Старшая жена. Любовь после измены (СИ) - Султан Лия
Теперь предстояло поговорить со второй. А это сложнее всего, ведь Рустам все еще чувствовал свою вину за то, что с ней случилось. Он уже все знал о ребенке, которого не будет, и горечь от потери затопила в тот момент его больное сердце. Потому что опять он считал себя виноватым в смерти невинной души.
Рустам уже мог понемногу ходить. Как только он более или мене окреп, он пошел в другое отделение, где лежала Томирис. У входа в палату мужчина остановился и перевел дух. Он выстраивал в голове возможные диалоги с Томи, но теперь его руки дрожали от волнения. Рустам открыл дверь и увидел женщину, которая сидела к нему спиной. Она повернулась и, увидев его, резко встала:
- Томи, к тебе гости, - бодро сообщила она. – Вы, наверное, Рустам. А я тетя Томирис, Бахыт.
- Только недавно узнал, что у Томирис есть тетя, - хмуро ответил мужчина. - Она говорила только про мать, с которой не общается.
Женщина поджала губы и покосилась на племянницу.
- Мы на какое-то время потеряли связь. Но я узнала, что она попала в аварию и сразу приехала. Я предложила Томирис уехать со мной в Астану. Там тоже можно найти хорошего пластического хирурга.
-Тетя, - недовольно вклинилась в разговор Томирис. – Выйди, пожалуйста.
Бахыт с легким раздражением скривила рот, но поняла, что в данный момент она – третья лишняя. Как только они остались наедине, Томирис, лежавшая на кровати, села, прислонившись к изголовью. Рустам скользил взглядом по ее собранным в пучок волосам, свежей, белой повязке на всю левую щеку, стягивающимся ранам.
- Наконец-то ты пришел, - вымученная гримаса радости и страха исказила ее лицо. – Я ждала тебя. Рустам, - позвала она в надежде, что он обнимет ее. Но он лишь подошел к кровати и прислонился боком к спинке.
- Я все знаю, Томирис, - признался он, скрестив руки на груди.
- Я же сказала, что объясню. Можешь меня хотя бы сейчас выслушать?
- Ты не поняла. Я сказал, что знаю о травах, которыми ты меня кормила, о Саиде Мустафине и его брате. О том, что твоя мать никогда не была больна и силой тебя никто к нему в постель не тащил. Ты сама с удовольствием туда запрыгнула. Приворот на кровь. Серьезно, Томи? Ты угробила мужика своей любовью.
- Это неправда .Я не виновата. У него было слабое сердце.
- А ты помогла ему умереть. И ведь я не верил во весь этот бред с черной магией. Но ты и меня травила. Зачем?
Она молчала и кусала пересохшие шубы. Сейчас она была похожа не на пантеру в прыжке, как прежде, а на загнанного зверька. И Рустам с удивлением обнаружил, что ему безумно хочется обнять Томи, погладить по спине и успокоить. Но в то же время гнев сдерживал его и не позволял проявлять слабость.
- Я любила тебя и все еще люблю. Ты не хотел бросать жену, тебе было удобно спать со мной, а жить с другой. А я уже так не хотела, - высказала она с претензией. - Ты нужен был мне полностью, потому что я не могла без тебя. И знаешь, как больно понимать, что ты – любовница на два часа. Час на меня, час на сына. А иногда и меньше. Я поэтому намекала тебе, что я – токал, потому что думала, что ты хоть что-то предпримешь.
- С самого начала я тебе ничего не обещал и предлагал расстаться! – вскипел Рустам. – Но потом ты ловко забеременела, зная мое отношение к детям.
- Да! Забеременела! А знаешь, что? Я не хотела детей! Никогда не хотела, потому что помнила, как наша соседка говорила про мою мать и отчима, что они плодят нищету! Я была не нужна ни отцу, ни матери. Но я тебе этого никогда не говорила.
- Тогда зачем родила? – прорычал Рустам. Он был уже на грани.
- Чтобы тебя удержать, - блеснула она глазами, в которых он раньше утопал. – Родить тебе наследника. Вы же мужчины на этом повернуты. Продолжатель рода, фамилии!
- Теперь понятно, - мужчина сжал кулаки до белых костяшек. – Я замечал, но отводил от себя эти мысли. Ты же постоянно скидывала Тамерлана на няню. Поэтому он в первую очередь шел к ней. А ты чем занималась? Меня травила? – закричал он.
- Это ты виноват, - не отставала она. – Ты меня вынудил. А теперь твои родители решили от меня откупиться. Вы, богатые, только это и умеете делать. Что там мне подсунули подписать? Что я не имею к тебе претензий? А я имею. Из-за тебя я стала такой! – разъяренно кричала она, выплевывая всю накопившуюся желчь. – Ты был за рулем! Из-за тебя я потеряла ребенка и больше никогда не смогу родить!
Рустам смотрел, как вздымается ее грудь и трясутся руки. В глазах – чернота и ненависть.
- Когда я первый раз тебя увидел, - сказал он неожиданно мягко, -я просто обалдел от твоей красоты, запаха и голоса. Потом ты прикоснулась ко мне и у меня все внутри перевернулось. Весь день я думал о тебе, а на следующий приехал снова. Ты, видимо, уже тогда поняла, как я хотел тебя поцеловать. А когда сделал это, у меня снесло крышу. Несколько встреч, и я к тебе привязался. А позже понял, что люблю тебя. Я ведь по-прежнему тебя люблю.
Как только он это сказал, в глазах Томирис блеснула слабая надежда.
- Но теперь я смотрю на тебя, Томи, и больше не вижу той девчонки, из-за которой потерял голову. Скажи мне, какая ты настоящая: сейчас, или тогда?
Она молчала, тяжело дышала и смотрела теперь исподлобья.
- Я понял, что с нами не так, - продолжил Рустам. - Мы виним в своих бедах всех, коме себя. Ты хоть понимаешь, что травила меня? И даже если по глупости, но в случае моей смерти моя семья доказала бы, что прендамеренно. Ты бы села за предумышленное.
- Нет, все не так, - спрятав лицо в ладони, заплакала она. Эти эмоциональные качели выбили Рустама из колеи. То она показывала острые клыки, а теперь ревела белугой.
- Тебе нужна профессиональная помощь. Я распоряжусь, чтобы для тебя нашли хорошего психолога.
- Я не сумасшедшая, - истеричный крик вырвался из ее груди. – Хочешь сделать из меня психованную, чтобы отобрать сына?
- Нет, не хочу. У моего сына должна быть здоровая адекватная мать. И пока ты ведешь себя так, я не подпущу тебя к нему, - повысил он голос. - Занимайся своим здоровьем – хочешь здесь, хочешь в столице, мне без разницы. Я не снимаю своей вины за аварию, которая косвенно произошла и по твоей вине, - он ткнул в воздух указательным пальцем. – Я сниму тебе квартиру. На время твоей реабилитации и операции ты будешь ежемесячно получать деньги на расходы. Все медицинские платежи будут проходить через меня, и только попробуй меня обдурить. Когда я увижу, что ты восстановилась, устроишься на работу, и тогда будем решать вопрос с сыном, как цивилизованные люди. Это понятно?
- Вот так, да? Сделал из меня инвалида и бросил? – злобно выкрикнула она. – Что, господин Мустафин, не хочется уже трахать уродину? Любовь прошла?
- Не прошла, - внезапно признался он, и Томирис опешила от этого ответа.- Но после всего, что ты сделала, я уже ничего не хочу от тебя.
- Вот как? Все вы богачи одинаковые! Попользовался куклой и выбросил, когда порвалась?
- Не передергивай. Это самый оптимальный вариант. Лучший для тебя.
- Лучший для меня? – яростно переспросила Томирис и принялась сдирать повязку с лица. – Посмотри, полюбуйся, что ты со мной сделал!
Белый бинт полетел на пол, Рустам смотрел прямо на Томирис, и в груди все сжалось от ужаса. Он и не знал, насколько сильно пострадало лицо его любовницы. Память как будто нарочно подбросила эпизод: после горячего секса они лежали в обнимку; он гладил большим пальцем ее щеку и шептал ей, какая она красивая и желанная.
Теперь же она кричала на всю палату и не могла остановиться:
- Вот я какая? Ты доволен? Ты меня сделал такой! Будь ты проклят, Рустам! Ненавижу тебя!
- Что здесь происходит? – в палату ворвалась женщина в белом халате – заведующая этим отделением. – Выйдите отсюда! Не видите, у нее истерика. Девочки, кто там есть? Срочно в 104-ю. Давайте, как обычно! – прокричала она, и по ее последним словам Рустам понял, что Томирис часто срывается в подобные истерики.
Он медленно шел по больничному коридору в свое отделение и мысли роем жужжали в голове. Четыре месяца назад ему исполнилось 40. В день своего рождения он думал, что на коне, ведь у него было все и даже больше. А теперь ему предстоит по крупицам собирать свою жизнь, которую он разрушил сам. Жену потерял навсегда, дочери, хоть и простили, но он чувствовал, что не до конца, и ему придется заново завоевывать их доверие. Отец, конечно, сказал, что рад его возвращению в мир живых, но смотрел волком из-за того, что Рустам его по сути подвел опозорил .Ведь старший Мустафин никогда не давал повода для подобных сплетен. А еще они все-таки лишились проекта по НПЗ, в которое вложили столько сил и средств.
