Вопрос цены - Весела Костадинова
— Он играет на публику, так? — мое сердце сжалось от боли. Я не собиралась обсуждать с Володей природу наших отношений с Олегом, так уж получилось, но он задел меня своими словами, что Олег, обычно не демонстрирует своих чувств. В этот раз он их не особо скрывал.
— Нет. Не в этот раз. Олег не был бы Олегом, если бы не контролировал всё вокруг, — продолжил Володя, — но с тобой он теряет этот контроль. И это делает его уязвимым. Ты думаешь, что он играет, а на самом деле он впервые испытывает что-то, что не может полностью контролировать. Олив, впервые в жизни, сегодня, у него глаза счастливого человека.
— Ладно. Достаточно психоанализа. — я мысленно перевела дыхание. — Давай теперь по делу: ты знаешь, что именно случилось на вечере и после него?
— Ты про то, что он дал Перумову по сопатке? — ухмыльнулся Володя. — Конечно знаю, мы уже говорили с тобой об этом. И Олег усилил охрану.
— Володя, похоже проблема серьезнее, чем мы думали. Эта статья….Перумов слишком быстро и эмоционально выпустил её. Он теряет контроль и допускает ошибки.
Володя перестал ухмыляться, его лицо стало серьёзным.
— Ты думаешь, это начало чего-то большего? — спросил он, его голос был напряжённым.
— Да, — кивнула я. — Он действует слишком агрессивно. Что-то его выбило из равновесия, возможно, у него проблемы в «Австроме». Статья — это только начало.
— Ты права, — Володя задумался. — Он сейчас не в состоянии думать трезво, но это делает его более опасным. При здравом размышлении он должен был понимать, что Олег и «Агора» ему не по зубам. Но если он в бешенстве….
— Володя, — я посмотрела ему прямо в глаза. — А теперь скажи, кто у нас самый уязвимый человек? — и добавила в вопросительной тишине, — Олег. Не тот Олег, которого все знают — сильный, успешный, железный. — Я подходила к самой опасной части моего разговора, к той части, которую старательно избегали мы все. — Мы оба с тобой, Володя знаем, что в прошлом Олега есть…… — я облизала враз пересохшие губы.
Володя встал, занервничав, возможно ожидая от меня неудобных вопросов.
— Я ничего не стану у тебя спрашивать, Володя, — успокоила я его. — Это не мое дело. Но если в прошлом Олега есть то, что может ударить по нему сейчас — уничтожь это. Уничтожь так, чтоб не было никаких улик, никаких следов. Нигде. Никогда. Слышишь, Володя, разотри в пыль, сожги, утопи. Все что угодно делай, но не дай этому всплыть. — Я говорила медленно, каждое слово было словно ударом по гвоздю, — ты сам сказал, что Перумов в ярости и способен на крайние меры, это личная месть сорвавшегося с катушек человека. Если он найдёт что-то, что даст ему контроль над Олегом, мы можем потерять всё. Не только Олега, не только «Агору», но и всех нас. И ты это знаешь лучше меня.
Володя молча и внимательно смотрел на меня, взгляд его был холодным, злым и…. пустым. Я вздрогнула как от удара — на меня смотрел человек, которого я не знала.
— Я всё понял, — сказал он медленно. — Будет сделано.
Я молча смотрела на него.
— Интересно, Володя, — наконец выдохнула я, барабаня пальцами по столу, — забавный у нас тут зверинец организовался. Олег — аналитический гений и стратег, Латыпов, у которого, за маской неуверенного в себе и порой смешного человечка, прячется умение вывернуться из любой ситуации, да еще и собрать информацию, Абрамов, наш финансист, который играет цифрами как картами, я, со своей интуицией, которая меня не подводила ни разу в жизни, про Марика и говорить нечего…. А ты, Володя….? Ты кто в этой компании?
Володя продолжал смотреть на меня, его лицо оставалось неподвижным, словно высеченным из камня. На несколько долгих секунд повисла тишина, прежде чем он медленно приподнял уголки губ в кривой усмешке.
— Кто я? — повторил он, его голос звучал хрипло и почти насмешливо. — Я человек, который делает то, что нужно. Тот, кто всегда в тени. Кто решает проблемы, когда другие даже не знают, что они существуют. Тот, кого никто не видит, пока не нужно сделать грязную работу.
Он выпрямился, скрестив руки на груди, взгляд его оставался ледяным и отстранённым.
— Я не Олег, не гений и не игрок в цифры. Но в каждой компании, Олив, всегда есть кто-то, кто готов пойти на крайние меры. Кто-то, кто делает грязную работу, пока другие принимают стратегические решения. Я, — он посмотрел мне прямо в глаза, — тот, кто поддерживает эту машину в рабочем состоянии, даже если придётся пролить кровь.
Я глаз не отводила, а потом подошла ближе и протянула руку.
— Приятно познакомится, Володя. Я рада, что ты у нас есть. Что ты есть у Олега.
Он принял руку, пожал. А потом притянул меня к себе, чуть приобняв.
Его объятие было неожиданным, но не жестким — скорее осторожным, как будто он не был уверен, что это правильный момент. Я позволила ему сделать это, чувствуя, как спадают наши с ним маски.
— Я тоже рад, что ты здесь, Олив, — пробормотал он, отпуская меня. — Иногда… иногда важно, чтобы кто-то знал, что именно ты делаешь.
Я кивнула, понимая, что в его словах скрывалось больше, чем просто признание. Володя, несмотря на свою холодность и замкнутость, тоже нуждался в доверии и понимании. И хоть его роль была «грязной», как он сам её назвал, без него система давно бы рухнула.
— Мы все на своих местах, — тихо ответила я, отступая на шаг.
— Я думал, у тебя выходной, — сказал Олег, входя в кабинет так тихо и мягко, пока я просматривала документы, которые принесла Вера, что я сначала даже не заметила его. Он напоминал дикого кота, грациозного и опасного. Подняв глаза, я не могла не залюбоваться его уверенной походкой, подтянутой фигурой и синими глазами, в которых всегда была скрытая сила.
— Я же сказала, что приеду вечером к тебе, — ответила я, слегка усмехнувшись.
— Ты поэтому ушла сразу к Володе, а не ко мне? — Олег наклонился ко мне сзади и, мягко коснувшись губами шеи, заставил меня вздрогнуть от удовольствия. Его прикосновение было настолько приятным,
