Американский принц - Сьерра Симоне
— Ты хорошо поработал, Эмбри, — похвалил он. — Так проглотил всю мою сперму. Готов кончить прямо сейчас?
— Да, — хрипло ответил я.
И вот тогда он сделал нечто неожиданное, полностью стянув расстегнутые брюки, а затем носки и рубашку. Увидев выражение моего лица, он с упреком произнес:
— Ты не будешь меня трахать, если ты об этом подумал.
А я действительно задавался этим вопросом. Я ни дня не проводил с мужчиной, чтобы интуитивно не понять или же не обсудить подобные вещи, и, честно говоря, я всегда говорил им, что не собираюсь распределять роли. Я часто замечал, что Эш каждый раз лидировал надо мной, и я не переставал об этом думать.
Но… одновременно все было не так. Когда я замечал это, размышляя, я отдалялся от него, отстранялся от запаха кожи и дыма, исходящего от него, и от умелых движений его пальцев. Но когда я был с ним, такие вещи, как верхний и нижний не имели никакого значения или, по крайней мере, я не придавал им того значения, которое они имели для меня раньше. Скорее, под «верхним» подразумевалось то, как Эш кусал мое плечо, когда кончал мне в задницу, как омывал меня после этого, рассматривая синяки и царапины на моем теле, словно хозяин, осматривающий гостиную после вечеринки. А «нижний» означало то, как мой член пульсировал от его жестоких слов и дразнящих движений языком, как мир воспевал свою тайную песню, когда он причинял мне боль, унижал и подчинял.
Все происходило так, как должно быть, и все же я должен признать, что мысль о том, чтобы трахнуть Эша, меня не просто возбуждала. Она меня полностью поглощала.
Словно прочитав мои мысли, Эш улыбнулся и покачал головой. Схватив одеяло, он растянулся на полу поверх него, сцепив руки за головой.
— Обещаю вам, лейтенант Эмбри Мур, однажды я позволю вам трахнуть меня.
— Когда? — спросил я, осматривая мощные твердые линии его обнаженного тела. Даже в удовлетворенном и спящем состоянии его член выглядел тяжелым и внушительным.
— Когда ты это заслужишь.
— И как, я уже близок к тому, чтобы заслужить это?
Эш улыбнулся.
— Вообще нет.
Вот черт.
Но то, что он дал мне взамен, было почти так же хорошо. Он поманил меня вниз, и впервые я накрыл его тело своим, живот к животу, грудь к груди. Даже находясь подо мной он чувствовал себя хозяином положения, его бицепсы и мышцы живота двигались, укладывая меня так, как он хотел — разместив мой изнывающий член между его бедер.
— Не делал этого с тех пор, как учился в старшей школе, — выдохнул я, нерешительно совершая толчок. Мой член скользнул между теплыми мускулистыми бедрами, крепко сжимающими его.
— Сейчас ты тоже чувствуешь себя так, будто учишься в старшей школе? — спросил Эш подо мной, явно забавляясь. Я посмотрел на него сверху вниз — крепкая теплая кожа, сильные руки, которые направляли меня так, как он хотел, и, должен признать, это было намного, намного лучше моей неуклюжей возни в комнате общежития, которую я вытворял в подростковом возрасте.
— Нет. Я чувствую, что я с мужчиной.
— Хорошо, — сказал Эш, и его руки скользнули по моей спине. — Потому что ты и сам мужчина.
Греки трахались, потираясь о бедра друг друга, чтобы решить щекотливую проблему с отсутствием секса: двое мужчин равного происхождения могли совокупляться, не нарушая гендерных ролей той эпохи. Но даже несмотря на то, что мое тело совершало толчки и покрывалось потом поверх мужчины, не было никаких сомнений в том, кто здесь главный. Эш. Это он впивался пальцами в мои бедра, приказывал двигаться быстрее или медленнее, время от времени высказывал равнодушные замечания: «Ты ведь можешь двигаться жестче, правда?», «Похоже, ты отчаянно хочешь кончить. Я вижу это по твоему лицу».
Когда подступил оргазм, из моих легких выбило весь воздух, словно от удара; мой бедный, измученный член ощущал каждую пульсацию как варварский акт, как своего рода болезненное убийство. Истерзанная плоть сжалась, подтягивая за собой мышцы паха, и тут Эш пробормотал:
— На живот, Эмбри.
Я вытащил член из пространства между его бедер как раз вовремя, чтобы обхватить его кулаком и эякулировать на точеные линии его пресса. Дыхание сдавило от охренительного удовольствия, от которого было больно; эта боль отправила меня в свой собственный ад, и я погибал в нем. Но, даже умирая, я не сводил глаз с тонкой белой линии моего семени, изгибающейся на его мускулистом животе. После всех оргазмов у меня почти ничего не осталось, но все же эти крошечные брызги на коже Эша неимоверно возбуждали. На мгновение я мог бы притвориться, что он принадлежал мне точно так же, как я принадлежал ему.
Эш сцепил руки за головой и потянулся, словно довольный лев.
— Теперь прибери за собой, — сказал он властным и слегка пренебрежительным тоном. — Языком. Давай.
А затем запустил пальцы в мои волосы и потянул голову вниз, когда я помедлил с выполнением его приказа…
Это было прошлой ночью. Оттраханный и утомленный, я осторожно ступал, каждый раз кривясь от неожиданной вспышки боли, которая давала о себе знать после марафона оргазмов.
Я направлялся в душевые, радуясь, что они почти опустели, и был благодарен за то, что на новой базе вместо шторок у нас были настоящие душевые кабинки. Но затем я услышал странный звук — такой,
