Моя в наказание - Мария Анатольевна Акулова
— Госпожа Сафие, вы готовы пройти и выбрать со мной десерт?
К нам возвращается администратор, складывает руки на спиной, склоняется перед моей дочкой, а потом указывает на стеклянную витрину, за которой крутятся десерты на тарелочках.
Меня от одного вида тошнит. Взгляд снова соскальзывает на Айдара. Он слушает Магду. Смотрит на поверхность стола. Трогает ушко такой же чашки, как принесли мне.
Она, наверное, шутит. Губы моего бывшего мужа кривятся. Он усмехается, взгляд поднимется и задерживается на ее лице. Не выдерживаю. Соскальзываю.
Снова плывет. Жарко. Душно.
— Я в уборную отойду, вы побудете с… — Сбивчиво обращаюсь к незнакомому мне человеку. Может ему нельзя доверять, но мне… А кому мне еще доверять?
— Конечно. Пойдемте? — Сафие вкладывает свою ручку в протянутую навстречу мужскую. Спрыгивает со стула и они направляются к витрине.
А я снимаю салфетку и иду в туалет. Может вода поможет?
Может хоть что-то мне поможет?
* * *
Опускаю руки под холодную воду и держу-держу-держу. Смотрю не на себя в зеркало, а вниз.
У меня есть несколько минут, пока Сафие будет занята. Потом обязательно нужно вернуться.
Надеюсь, своего Айдара она по-прежнему не заметит. Что он к нам сейчас не подойдет, понимаю как-то слишком ясно. Да я всё понимаю, на самом деле. Просто озвучить, и даже в голове прокрутить, невыносимо больно.
Дверь в уборную открывается еще раз. Я делаю слишком глубокий вдох. Замираю.
Взглядом встречаю гостью, которую видеть не хотела бы. Сердце… В пятках.
По-глупому думала, что Магда меня не заметила, но судя по тому, как быстро ловит мой взгляд в отражении, и как тяжело улыбается — я слишком наивная.
Старшая дочь мэра Миллера подходит к умывальникам. Становится рядом и тоже включает воду.
— То есть, чем помочь постоянным клиентам, ты предпочитаешь развлечься… Что ж… Будем знать, — Магда расписывается за всех, у меня внутри вибрирует злость. Аж руки подрагивают.
— У меня сегодня выходной. Я дочке обещала… — Не знаю, зачем оправдываюсь. Ругаю себя за это. Не ее дело. Просто не ее. Всем нужно уметь принимать отказы. Таким, как Магда, тоже. — У вас хорошо получилось.
В ответ на мою похвалу она фыркает. Не знаю, сама ли укладывалась и красилась, но выглядит Магда великолепно.
Поворачивает голову и скользит взглядом по мне. Сразу чувствую себя и свой наряд — неуместными.
— За чей счет банкет? — Спрашивает, а я теряюсь с ответом. За мой, конечно. Но вопрос к чему? — Или ты просто пришла, чтобы испортить настроение мне?
Девушка стряхивает руки. Отключает воду — и себе, и мне. Поворачивается лицом. Тянет несколько салфеток. Щедро протягивает. Себе тоже берет.
— О чем вы? — мой вопрос вызывает у нее новую улыбку. Похожую на одну из многозначительных жестоких улыбок Айдара. Ненавижу их. Боюсь.
— Ну ты же не будешь мне рассказывать, что таскаешь свою маленькую хамку сюда каждую субботу, правда?
Она мою дочку маленькой хамкой назвала… От волнения и гнева загораются щеки.
— Что вы от меня хотите? Обедаете — обедайте. Я не обязана по первому же щелчку бежать к вам, даже если вам очень этого хотелось бы…
Самое противное, что она даже вырядилась в костюм, который шила ей я. Точная реплика модели одного из дорогущих домов моды. Просто у Магды — рост выше среднего. Оригинал на нее не сел в талии. А не получить желаемое она позволить себе не может.
Я по глазам и сейчас вижу, что она всегда получает все, что хочет. И я ей не помеха.
— Думаешь насосешь себе богатое будущее, шлюха халяльная? — Шок обрушивается кирпичом на голову. Замираю и смотрю на Магду. А у нее улыбка еще шире. — Что? Не знала, как тебя теперь все называют? — Сердце подскакивает. Тошнота усиливается. Я вырву сейчас… — Халяльной шлюхой. А кто ты, если не шлюха? Ездишь к нему. Трусы сняла, дала по-быстрому. Подмылась — домой. Ребеночка так же нагуляла, а теперь Салманову на шею, да? Только вряд ли ты такая особенная, чтобы ради тебя… Баба и баба… Разве что безотказная. Удобно, что добиваться не надо…
— Вы чушь несете. Заткнитесь.
Отступаю, сминаю салфетку и бросаю в плетеную корзину под умывальниками.
Единственное, чего хочу, это оказаться от нее подальше. Всё остальное — потом. Но находиться рядом — слишком больно. Она рывками сдирает с меня даже не одежду с треском, а кожу.
Обойти себя не дает. Ступает в сторону. Я вынуждена снова поднять взгляд.
— Неприятно правду слушать? Мы тоже сначала не верили. Скромная такая. Тихая. Воспитанная типа. Столько лет — ни с кем не путалась. А тут… Мужик по делам приехал. Надо же кого-то трахать, правда? Темперамент, все дела. Ухаживать некогда, а тебе не жалко и так дать.
— Что вы от меня хотите?
— «Скорая помощь для сброса напряжения»… — Вместо того, чтобы ответить, она протягивает с наслаждением. Продолжает улыбаться и топтать меня. — Тебя ещё так называют. Тоже услышала. От сотрудниц гостиницы. Сказали: мы не знали, что она еще и шьет… — Кажется, что слышу звон стекла. Что-то лопается, но внутри. — А родители знают, кстати, чем ты занимаешься, Айлин? Была швеей — стала проституткой. Может дочка знает? Вырастет — тоже в профессию пойдет?
Не сдерживаюсь. Поднимаю руку и замахиваюсь. Магдалина, видимо, чего-то такого и ждала. Больно сжимает мою кисть и давит. Опускает. Шагает ближе.
Будь ее воля — придушила бы меня. И я ее тоже.
Красивое лицо кривит уже не улыбка, а настоящая, холодная ярость.
— Слушай сюда, Айлин… — Она склоняется к моему виску. Имя произносит с особенной интонацией. Давит руку так, словно готова раскрошить. А может и правда готова. — Я говорю тебе раз. Не усвоишь — сама виновата. Салманов — мой. Свадьба у нас осенью. То, что я терплю его маленькие шалости сейчас — обычная женская мудрость. Пусть перебесится, в браке будет спокоен. Как его подстилка, пока мы официально о себе не объявили, ты меня устраиваешь. Мы же обе знаем, как много секса ему нужно. Но фокусы со своей малой брось. Я ему кровных детей рожу, и твоей в его жизни места точно не будет. Как и тебе. Месяц у тебя есть…
— На что? — висок щекочет усмешка. Сердце она уже не трогает.
— Свернуть все свои дела по-хорошему, Айлин. Денежку снять, шмотки собрать. Тебе в нашем городе жизни не будет. Я не позволю, чтобы по тем же улицам, что и я, ходила бывшая шлюха моего мужа. Думала, утром с тобой обсудим это по-тихому, но
