Солнце мое - Владимир Олегович Войлошников

Потихоньку заканчивала формирование моих кружковых групп. Заведующая (утвердили-таки Константиновну) предложила мне хитрый и коварный ход: первое занятие сделать бесплатным. Вот для всех поголовно. Типа, детям понравится, будут родителей просить записать их на кружки. Ну и для тех, кто по двое детей записывал, тоже скидки. Правда, мало таких. Сейчас вообще редко кто второго решается рожать — выживать-то как?

И ценник мы, на пару с Альбиной Константиновной поразмыслив, поставили ещё ниже, чем изначально предполагали — двадцать тысяч всего. Да, у людей всё ещё было сильно плохо с деньгами, но двадцатка — это ж условно шесть булок хлеба. Даже килограмм колбасы не купишь!

В общем, не знаю, из-за наших хитровыдуманных телодвижений или просто народ созрел, но записалось ко мне только на рисование двадцать человек, причём, четырёх разных возрастов, начиная с трёхлетних карапузов, что приводило меня в некоторый ужас. Но мы же сильные и смелые, да?

Тестопластика порадовала ещё сильнее, даже цифры называть вам не буду, боюсь сглазить, если честно… детёныши, с каждого занятия гордо несущие какую-то самостоятельно вылепленную поделочку, почему-то производили на всех прямо-таки магнетическое впечатление. Я озадачена была страшно. С рисованием ничего такого не наблюдалось — там как раз-таки оправдался наш умеренный прогноз. А на лепку народ попёр валом! Дескать: да пусть дитё занимается, и недорого, и с пользой. Я когда списки подбила, офигела просто. Пришлось их делить, часть ставить в утреннее время — благо, никто по этому поводу претензий нам не предъявлял.

Подсчётом долгов и сбором денег должна была заниматься новая кассирша, деловая баба со строгим лицом. Моим долгом было вовремя ей ведомости с плюсиками посещений сдавать, а дальше уж всё она сама.

Про старую, о которой всё-таки просочились слухи про связи с бандитами и её наводчицкой деятельности, никто старался не вспоминать.

Ещё ездила на дачу, помогала маме картошку копать и облепиху собирать (не люблю это дело, все руки потом по локоть в соке, а прохладно уже).

За всей этой суетой возможностей наезжать к Вовке каждый день не стало. Да и у него расписание изменилось. Виделись мы раза два в неделю максимум, если всё удачно совпадало. Зато он мне звонил — из столовой, почти каждый вечер. Я снимала радио-трубку и уходила к себе в комнату, запиралась — хорошо, что я такой телефон купила, а то в коридоре сидеть совсем бы неудобно было.

Первое сентября нынче пришлось на пятницу, вся первая неделя у меня получилась суетная-пресуетная, и добежала я до Вовы только в субботу. Зато услышала от него такую феерическую историю, которая заслуживает отдельного заголовка.

ОСЕННИЙ ЗАГОН

У майора Гробовченко случился осенний загон.

В пятницу вечером (восьмого сентября, если кому нужна точность), когда, как говорится, ничего не предвещало, все желающие спали (поскольку вечерняя поверка прошла и был объявлен отбой), а отдельные нежелающие спать курсанты сидели в классной комнате, завесив изнутри окна и двери одеялами (ну, нужно же было как-то предотвратить поступление вовне света от монитора и телевизора), майор Гробовченко вернулся в расположение роты, чтобы внезапно проверить боеготовность вверенного состава.

И первым делом незамедлительно вломился в классную комнату.

Обнаружив внутри некоторое количество любителей компьютерных игр и видеофильмов, он громогласно выкрикнул: «Что же вы делаете, товарищи курсанты?» (в инфернальном эквиваленте), после чего оперативно приступил к усиленной работе с курсантским боевым духом. Следует ли объяснять, что в этот момент майор Гробовченко был выпивши, что называется, до синевы, и держался на ногах исключительно на силе воли и чувстве долга?

Рота тотчас была построена на улице по форме номер два (брюки, сапоги, голый торс) и получила команду: «пять километров бегом марш!»

Поскольку товарищ майор отдавал себе отчёт, что контролировать процесс бега в подобном сумеречном состоянии ему будет сложно, он заблаговременно отдал приказ принести из казармы стул.

Далее события приобрели сюрреалистические формы.

Возвращающийся со своей супругой из поздних гостей замначальника ИВВАИУ по воспитательной работе, практически дошедший до собственного дома, имел счастье лицезреть бегущих в ночи курсантов (строго коробочкой, как полагается). При этом несколько самых здоровых парней пёрли приподнятый над строем стул, на котором, подобно римскому триумфатору, восседал сам майор Гробовченко.

Майор периодически отдавал команду: «Не трясите меня!»[19]

Рык замначальника: «Рота, СТОЙ!!!» — накрыл ночной городок. — «На землю поставить!!!»

После этого товарищ полковник вспомнил о лишних глазах и ушах, очень спокойно велел супруге: «Дорогая, иди домой», а курсантам: «Рота, кру-ГОМ! В расположение БЕГОМ МАРШ!!!» — а уж потом, когда топот курсантов несколько удалился, занялся своей непосредственной обязанностью. Воспитанием.

Из литературных слов в этой проповеди было «тарщ майор», «вы что» и «чтобы я больше никогда», рёв стоял такой, что тополя тряслись, и никакие попытки майора Гробовченко пояснить, что он таким способом старался поднять дисциплину и мораль курсантов, во внимание приняты не были.

Ой, бли-и-ин… Со стороны весело, конечно. Но сюр полнейший.

25. ПОСТУПКИ ОБДУМАННЫЕ И СПОНТАННЫЕ

ПРАВИЛЬНО — НЕПРАВИЛЬНО…

Весь сентябрь, пока всё утрясалось, я переживала: правильно поступила — неправильно? Всё-таки сколько отучилась уже, как-то страшно было бросать. А кружковая работа эта аферой как будто отдаёт.

Зато когда получила в начале октября денежки…

Я, кажется летом упоминала, что воспитательская зарплата у моей матушки, с очень приличным стажем и категорией, да с учётом работы без няни и большей частью в две смены, выходила что-то в районе полумиллиона в месяц. А за кружок я получила миллион четыреста шестьдесят с копейками. Это уже с учётом отчислений в мошну детского сада. Даже немного страшно стало.

Правда, место оказалось удачным, рекламировали меня там изо всех сил.

Посидев с маманей над моей булдахтерией, мы совместными усилиями выискали в ситуации кучку минусов. Для начала, скоро начнётся сезон ОРЗ, посещаемость упадёт — а с ней и моя выручка. Нет, больше чем вполовину она вряд ли просядет, но всё же.

Лето, опять же, пустое — отпускных-то нет.

И больничных тоже нет.

И с налоговой отношения надо как-то оформлять. Может, за папино ИП можно как-то спрятаться? Я бы ему в счёт платежей денежку подкидывала, а то очень уж не хочется все эти лютые бумажки заполнять…

ОБНОВКИ!

Посоветовавшись с мамой и бабушкой, я на первую свою кружковую зарплату купила стиральную машинку фирмы «Ардо». Итальянская, не хухры́ вам мухры́. Автомат, вы представляете! Складываешь в неё, порошок насыпаешь — и всё,