Свирепый - Дж. Б. Солсбери
Хейван закатывает глаза.
— Именно это я и имела в виду.
— Джеймс, — продолжает Хейс, обращаясь теперь ко мне, — бывший морской котик. Он водит машину, летает и обеспечивает безопасность нашей семьи.
— И теперь ты отправляешь его в няньки?
Звук стула Хейван, скользящего ножками по бетонному полу, отдается у меня в ушах.
— Я не ребенок!
— Я не это имела в виду.
— Хейван! — кричит Хейс ей в удаляющуюся спину, но уже слишком поздно. Она ушла.
— Подростки, — шепчу я и отпиваю чай.
— И так всегда?
— Да. С тех пор как ей исполнилось девять.
— Я не сказал ей, что она может поехать. Хейван спросила, думал ли я об этом, и я сказал ей, что с Джеймсом — это единственный способ, при котором я буду чувствовать себя комфортно, но в конечном счете это твой выбор.
— Я знаю. Она слышит то, что хочет услышать.
Он прищуривает глаза.
— Какая мать, такая и дочь.
— Что это значит?
Хейс моргает.
— Ничего. Мне нужно идти на работу.
В этом нет никакого смысла.
Хейс
— Мистер Норт. — Моя секретарша встает из-за стола, увидев меня. — Вы пропустили утреннюю конференцию и встречу с юристом. — Она протягивает мне пачку сообщений, пока я иду к ней.
Я забираю их и направляюсь в свой кабинет.
— Кофе.
— Еще кое-что...
Я бросаю бумаги на стол...
— Какого черта! — Я вздрагиваю, когда вижу своего брата, Кингстона, распростертого на моем диване, его голова лежит на одном подлокотнике, а ноги свисают с другого.
Ньютон прочищает горло.
— К вам посетитель, сэр.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я младшего брата, слегка раздраженный тем, что он появился ни с того ни с сего, как гребаный призрак. — Ньютон! Кофе!
— Я трижды звонил, чтобы сказать тебе, что приду. — Он задирает подбородок и закрывает глаза. — Ты никогда не отвечаешь на звонки.
— Это не ответ на мой...
Моя секретарша все еще стоит в дверях с непоколебимой решимостью в глазах.
— В чем дело? — огрызаюсь я.
— Вы хотите кофе.
Моя челюсть напрягается. Она притворяется дурочкой или действительно так легкомысленна?
— Ты плохо слышишь, Ньютон?
— Я не услышала волшебное слово. — Ее голос дрожит.
Глаза Кингстона распахиваются, и он встает, словно готовясь броситься между нами, чтобы защитить ее. А может, просто не хочет пропустить шоу.
Волшебное слово?
— Сколько нам? Десять? Волшебное слово — «сейчас же».
Ее улыбка дрожит.
— Нет. Это «пожалуйста».
Чертова Ванесса. Я ловлю себя на том, что борюсь с ухмылкой. Это она виновата в том, что у моей секретарши только что вырос хребет.
— Пожалуйста, мисс Ньютон, не могли бы вы принести нам с братом по чашке кофе?
— С удовольствием, мистер Норт. — Высоко подняв подбородок, она поворачивается на каблуках и закрывает за собой дверь.
— Твою мать, — ворчу я и провожу двумя руками по своему ухмыляющемуся лицу.
— Что за дерьмо только что произошло? — Глаза Кингстона расширены от удивления. — Погоди, я все еще сплю, да? Сплю на твоем диване и еще не проснулся.
— Очень смешно. — Я стягиваю с себя пиджак и вешаю его на стул.
— О, я понял. Пошутили и хватит. — Кингстон хихикает. — Вы, ребята, все еще притворяетесь друг другом? В вашем-то возрасте? Мне нужно поговорить с Хейсом. Где он? — Он абсолютно серьезен.
— Я и есть Хейс, ты, гребаный идиот.
Кингстон моргает и качает головой.
— Ванесса толкнула Ньютон воодушевляющую речь о том, как постоять за себя. А также сказала мне, что я не должен быть таким засранцем.
Губы моего брата приоткрываются.
— Не выгляди таким удивленным. — Жар, который начался у меня на шее, кажется, распространяется вверх. — Это не так уж и важно.
— Ты только что сказал «пожалуйста», — говорит Кингстон. — Своей помощнице.
Я поднимаю на него глаза.
— Ты ведь здесь не просто так, верно?
— Вау. — Он садится в кресло напротив моего стола. — Мне нужно присесть. У меня кружится голова.
— Послушай, королева драмы, у меня есть работа...
Два стука в дверь, и в комнату входит мисс Ньютон с двумя чашками горячего кофе. Протягивает одну моему брату, затем одну мне.
— Спасибо.
Ньютон слегка спотыкается, как будто ее каблук зацепился за ковер, вот только на ней нет каблуков, а полы мраморные.
— Не за что. — Она выбегает из комнаты.
Кингстон улыбается в свой кофе.
— Видишь? И ты не превратился в тролля.
Я игнорирую его, потому что если этого не сделаю, он никогда не замолчит. Затем открываю ноутбук и просматриваю почту. В конце концов, Кингстон скажет мне, зачем он здесь, или уйдет — оба варианта необходимы для того, чтобы я вернулся к своему списку дел.
Я не собирался начинать свой день так поздно, но когда в четыре часа утра прозвенел будильник, был без сил. Потому что был измотан прошедшей ночью и не мог успокоиться от воспоминаний о своем теле, сплетенном с телом Ванессы.
Усталость — обычная мужская слабость, которую я всегда умел преодолевать. Сегодня утром я чувствовал совершенно другой вид усталости.
— Не то чтобы это было моим делом, — начинает он. Наконец-то. — Но я подумал, что ты должен знать...
Я отодвигаю ноутбук в сторону, чтобы дать ему понять, что он привлек мое внимание.
— Кстати, Би может кастрировать меня за то, что я поделился этим. — Он откидывается на спинку стула и скрещивает ноги, отчего полоска блесток по внешнему шву его брюк ловит свет и практически ослепляет меня. — Хейван сказала девочкам вчера вечером, что не планирует возвращаться домой с мамой.
— Она и мне намекнула на это. — Я откидываюсь на спинку кресла, испытывая волнение и беспокойство в равных долях. С одной стороны, мне бы очень хотелось, чтобы Хейван осталась со мной. Я бы все отдал, чтобы иметь с ней отношения. С другой стороны, Ванесса была бы потрясена, если бы вернулась в Маниту-Спрингс без нее. Это разобьет ей сердце.
— Это еще не все. — Его губы кривятся от того, что он собирается сказать.
Мой желудок опускается
