Дерзкие. Будешь должна - Катерина Пелевина
— А я хули сделаю?
— Скажи ему, что не выйдет.
— Я с ней общался, Глеб. Там как бы…Хер скажешь. Она зациклилась пиздец. Хочет тебя, — ржёт он, как будто мне может быть смешно. — Слышал ты объявил о помолвке с Катюхой…
— Объявил…Но там…В общем, это скорее отца позлить. Потому что она не готова. Я-то хочу…А она упирается…
— Я тут…Пересматриваю всё, даже не перематывая. И поймать этого хуесоса не могу…В какой момент был? У тебя есть записи с того дня, когда я приехал?
— Должны быть на облаке. Ща скину на твоё мыло.
— Ок…А насчёт Катюхи…Дело такое…Если любит, всё равно согласится рано или поздно. Мы же тоже не сразу к этому пришли…
— Я помню, брат…Я помню. Ладно, идти надо, если будет чё, дашь знать.
— Само собой.
— Всё давай.
Прощаюсь с ним, пересылаю записи и иду к своей, но её, блин, нигде нет. Вообще нигде, и я начинаю нервничать.
— Эй… Димон, — подзываю знакомого. — Где моя?
Пожимает плечами, а мне пиздец это не нравится. Как смотрели-то, блядь? Какая-то девчонка говорит, что видела, как Катя уходила с каким-то парнем к выходу и меня аж трясти начинает от этого. В смысле, блядь, с парнем???
Выскакиваю на задний двор чуть ли не вприпрыжку, а она стоит там и болтает с каким-то высоким худощавым додиком. Ни на секунду нельзя, блядь, оставить. Я обещал держать себя в руках, лишь поэтому спокойно подхожу сзади, и она вздрагивает от моего появления, будто и вовсе не ожидала меня увидеть.
— Ой, Глеб…Ты меня напугал, — говорит она, взяв меня за руку. — знакомься, мой одноклассник Паша. А это Глеб — мой парень.
Этот Паша тут же меняется в лице. И я примерно понимаю, что ему от неё было нужно. Сразу смотрю на него как на будущий труп, потому что примерно представляю, что с ним сделаю, если ещё хоть раз посмотрит на неё подобным образом.
— Ладно, я тогда пойду, — цедит он, делая вид, что всё в порядке. — Рад был тебя увидеть. Звони если что. Номер мой есть. Я в городе надолго…
У меня тело каменеет, пока слышу это. Уродец уходит, а Катя прижимается ко мне, закидывая руки на плечи.
— Прекрати…Просто одноклассник.
— С которым что-то было? — добавляю я с претензией. Она сначала смотрит так вкрадчиво и недоверчиво, но потом всё же начинает отвечать:
— Один поцелуй без языка очень давно в десятом классе и больше ничего, клянусь, — хмурится. — Успокойся…Глеб, врать я тоже не хочу. Только поэтому сказала.
— А мне теперь хочется ему глаза выколоть…Почему ушла вот так бездумно? Мало ли что могло случиться? Так нельзя, ведьма. Я везде тебя обыскался…
— Но ты не звонил…Если бы позвонил, я бы взяла сразу же…
— Хотел лично убедиться, что моя любимая девушка флиртует с кем-то на улице…
Она меняется в лице…Твою мать, Глеб…Любимая девушка…Сука! Как вообще смог произнести это вслух?!
— Любимая? — переспрашивает, очевидно сделав какие-то выводы.
— Не проси повторить…Это вышло случайно…Я обычно…Не знаю, в общем… В моём лексиконе не было этого слова…Но… — мямлю как школьник, пока она улыбается. — Хватит, кароч. — психую и достаю сигарету, но она перехватывает её и обнимает меня за шею.
— Успокойся уже…Глупый…Глупый мой любимый парень… — выдаёт она, прижимаясь, а у меня сердце из груди сейчас вылетит…Смыкаю руки за её спиной и дышу её запахом, слушая её последние слова словно на репите… Это не «Я тебя люблю», но всё же…Это «любимый»… И это с ума меня сводит…
— Идём, — тяну её за собой внутрь. Некоторое время мы просто развлекаемся, танцуя и потягивая безалкогольные напитки. А потом едем домой, держась за руки. И этот вечер кажется мне особенным…
Потому что мы оба наконец сказали то, что думаем…
Потому что я на самом деле безумно люблю её…
Люблю так, что потерял голову.
И одна мысль, что её может не стать в моей жизни вызывает у меня дикую нестерпимую боль…
Домой пребываем только в районе трёх ночи. Я глажу её спину прямо с порога, снимая с неё одежду.
— Это лишнее, если хочешь, чтобы я сделал массаж…
— Ммм…Массаж…Глеб Александрович, это какие-то особые техники? Или же…Это просто трюк, чтобы снова затащить меня в постель? Просто я знаю, как Вы умело это проворачиваете…
Начинаю целовать её, глубоко погружая язык в её рот, а она запрыгивает на меня, и я несу её в спальню.
— Если какой-нибудь Паша ещё раз к тебе подойдёт, говори мне, ладно? Мне не понравилось, как он смотрел на тебя.
— Да нормально он смотрел. Обыкновенно, как и все люди на улице, — объясняется она, но я-то знаю о чём говорю. Ни хрена это ненормально.
Переваливаю её на кровать и тут же нависаю сверху, подоткнув коленом её промежность.
— Я сказал, никаких больше Паш на хер, надеюсь, услышала.
— Да, услышала…Глеб Александрович, — улыбается она, будто специально провоцируя меня.
Целую её грудь, сжимаю, ласкаю, попутно стаскивая с себя и с неё оставшиеся вещи. А она стонет на весь дом, зазывая меня к себе, но я одним рывком поднимаю стройное тело с кровати и тащу её в свою любимую комнату…
— Куда мы? — смеётся она, вцепившись в меня.
— В тренажерку…Там дохуя зеркал…А я хочу чтобы тебя было много, ведьма…Чтобы нас было много…
Её глаза так интересно расширяются. Не от испуга, а судя по всему от того, что она тоже весьма заинтересована в приключениях.
Не успеваем зайти, как сплетаемся в одно целое на одном из тренажёров, разглядывая свои тела в десятках зеркал. Повсюду. Сверху, по всем сторонам. Это, блядь, так охуенно, что я готов ебаться здесь вечно.
Она выгибается, позволяет мне удерживать её шикарные рыжеватые волосы в хвосте и руководить ею с помощью него. А я…То трахаю её, то велю сосать, но лижу ей сам, то просто смотрю и трогаю. Мы кончаем бесконечной феерией чувств, а потом приступаем к
