Эффект разорвавшейся бомбы - Карла Соренсен
— Что?
— Почему он остался здесь? — Она огляделась. — Этот дом огромен. Он жил здесь один верно? Больше не женился?
Устраиваясь поудобнее на глубоких диванных подушках, я вздохнула.
— Нет. Один.
Это была не та правда, которая еще больше заставляла меня чувствовать себя виноватой.
Этот дом, в который меня привезли из интерната, был действительно огромным. Более пяти тысяч квадратных футов прекрасно оформленного, совершенно безликого пространства, которое я теперь могла использовать как собственное убежище. Мне бы хотелось думать, что отец не возражал бы против этого, независимо от того, что привело меня сюда посреди ночи.
Только когда мы проснулись поздно утром и, спотыкаясь, шли по коридору, пока не нашли кофеварку, спрятанную в шкафу, Пейдж разглядела многомиллионные виды из дома моего детства.
То, чего недоставало этому дому в плане площади, он компенсировал бесконечными просторами сапфирово-голубой воды, на поверхности которой поблескивали бриллиантовые блики солнца. Высокие кроны деревьев были единственным, что перекрывало вид на горы вдалеке.
Невероятно красиво.
И я едва могла обращать на это внимание.
Как судорога, которую не могла остановить, или зуд под кожей, который не проходил, я пододвинула к себе телефон и включила интернет. Как и было со вчерашнего дня, клип с дракой на поле был прямо сверху. Я выключила звук, потому что, если бы Пейдж знала, сколько раз я пересмотрела его за последние двадцать семь часов, она бы проткнула экран ложечкой для мороженого.
Каждое действие проигрывалось в моей голове до того, как на экране появлялось хоть одно изображение. Я смотрела это так много раз, чтобы утвердиться в своем решении, напомнить себе, что поставлено на карту, и, возможно, отчасти потому, что мне доставляло нездоровое чувство удовлетворения видеть, как Маркс истекает кровью, покидая поле благодаря Люку.
Игроки выстроились в линию.
Маркс раскачивался на месте, как будто танцевал, прямо напротив Люка. Другие были в движении, но как только мяч был отбит, я наблюдала только за этими двумя. Маркс оставался на месте, пока мяч не оказался в воздухе, затем он опустил голову, как бык, и бросился в атаку.
Один оборот вокруг подката, Люк попытался увернуться с его пути, и бум. Они упали.
Именно тогда у меня неприятно скрутило живот, потому что он явно ругался, удерживая Люка на поле. Даже когда они расцепились, Люк встал, отметины не сходили с его лица.
Раздались свистки, ярко-желтый флаг опустился на землю, и все стихло. Или просто Люк затих. То, как он стоял, напомнило мне о том, как в воздухе возникла странная наэлектризованная пауза перед торнадо, с желтыми облаками и неестественным покалыванием в воздухе.
Предупреждение. Это было предупреждение.
Хотя мне хотелось отвести взгляд, я этого не сделала.
Он бросился на Маркса, сорвав с него шлем, когда они упали на землю. Его кулак врезался в лицо Маркса раз, другой, прежде чем они покатились и разделились. Они потерялись в суматохе, в беспорядочных толчках и воплях, которые раздавались на поле с обеих сторон.
— Мне больше нравится домик у озера, — тихо сказала Пейдж, прерывая мой сотый просмотр.
Я, будто провинившийся ребенок, пойманный за тем, что запустила руку в банку с печеньем, заблокировала экран телефона и перевернула его.
— Мне тоже, — согласилась я. Оглядевшись, я не увидела никаких следов своего отца. Нигде. Главная спальня, большая и слегка затхлая, с видом, достойным короля, по-прежнему была пуста. Я выбрала комнату для гостей дальше по коридору, как и Пейдж.
— Почему мы не могли остаться там?
Я бросила на нее сухой взгляд.
— Серьезно?
Пейдж захлопала ресницами. Мне не понравилось, какие они длинные.
— Серьезно. Если тебе приходится заходить так далеко, чтобы избегать его… — Она постучала пальцем по подбородку. — Я имею в виду, ты же его вообще не видела на прошлой неделе. Думаю, ты струсила.
Мои пальцы буквально чесались включить повтор еще раз. Увидеть мрачную удовлетворенную улыбку Люка, когда он уходил с поля. Я хотела стереть эту улыбку с его лица, попробовать ее на вкус языком, посмотреть, передаст ли она то же кровожадное удовлетворение моему телу, как я себе представляла.
— Этот парень, Маркс, — объяснила я. — Похоже, его единственной целью было показать, насколько я на самом деле отвлекаю. Я отдала ему все патроны. — Покачала головой. — Или мы с Люком сделали это. Знаю, что это не только моя вина.
— Черт возьми, верно, это не так, — пробормотала Пейдж, помешивая ложкой.
— Мне просто нужно позволить им закончить сезон, не мешая.
— Раньше ты не мешала, — настаивала она.
Я приподняла бровь.
— Неважно. Я все еще думаю, что драка была хорошим делом.
— Ты так думаешь? — Я подняла руку. — Посмотри, как легко этот парень достал Люка. Он известен своей уравновешенностью. Тот, кто держит парней в узде на поле, когда ситуация выходит из-под контроля. Он не может начать разбивать носы, когда кто-то разглагольствует о его ночном свидании со мной в воскресенье, — сказала я с небольшой истерикой в голосе.
Пейдж присвистнула себе под нос.
— Да, хорошо, мы можем пойти этим путем, если хочешь.
Когда она хрустнула костяшками пальцев, я закатила глаза.
Пейдж посмотрела на меня из своего угла массивного Г-образного дивана.
— Если Люк известен своей уравновешенностью, то, очевидно, ты ему тоже нравишься. Он бы не стал затевать драки на поле из-за… — она скорчила недовольную гримасу, — воскресного ночного свидания.
Если бы я посмотрела это видео сто раз за последний день, то тысячу раз пережила бы наш разговор в конференц-зале заново. Если бы могла проанализировать каждый дюйм его красивого лица, расшифровать, что означал каждый изгиб его брови, почему его широкие, сильные плечи казались такими опущенными, возможно, я смогла бы…
Нет.
Мне не нужно было ничего препарировать.
Люк был лидером, даже если я была боссом. И он подвел меня. Или, по крайней мере, в его представлении, он подвел меня. Неважно, что было написано на его лице или в суровой линии рта или в какие драки он ввязывался, это должно быть связанно с той неудачей.
— Ладно, хорошо, — уступила я. — Возможно, он смотрел на меня не просто как на девушку по вызову. Но это не имеет значения.
Пейдж хлопнула в ладоши.
— Ты права. Это не так.
Я прищурилась от ее веселого ответа.
Она пожала плечами.
— Что? Ты никак не показала, что хочешь от него большего, так с чего бы это? Ты останешься здесь до конца сезона, получишь столь необходимое пространство от всего этого хаоса, а в
