Я тебя никогда - Елена Безрукова
Он тактично оставил нас наедине, и я занял стул возле кровати Ангелины.
Девушка была все ещё бледной, но выглядела очевидно лучше, чем несколько дней назад, когда я вёз её на своих руках в больницу…
Мужчине тому, что вёз нас, я оставил неплохую сумму денег — чтобы машину после нас помыл, да и вообще — за помощь. Не все готовы были остановиться и везти нас в больницу. Дай бог здоровья этому мужику и все его семье.
— Ну… Привет, — сказал я ей.
— Привет, — улыбнулась мне она. — Спаситель.
Я смутился и опустил глаза.
— Ну ладно тебе… Чего ты.
— А что такого? Так и есть — ты мой спаситель, Матвей. Никогда не думала, что всё выйдет вот так… Но, значит, так и должно было случиться.
— Ты что — в судьбу веришь? — спросил я её, усмехнувшись.
Ну какие же девчонки все любительницы суеверий…
— Да. А ты? — посмотрела она в мои глаза.
— Я — нет. Но я верю в свои…чувства. Я просто знал, что должен сделать всё, чтобы довезти тебя до врачей.
— И спасибо тебе за это, — кивнула Лина. — Я и говорю: ты — мой спаситель.
— Ну уж прямо… — снова смутился я, хотя, честно говоря, мне её слова, конечно, приятны были. Но главное, что всё обошлось.
— А ещё… — наши взгляды встретились. — Я тоже…тебя люблю. Кажется…
Меня словно током прошибло от её слов прямо на этом стуле.
Неужели она мне это сказала?
Она помнит, что я произнёс эти слова тогда, когда вытаскивал её из машины, чтобы отвлечь. Но при этом всё было сказано искренне…
Я не смог совладать с собой и склонился над ней.
К её губам.
— Можно? — спросил я.
— Ты кое-что забыл, — улыбнулась она.
— А…
Я достал телефон и стёр видео, которое снял очень давно, и за которое теперь мне было стыдно.
— Вот, — протянул я ей свой телефон. — Я все удалил. И из облака хранилища — тоже. Да и не выложил бы я ничего. Ты мне…давно нравишься.
— Я знаю, — ответила она.
— Ты…простишь меня?
— Ты знаешь, Матвей… — ответила она, спрятав глаза. — Я тебе очень благодарна. И ты мне тоже нравишься. Но… Пока что я не могу тебе сказать, что простила.
Это было больно услышать. Но я виноват сам. Никто, кроме меня самого повинен в этой ситуации не был.
Что ж… У меня была одна идея, как добиться прощения Лины.
Глупая, но это то, что пришло мне в голову…
***
АНГЕЛИНА.
Я уже начала потихоньку вставать.
И в этот день медсестра как-то очень упорно звала меня подойти к окну…
— Ну что там такое? — спросила, не понимая, чего она улыбается и на меня всё поглядывает…
— Так ты иди и посмотри!
Сестра помогла мне дойти до окна и выглянуть наружу.
Моя челюсть сама собой упала на пол и не хотела подниматься обратно…
— Вот дурак… — прошептала я сквозь слёзы, улыбаясь Матвею, что махал мне снизу.
Он стоял с огромным плюшевым медведем и смотрел на меня.
А возле его ног была огромная надпись краской на асфальте:
“Прости меня! Я больше так не буду!”
Медсестра тоже смеялась этой глупой, но трогательной надписи.
— Прости его, — мягко пихнула она меня в бок. — Ну какой день парень сам не свой ходит. Ведь любите друг друга, видно же.
Я лишь улыбнулась в ответ.
А медсестра открыла окно.
— Ну давай же… Скажи ему.
— Лина! — помахал он мне медведем снизу. — Ну, прости меня! Пожалуйста. Я всё понял!
— Он все понял! — повторила сестра словно стала его адвокатом, а мне хотелось смеяться от всей этой ситуации.
И, конечно, ничего иного я сказать не смогла, кроме как:
— Ну что с тобой делать? Прощаю. Но ещё раз — и тогда больше не разу, понял? Шантажист фигов.
— Я завязываю, Лин! Обещаю! Можно медведя тебе отдать? Он тебя поцеловать хочет.
— Он ли?
— И я.
— Ну ладно… Поднимайся. Ты прощён. И медведя мне неси!
