Территория сердца - Весела Костадинова
— Ты прав, — прошептала я, не открывая глаз. — Ты не мой отец. Ты вообще мне никто. Не знаю, что на меня нашло….
Эти слова казались горькими, как будто я бросала вызов сама себе, пытаясь удержать хрупкую защиту, которая вот-вот готова была рухнуть.
— Никто, значит? — голос Александра задрожал от гнева. — Никто, Лучезара? Если я не хочу быть тебе отцом, значит никем не могу быть, так?
Я открыла глаза и посмотрела на него. В его взгляде пылала смесь боли и ярости, так ярко отражающих мои собственные эмоции. Александр стоял передо мной, как человек, которому надоели полумеры и который больше не собирался скрывать своих чувств.
— Ты так все упростила? — продолжал он. — Мы с тобой через многое прошли за последнее время. Я видел, как ты работаешь, как справляешься, как дружишь, как… живешь. И ты хочешь, чтобы я был просто «никем»? Просто взяла и выбросила меня за пределы своего мира, так? А мне, Лучезара, что сделать, чтобы ты заметила меня? Я бьюсь в ту же стену, что и ты, только у меня, видимо, шансов еще меньше, чем у тебя!
Его слова вонзились в меня, как острые иглы. Я чувствовала, как каждая фраза разбивала мою оборону. Он говорил правду, горькую, болезненную правду, от которой было не спрятаться. Лучше бы он ударил меня, чем ранил словами так глубоко. Все мои страхи и сомнения обнажились перед ним, и я больше не могла прятаться за привычными барьерами.
— Ты думаешь, я не замечаю тебя? — почти прошептала я, не в силах больше выдерживать этот натиск. — Думаешь, мне всё равно? Чёрт, Александр, да я всё время думаю о тебе! О том, что ты значишь для меня, о том, как это всё… запутанно. Но я не могу просто принять это! Не могу так легко переступить через то, что внутри меня. Я не могу…
Я резко замолчала, чувствуя, как в груди вспыхивает горячая волна.
— Ты думаешь, у тебя меньше шансов? — я усмехнулась сквозь боль. — Ты, у которого есть всё под контролем? Ты, который всегда знает, что делать и как поступить? А я… я даже не понимаю, что со мной происходит! Я ненавижу тебя и одновременно ревную. Хочу уйти и скучаю. Боюсь тебя до одури и жду твоего внимания, одобрения. Я словно разделилась на две части — это ведь не нормально!
Мои слова вырвались сами собой, как нарастающий поток, который невозможно остановить. Я чувствовала, что больше не могу сдерживать всё это внутри. Александр стоял передо мной, и его лицо менялось на глазах: гнев постепенно уступал место пониманию, хотя боль в его взгляде всё ещё не исчезала.
— Ты думаешь, мне всё под силу? — его голос стал тише, почти шёпотом. — Думаешь, я всегда знаю, что делать? Да ни черта я не знаю, Лучик. Я тоже боюсь. Боюсь тебя потерять, боюсь сделать что-то не так. Я делаю шаг, ты отскакиваешь от меня, я протягиваю руку, ты — отталкиваешь. Ты смеешься и болтаешь с Владом, но замыкаешься каждый раз, стоит мне улыбнуться тебе.
Мы продолжали стоять в полутьме, разделённые лишь миллиметрами воздуха, чувствуя тепло друг друга, но не касаясь. Я не выдержала первой. Внутреннее напряжение, которое так долго рвало меня на части, сломало последнюю преграду. Я тихо опустила голову, уткнулась лбом в его плечо, пытаясь скрыться от собственных мыслей и чувств. В этот момент мне просто нужно было тепло, покой — то, что я всегда боялась просить.
Его руки осторожно обняли меня, едва касаясь, словно боясь испугать, словно это было что-то хрупкое и ненадёжное. Но именно это прикосновение принесло облегчение, как будто на мгновение всё стало на свои места. Закрыв глаза, я отдала себе отчёт, что не знаю, что будет дальше. Он тоже молчал, не двигаясь, давая мне время привыкнуть к этому новому ощущению.
— Поедем со мной, Лучик, — вдруг глухо предложил он, нарушив тишину. Его голос был глубоким, тёплым, почти убаюкивающим. — Послезавтра я улетаю в Сибирь до конца праздников. Проверка трезвости наших сотрудников, — я почувствовала, как он тихо усмехнулся, его грудь чуть вздрогнула под моим лбом. — Знаю, сломать барьеры не просто, но я предлагаю тебе лететь со мной. Ты увидишь работу с другой стороны, познакомишься с нашими людьми, филиалами. И, возможно, узнаешь меня. Настоящего. Не такого, как в этом офисе.
Его предложение заставило меня замереть. Лететь с ним в Сибирь? Оставить все, что я знала и окунуться в неизвестность? Барьеры, которые я выстраивала так долго, дрогнули. Всё внутри меня протестовало, говоря, что это неправильно. Но была и другая часть, часть, которая хотела принять этот вызов, узнать его, разобраться в себе.
— Это будет больше, чем просто поездка, да? — тихо спросила я, не отрывая головы от его плеча.
— Не в том смысле, что ты подумала. Лучик, я не предлагаю тебе стать моей любовницей. Ничего не будет между нами того, чего ты не захочешь. Я даю себе шанс, Лучик, — он погладил меня по волосам. — Поедешь как помощница, все равно тебе бы надо поучиться. Только не шарахайся от меня больше. Ты знаешь, что дорога мне, очень дорога. И я прошу тебя разобраться в своих чувствах ко мне. А там видно будет.
Его слова проникли глубоко, они были честными, настоящими. Он не давил, не требовал, он просто просил — разобрать внутри себя те эмоции, которые, казалось, были хаосом.
— Знаю, ты не любишь корпоративы, как и я. Поэтому я всегда сбегаю, — он продолжал говорить, словно успокаивая, убаюкивая. — В этот раз сбежим вместе. Там, мышонок, не будет ничего подобного — на объектах нет праздников. Там будет горячий чай, холодные комнаты старой гостиницы, камин, форель на углях, байки о том, как облажались Шлюмы и прочие радости командировочной работы. Зима, холод, тайга, буровые.
Он рисовал передо мной этот мир, и с каждым словом я всё яснее понимала, что хочу туда. Хочу уйти от суеты, разобраться в себе, в своих чувствах, в своём отношении к нему. Мне нужен был этот шаг в неизвестность, чтобы разобраться, кто мы есть на самом деле — я, он, наши чувства.
— Звучит… заманчиво, — прошептала я, пытаясь
