На зависть Идолам (ЛП) - Станич К.М.

Тристан стоит там, скрестив руки на груди, Лиззи рядом с ним (почему?!), а Майрон с другой стороны от неё. Они все оглядываются на меня, когда я подхожу и встаю рядом с Тристаном.

— Что происходит? — спрашиваю я, сжимая в руке свой список. Я ни за что не оставила бы его там, чтобы какой-нибудь случайный Плебей — или, что более важно, Харпер — нашли его. Конечно, в этом нет ничего предосудительного, но я всё равно не хочу, чтобы это попало не в те руки.

— Попались на том, что покупали и платили другим за выполнение их курсовых работ, — отвечает Майрон, и я думаю, что, возможно, это первый раз, когда он обращается непосредственно ко мне. — Их исключают. Очевидно, это продолжается с первого курса. — Он ухмыляется, и я вижу темноту на его лице, из-за которой даже Тристан выглядит как котёнок. Однако у меня такое чувство, что Зейд говорил не только о детективных навыках этого парня, когда предупреждал меня о нём.

В каждой черте Майрона Тэлбота запечатлено насилие.

Я предполагаю, что единственное, что держит его в узде — это Тристан Вандербильт.

— Их исключают? — повторяю я, и Тристан улыбается, поглядывая на меня.

— Выносим мусор, по одному за раз. — Он поворачивается ко мне, а затем наклоняется, проводит пальцем по моей ключице, и у меня перехватывает дыхание. — В следующем году я не хочу, чтобы ты о чём-нибудь беспокоилась. Мне всё ещё нужно поработать над Харпер, но для этого всегда есть целое лето.

— Это не значит, что мы не можем закончить список в следующем году, — говорю я, морща лоб и бросая на него взгляд. Тристан кладёт руку мне на макушку, взъерошивает мои волосы совершенно не в стиле Тристана, а затем поворачивается, чтобы направиться к Третьей башне. Лиззи плетётся за ним, одаривая меня полуулыбкой, когда проходит мимо, и, честно говоря, я испытываю облегчение, видя, что Майрон идёт с ними.

— Мне не нравится этот парень, — говорит Зак, появляясь со стороны здания часовни вместе с Виндзором рядом с ним. Глядя на него, мне всё ещё с трудом верится, в то, что было, что он опустился на меня, что он скользнул в меня сзади. Его карие глаза устремляются в мою сторону, как будто он точно знает, о чём я думаю, и находит это забавным.

С трудом сглотнув, я засовываю пальцы в карманы своего блейзера и пытаюсь вести себя непринуждённо.

— Майрон? — спрашиваю я, и Зак кивает.

— Не беспокойся о нём, — растягивает слова Крид, пренебрежительно махая рукой. — Он любимчик Тристана. Я буду беспокоиться только в том случае, если наш прославленный король спустит его с поводка, — он вздыхает и смотрит на меня сверху вниз, склонив голову набок, когда я поднимаю свой список и смотрю на него. Ещё три имени нужно вычеркнуть. Фантастика. — Уже темнеет. Может быть, нам стоит собрать наши вещи и вернуться ко мне домой, чтобы закончить?

— Верно, — рычит Зак, когда Виндзор, прищурившись, смотрит на них обоих. — Ты просто хочешь, чтобы она пришла позаниматься? Я называю это чушью собачьей.

— Почему бы тебе не позволить нам с Марни волноваться об этом? — спрашивает Крид, когда Зейд хмурится и протягивает руку, чтобы взъерошить волосы. Они снова цвета морской волны. Он покрасил их как-то во время весенних каникул и появился с ними в таком виде. Почти уверена, что я взвизгнула и обвила руками его шею. Теперь я как бы привязалась к этому цвету.

— Как насчёт того, чтобы Марни поднялась со мной, и мы, наконец, сделали это? — говорит Зейд, закуривая сигарету и подмигивая мне. Он отскакивает в сторону, когда я пытаюсь оторвать её от его губ, и я вздыхаю. Я упираю руки в бока и смотрю на него. После нескольких затяжек он драматично вздыхает, а затем передаёт её мне, печально наблюдая, как я тушу её о каменную поверхность, а затем выбрасываю. — Ты такая мерзавка, — бормочет он, но произносит это так нежно, что меня это не беспокоит.

— Сейчас я возвращаюсь в свою комнату, — говорю я им всем, приподнимая бровь. — Я собираюсь почитать кое-что из своей бестолковой манги, а потом вздремнуть. Ни у кого из вас не должно быть времени на секс, особенно когда экзамены не за горами. Третий курс — самый важный, когда речь заходит о поступлении в колледж, и я поеду в Борнстед, даже если это меня убьёт.

Я пытаюсь перекинуть свои волосы, терплю неудачу, а затем неторопливо удаляюсь на своих блестящих каблуках и надеюсь, что выгляжу чертовски сексуально.

Наверное, нет, но, знаете, попробовать стоило.

Несколько недель спустя, когда я всерьёз чувствую, что мне больше нечего отдать монстру, которым является жестокий учебный график Бёрберри, я нахожу Зейда спящим в библиотеке. Он лежит лицом вниз на своём блокноте, ручка всё ещё свободно зажата в его татуированной руке. Я осторожно вытаскиваю её и собираю для него его вещи.

Затем я осторожно трясу его за плечо, пытаясь разбудить.

— Он в отключке? — спрашивает Миранда, посмеиваясь у меня за спиной. Но даже её смех стал менее качественным. Мы все так устали, подавлены, испытываем стресс. Я не знаю, смогу ли я победить Тристана в этом году. Я пытаюсь. Могу поспорить на свою задницу, я стараюсь изо всех сил, но, может быть, я немного перестаралась?

— Эй. — Я встряхиваю Зейда чуть сильнее, и он поднимает голову, такой сонный, пошатывающийся. Он такой чертовски милый, со своими растрёпанными зелёными волосами и татуировками, одно из колец в его губе торчит под странным углом. Я протягиваю руку и пальцем ставлю его обратно на место. — Ты уснул.

— Чёрт, — говорит он, смотрит на часы и затем снова стонет. — В одиннадцать часов? Серьёзно? — он собирает свои вещи, и библиотекари выходят вслед за нами, запирая за нами дверь. Обычно библиотека закрывается в восемь, но в конце года у них продлены часы работы. — Представьте себе всё то дерьмо, которое Гарпии могли бы натворить со мной, если бы я не храпел прямо на виду у стола библиотекаря, — произносит он, потирая лицо.

— Я думала, тебя не слишком заботят твои оценки? — спрашиваю я, задаваясь вопросом, действительно ли я когда-нибудь раньше видела, как Зейд учится. Ответ… нет. За три года я не припомню, чтобы с его стороны было много, если вообще было, попыток улучшить свои оценки

— Ага, ну, — бормочет он, но потом просто замолкает и зевает, а я слишком устала, чтобы настаивать на ответах. Джесси встречает нас примерно на полпути к башням и просит Миранду присоединиться к ней, чтобы перекусить поздно вечером в столовой. Обеденный зал тоже открыт до полуночи, пока не закончатся финальные экзамены.

— Иди, — говорит ей Зейд, беря меня под руку. — Я разберусь с этим.

— Спасибо, — отвечает Миранда, берёт свою подругу за руку и направляется в столовую. Одна из наших новых участниц Внутреннего Круга, Бриана Чоу, открывает дверь и следует за ними внутрь, под глазами у неё большие фиолетовые круги от усталости.

— Я слишком устала, чтобы есть, — признаюсь я, и Зейд улыбается.

— То же самое.

Мы возвращаемся в мою комнату, и я приглашаю его войти, улыбаясь, когда он падает на мою кровать. Я направляюсь на кухню, чтобы быстро заварить чашку ромашкового чая, чтобы мой измученный, но всё ещё работающий мозг мог немного поспать.

— Не хочешь чаю? — спрашиваю я, но Зейд не отвечает. Я снова проверяю его и обнаруживаю, что он уснул. У меня не хватает духу будить его снова, поэтому я снимаю с его плеча сумку с книгами и иду поставить её на стул в углу. Когда я двигаю его, листок бумаги выпадает и, порхая, падает на пол.

Список для заявления в Борнстедский университет.

Таково название.

У меня перехватывает дыхание, и я снова перевожу взгляд на Зейда.

Это рок-звезда, солист группы «Afterglow», сын члена королевской семьи Билли Кайзера.

И всё же… он усердно учится и пытается поступить в один из самых престижных университетов страны.

Почему?

Из-за меня?

Я допиваю свой чай, медленно потягиваю его, наблюдая, как Зейд спит, а затем выключаю свет, прежде чем забраться в постель. Я прижимаюсь к нему всем телом и укрываю нас обоих одеялом. Не успеваю я опомниться, как тоже засыпаю, и твёрдая, тёплая форма тела Зейда приносит мне больше утешения, чем когда-либо мог принести ромашковый чай.