Его сладкая девочка - Аля Драгам
— Всё хорошо, девочка. Всё хорошо. Давай попробуем уговорить Машеньку отпустить Егора? Подумай, что Ксюше сейчас страшно и холодно одной? Надо её спасти.
— Он не принц!
— Как не принц? Самый настоящий.
— Принц всегда защищает принцессу и женится на ней.
— Егор тоже вас защищает. Не всегда у принцев есть возможность бороться с врагами.
— Почему?
Хотел бы я и сам знать ответ на этот вопрос. Почему…
— Может быть потому, что иногда приходится сражаться с самыми близкими людьми.
— Как это?
— Давай отпустим Егора, и я вам расскажу?
Дарья по-деловому слезает с колен и подходит к внуку. Молча тащит Машеньку за руку.
***
— Ты обещал сказку, — Даша трет сонные глаза, но руки моей не отпускает.
Оказывается, для счастья мне не хватало именно этого: детской ладошки, любопытных глаз, непосредственных вопросов. Егор очень быстро вырос, рано стал серьезным мальчиком. Да и времена какие были — работа, приумножение счетов. А жизнь чуть мимо не прошла…
— Ложитесь на бочок и слушайте. В некотором царстве, в далёком государстве…
Крохи давно сладко посапывают, а я сижу и смотрю сквозь пространство. На того принца Сашу и его любимую принцессу Полину. Полечку.
… Как же надоели каждодневные скандалы! Со дня моего возвращения со службы родительские споры не прекращались ни на минуту. Не подслушивал, конечно, но готов побиться о заклад, что и ночами они ругаются. Никак не могут решить, куда поступить единственного сына. Меня то бишь. А самого сына спрашивать не надо?!
В раздражении бегу в библиотеку. Единственное место, по—моему, в нашем особняке, куда не доходят голоса. Резко распахиваю дверь и застываю на месте. На лесенке, балансируя на самых кончиках пальцев, стоит девочка. От неожиданности хлопаю дверью, а она теряет равновесие и с тихим вскриком летит вниз. В мои руки.
Всего один взгляд глаза в глаза и моё сердце отдано навеки этой незнакомке.
— Привет! — Единственное, что приходит в голову. Ругаю себя за скудоумие, но больше выдавить из себя ничего не могу.
— Привет. Спасибо. — Девочка смущается, заливаясь румянцем, а боюсь моргнуть. Что если она пропадет также быстро, как появилась? — Отпустишь?
— Что? Я? Да. — Удается взять себя в руки и выпустить девочку из объятий.
— Полина, — смотрю на узкую протянутую ладошку. Аккуратно касаюсь ее пальчиков.
— Александр. Можно проще — Саша.
— Александр, — девочка повторяет имя, пробуя его на вкус. Не знаю, откуда берется такое сравнение, но выглядит именно так. — Мне нравится.
— Мне тоже, — выдаю лучшую улыбку. Готов говорить любую ерунду. Только бы еще постоять с ней…
Спускаюсь вниз и застаю Давида на кухне.
— Опять работаешь? Молодежь, молодежь. Время быстро пролетит…
— Оно и летит, Александр Клементьевич. Но сами знаете, что и без работы никуда. Я б, может, отдохнул, но ваш внук взял в рабство. Вчера еще и Севера гонял на ночь глядя.
— Давненько его не видел уже. Считай, наверное, с нашего переезда.
— Он весь в делах. Мы его тоже видим мельком.
Хорошие парни. Хорошие. Даже не так. Надежные. Это ценнее. Да…
— Вы ложитесь, я сейчас закончу и тоже спать лягу. Звонка жду от Егора.
— Спасать поедешь? — Оба улыбаемся.
— Неее, там сам выгребает пусть. Я на няньках готов немного побыть.
— Любишь детей, Давид?
Спать не хочется. Наливаю нам чай и придвигаю свою кружку.
— Не задумывался об этом раньше. Наверное, да, люблю. С ними просто. Притворяться не надо лучше, чем ты есть. Вот Маша любит Егора. Ей все равно, какой он: красивый или нет, сколько у него денег на счету. Она его просто любит.
— Правильно говоришь. Пора тебе своих уже заводить. Рассуждаешь здраво, обращаться вон умеешь.
— Не, — смеется Давид, — я не встретил ту, с которой бы решился. Даже не так. С которой бы захотел детей. Не родилась, наверное, моя половинка. Тридцать два скоро, а так и скитаюсь. Самому иногда противно.
— А хочется?
Мне нравится этот паренёк. Добрый, открытый. Хороший друг. Да все они хорошие. Нашлись же когда—то, столько лет не разлей вода. Двое постарше — Влад и Давид. Посерьезнее. У Тимура—то ветер в голове. Ему бы ещё гулять да гулять, но вот жизнь сложилась. Да…
— Накатывает периодами, Александр Клементьевич. Смотрю на родителей — всё вместе делают, переживают друг за друга. Даже ссорятся любя. Мама отца каждый вечер на пороге встречает. Все, наверное, так хотят.
— Всё ещё будет. Всё еще впереди.
Глава 39
Ксюша.
Мужчина делает шаг ближе, поднимая руки, словно показывает, что ничего не сделает.
Огромный. Высокий и огромный.
А я одна. Рой не в счет. Он слишком худой и слабый, чтобы защитить.
— Не бойся, Ксюша.
Откуда он меня знает? Господи…
— Кто Вы?
Голос дрожит, а я всё отступаю и отступаю, пока не упираюсь спиной в ограду. Дальше идти некуда…
— Тише. Напугал тебе, да? Меня зовут Владислав, я друг Егора. Мы с тобой лично не знакомы, но я знаю о тебе много.
Владислав это Влад? Тот неуловимый друг парней? А если… если это не он?! Я же не знаю его в лицо!
— Я не собирался мешать тебе, хотел присмотреть. Меня он, — кивок в сторону пса, — привел. Обратил внимание, что собака мечется от дороги к кладбищу, ну и пошел посмотреть. Вообще я к тебе ехал. Домой к тебе.
— З-з-зачем? — Зубы стучат то ли от холода, то ли от страха.
— Мы как только узнали, где ты, я сразу выехал. Егор… он попробует приехать. Ему… кое—что решить надо. Пойдем, Ксюша.
Мужчина протягивает руку, но я не спешу ему верить. А если это бабушка прислала? Узнала как-то, что я здесь. Хоть я ей никак не мешаю. Но вдруг? Что в голову может прийти таким людям?
— Я… я останусь здесь и вызову полицию. У меня номер участкового есть.
Говорю и торопливо достаю телефон. Ищу дрожащими руками номер.
— Ты здесь замерзнешь. Беременным на кладбище вообще делать нечего. Тем более, в такую темноту.
Мужчина
