— К счастью, у тебя оказался плохой выстрел. — Ухмылка расплывается по его лицу, глаза блестят.
Мой смех вырывается наружу вместе со всхлипом.
— Маттео... — Я приподнимаюсь на носочках, наклоняюсь к нему, приникая губами к его губам. Наше дыхание смешивается с ноющим отчаянием, его руки цепляются за мой затылок, обхватывая его так крепко, что я остаюсь привязанной к нему навечно.
— Я знаю. — Его лоб прижимается к моему. — Боже, я думал, что ты ушла навсегда.
— Когда я теряюсь, ты всегда находишь меня.
— И всегда буду находить, — дышит он, нежно касаясь губами моих губ.
— Клянешься на мизинце? — Я всхлипываю, свободная рука крепко сжимает его плечо, ногти впиваются в твердую мускулатуру.
— Клянусь на мизинце.
Он заключает меня в свои объятия, и я целую его, мои руки ползут к его спине, держась за нее со свирепым отчаянием. Если это все не по-настоящему, если я каким-то образом вообразила себе этот момент, мне все равно. Мне достаточно одной только мысли о том, что я снова буду с ним. Моя голова прижимается к его груди, когда он уносит меня из этого кошмара.
— Мы должны выбраться отсюда, пока не пришли другие, — говорит он, когда мы выходим на улицу.
Я киваю.
— Мы должны вернуться в дом и забрать Робби, а потом уехать куда-нибудь подальше. Только мы втроем.
Но вместо того, чтобы согласиться со мной, его взгляд становится затуманенным, а челюсть подергивается.
— Маттео? — Я вздрагиваю, когда он усаживает меня на заднее сиденье фургона. — Где Робби? — Мой пульс бьется на шее.
— Я не знаю. Я думал, он здесь. Так сказал этот чертов ублюдок.
— Нет. — Я покачал головой с дрожью в голосе. — Там были только Ава, девушка, которую они убили, и я. — Мне вдруг стало плохо. — Подожди, какой ублюдок?
— Агнело. Он у меня прикован в подвале.
Мой взгляд расширился.
— Отведи меня к нему. Мне нужно его увидеть. Он знает, где Робби. Я в этом уверена.
ГЛАВА 29
АИДА
— Ты уже нашел ее? — Слова Агнело поднимаются, чтобы поприветствовать меня, как только открывается дверь подвала и мои ноги спускаются по ступенькам. — Ну, давай, не держи меня в напряжении, — продолжает он.
Даже если его голос звучит слабо, у него все равно хватает сил насмехаться над нами. Никогда раньше у меня не было такого сильного желания покончить с чьей-либо жизнью, но сейчас я сделаю это с радостью.
Маттео берет мою маленькую руку в свою большую, и мы вместе спускаемся вниз, чтобы встретиться лицом к лицу с монстром, о котором дети должны знать только из сказок, но он воплотил в жизнь все наши кошмары.
— Ты уже описался? — спрашивает Маттео, когда мы спускаемся на последнюю ступеньку. И когда наш взгляд падает на его штаны, мы понимаем, что да.
— Подгузник нужен? — Я усмехаюсь. Видя его покрытым ранами, я испытываю непередаваемое удовлетворение.
Он смеется, кашляя.
— Вот она. Я скучал по тебе. Рад видеть тебя в... блять, — он поморщился, перекладываясь на матрасе. — В целости и сохранности.
Не раздумывая, я бросаюсь к нему.
— Я убью тебя прямо сейчас, если ты не скажешь мне, где Робби.
— О. — Он притворно нахмурился. — Мальчика там не было? Моя память начинает портиться. — Он кашляет, сплевывая кровь.
Я в панике вдыхаю воздух, мой пульс бешено бьется.
— Где он? — кричу я, оборачиваясь к Маттео. — Дай мне свой пистолет. — Я протягиваю руку, он достает из пояса пистолет и отдает его мне.
— Сейчас. — Я поворачиваюсь к Агнело. — Должна ли я продолжать причинять тебе боль? Похоже, Маттео хорошо поработал.
Его веки трепещут, как будто он пытается не заснуть, но он продолжает.
— Не боюсь... — Он делает паузу, пытаясь справиться с болью. — Кучки жалких детей, — выплевывает он, стискивая зубы. — Бывало и хуже.
Из меня вырывается смех, и прежде чем он успевает произнести еще хоть слово, я ударяю пистолетом по его руке. И не останавливаюсь. Я кричу от всей сдерживаемой злости, которая была в нем похоронена, и бью его снова и снова — по голове, по шее, по рукам. Я наношу ему яростные удары, мое тело гудит и покалывает от желания увидеть, как жизнь покидает его легкие. Я вижу мисс Греко, вспоминаю ее смерть, застреленного Маттео, падающего на этот самый матрас, мои нападения, постоянный страх в глазах Робби — все это проносится передо мной, как в кино.
Руки обхватывают меня сзади, и голос Маттео убаюкивает меня, не давая призракам моих шрамов продолжать владеть мной.
— Все хорошо, любовь моя. Тихо. Я держу тебя. — С криком я бросаюсь в его объятия и обхватываю его шею, всхлипывая на его груди, пока он обнимает меня. — Я обещаю, что ты можешь сделать с ним все, что захочешь, но только после того, как мы найдем Робби.
— Хорошо, — прохрипела я, подаваясь назад. Его большие пальцы проводят под моими глазами. — Спасибо, что не отказался от меня. Я винила тебя в ее смерти и очень сожалею об этом. Пожалуйста, прости меня.
— Ты никогда не нуждалась в моем прощении, но если тебе нужно, чтобы я это сказал, то да, я тебя прощаю.
Агнело кашляет и стонет позади нас, и наше внимание возвращается к нему.
— Ты уже готов к разговору? — спрашиваю я. — Или мне продолжить?
— Его ма-мать. — Он сплевывает кровь. — Мать и Кавалери, они..., — хнычет он, —...забрали его.
Маттео застывает рядом со мной, выражение его лица напряжено.
— Значит, его мать не была в тюрьме, да? — Я качаю головой, на моем лице появляется отвращение. — Ты и его похитил, да?
— Он мой гребаный ребенок. — Его глаза твердеют, даже когда он медленно умирает. — Мой родственник. Не то что ты. — Его верхняя губа кривится, кровь течет между зубами.
— Лучшее, что случилось со мной в жизни, — это узнать, что мы не родственники. И не волнуйся, Робби никогда не узнает, кто ты на самом деле.
Когда он ничего не говорит, а только дерзко смотрит на меня, я поднимаю пистолет в руке, готовясь всадить его в череп.
— Кем был мой отец? — спрашиваю я. — Как звали мою мать?
— Ко-кошелек, — говорит он, поднимая свободную руку, чтобы закрыть лицо. — Ее бумажник в офисе, в нижнем ящике. Не знаю, кто твой отец, но ее имя есть на правах.
Не теряя ни секунды, мы взбегаем по лестнице, и по моим рукам пробегает холодок.
— Мама Робби, — говорит Маттео, когда мы добираемся до офиса. — Она с моими братьями.
— Твоими братьями? — Смущение овладевает