Научись любить, если сможешь (СИ) - Евгения Ник
На место мы приезжаем без задержек. Сама база отдыха располагается в живописном месте у подножия горы. Как только машина тормозит, я тут же выскакиваю и забиваю свои легкие потрясающим ароматом свежей травы и цветов.
— Боже, что за воздух, а как благоухает все вокруг! Я сейчас с ума сойду!
Следом за мной выскакивает Юля и Миша, тоже ловят кайф.
— Держи, — он подает мне розово-лиловый цветочек.
Принимаю его и вдыхаю, прикрывая от удовольствия глаза.
— Это зизифора, — говорит Миша.
— Я в шоке, сколько ты всего знаешь и сколько всего не знаю я.
Он пожимает плечами и хитро улыбается.
— Не все же мне тупым качком быть.
— Эй, я же тогда не знала, какой ты! — пихаю его в бок.
— Папа — тупой качок! — давится Юля смехом.
— Так, Юль, ты же знаешь, плохие слова мы не говорим, — звучат порицательные нотки от папы Миши.
Когда мы заселились в наш экодом, я и вовсе поехала крышей от его красоты, и в целом, от продуманности базы, где каждая деталь, была на своем месте. Дома на достаточном расстоянии друг от друга, искусственные пруды и озеро, в котором живут утки, милый ресторанчик, у которого есть большая летняя веранда, качели из натурального бруса, встречающиеся то тут, то там, беседки с мангальной зоной и даже бревенчатая баня. А слева по всему периметру базы течет быстрая горная речка.
Так, вот ты какой, рай!
Остаток дня, мы гуляли, наслаждаясь потрясающей природой, затем поужинали в ресторанчике. Я выбрала себе безумно вкусный борщ с чесночными гренками и салом, Миша заказал манты с мясом марала, а Юля — домашние пельмешки из фермерской индейки. Заняли столик на улице и трапезничали в сказочной атмосфере вечера, темных сосен, теплых огоньков уличных фонарей и живой музыки.
В дом мы уже плелись обожранными, уж простите за сленг, счастливыми и невероятно уставшими.
Юля уснула на подлете к подушке, даже без сказки на ночь. Я, кое-как перебирая ногами, побрела в душ, после которого вышла вместе с облаком горячего пара и со словами:
— Даже не думай ко мне приставать, все, о чем я мечтаю, это сладкий и крепкий сон.
— Совсем-совсем не приставать?
— Вообще никак.
— Даже “Елизаветту” не хочешь, чтобы я сделал?
— Это еще что? — поднимаю бровь, чувствуя подвох.
Мишка, делает пальцами “козочку” подставляет к губам и изображает, как он лижет.
— Миша! — рявкаю, грозясь ему кулаком. — Я спать!
— Ладно-ладно, отдыхай, — смеется он, встает и подгребает ко мне. Целует в нос, а затем, подхватив с полки полотенце скрывается в душевой.
Спустя полчаса Миша выходит. Я уже практически спала, но всего пара фраз и мой сон сняло как рукой:
— Мур, прости, но мне придется завтра уехать обратно. Только я. Но одни вы не останетесь, утром здесь будет Дамир.
Глава 51
Миша
Лариса ожидаемо обиделась, высказала все, что обо мне думает, схватила подушку и как дикая фурия умотала на кровать к Юле. Зашибись.
И это она еще не знает, что на самом деле Дамир всю дорогу ехал за нами. Тяжко вздыхаю, беру с тумбочки пачку успокоительных сигарет, телефон и выхожу из дома.
— Вал, не спишь?
— Нет, релаксирую в гамаке.
— Пенное найдется в холодильнике?
— Отхватил от своей? — ухмыляется он.
— Ага, сейчас подойду.
Скидываю звонок и, звонко шлепая резиновыми сланцами, иду к восьмому домику, закуривая по пути, вдыхая утяжеленный влагой ночной воздух.
Дамир встречает меня на веранде своего дома, на массивном деревянном столе красуются две баночки легкого алкоголя и кольца кальмара в приоткрытой пачке.
— Прошу к столу, мой дорогой друг и коллега.
— Шикарная поляна.
— Чем богаты, тем и рады! — подходит ко мне и внимательно осматривает. — Побоев не вижу, что твоя кошечка даже коготки в ход не пустила?
— Не, только покрыла трехэтажной пирамидой своего мнения, — улыбаюсь с грустью.
— Отойдет, она у тебя вроде адекватная девочка. Кстати, я пока валялся, накидал нам на ближайшие дни разные маршруты для прогулок, так что твои девочки со мной не заскучают, — подмигивает мне.
— Блять! Вал, давай только без экстрима.
— А как же сплав по Катуни?
— Я тебя урою! — сверкаю глазами и цежу сквозь зубы. — Где твои писульки? Быстро гони, — вытягиваю руку вперед. — Сам проверю.
Валеев передает мне телефон с открытым блокнотом, в котором целый список разных локаций. И в целом все отлично, удалил разве что парочку его задумок.
— Крен, а квадры* чем тебе не нравятся? — изгибает он бровь, и я зеркалю его выражение.
— Затем.
Дамир тяжко вздыхает и открывает банку с приятным слуху, щелчком. Садится на лавку и делает пару глотков.
— Ты помнишь, сколько у меня младших братьев и сестер? Уж с двумя девчонками-то я справлюсь.
— Вот именно. У тебя в семье одним больше, одним меньше и не заметишь, а у меня всего две.
— Придурок, — качает он головой.
Беру баночку, пару колец кальмара и закидываюсь, прикрывая от усталости глаза.
— Кстати, Шмелев полностью поддержал твое решение вывезти близких, он с Мироном навели справки этот мужик твоей Олеськи тот еще хрен. С бандитскими замашками. В девяностых даже отсидел пару лет, пока его, судя по всему, дружки не вытащили. И как только эту идиотку угораздило так вляпаться? Я удивлен, что она вообще после всего по земле ногами ходит, а не валяется в собственно вырытой на окраине города яме.
Сам не знаю как. Как же напрягает, что от нее столько проблем. Я сам еще не до конца понимаю, во что все может вылиться. Но попахивает полным дерьмом, и если вопрос с лишением Леси родительских прав лично для меня уже не стоит, то потенциальная опасность от Глушкова держит меня в напряжении. Я понятия не имею, что могла наплести и пообещать Олеся или что он сам мог нарыть и надумать.
Сука! Как ни крути, ничего хорошего.
Допиваем в молчании. Затем я сминаю в руке жестяную банку, бросаю ее в урну и, кивнув Валееву, ухожу к своим.
Изначально во мне кипели эмоции, и я видел лишь одну проблему — Олесю. Но потом инфа дошла до Глеба, тот по цепочке передал Шмелеву, который уже и намекнул мне о том, что я могу не все знать, и все может быть куда серьезнее.
Лариса и Юля тихо посапывают в унисон. Останавливаюсь около кровати и любуюсь ими.
Пусть лучше я буду полной скотиной в глазах Лары, но пока так
