Тени на стекле (СИ) - Шатил Дарья
— Положиться на тебя? — огорошено повторил мужчина. — Посмотри на себя! Боже… ты сейчас даже о себе позаботься не можешь. Не предлагай того, что не можешь выполнить.
Джаки отшатнулась:
— Что ты имеешь в виду?
— Ты сломана! Ты куда-нибудь выходила за последний месяц? Когда последний раз появлялась в офисе? Ты просто тонешь в этой клоаке из жалости к себе. Ты ведь и сама это видишь! — Рик видел то, как она менялась в лице, как краска отхлынула от него, как блестели глаза от подступивших слез, но уже не мог остановиться. — Ты ничего не можешь. Да и никогда не могла.
— Я думала, ты понимаешь, — она смахнула слезинку, скатившуюся по щеке
— О, поверь мне, я понимаю. Однако это не дает тебе права лезть в мою жизнь. Ты всего лишь моя жена, не более! — крикнул Рик.
— О боже… Я… прости… правда, прости… Прости что я не могу просто так начать жизнь заново! — ее голос сорвался. — Прости, что не могу справиться с тем, что умерла моя мать! Прости, что мне больно! Это же так неприятно, когда человек рядом с тобой страдает, — ее нижняя губа подрагивала. — Правда прости… Я даже не представляла, что тебе так противно от того, что… что мне больно…
Ее слова повисли в воздухе. Рик знал, насколько ей было больно.
Он понимал, что нужно остановиться, и все же пока находился рядом с ней, не мог этого сделать. Резким, размашистым шагом он вышел из кабинета, в дверном проеме случайно задев оцепеневшую от его слов Джаки. Однако та даже не шелохнулась.
Рику нужно было проветриться. Он решил не оставаться в доме, направился прямиком в коридор, обулся и вышел на улицу.
Это был непривычно холодный июньский вечер. И от того порывистый ветер, прорывающийся через его хлопковую рубашку, заставил его продрогнуть. Но это было хорошо, это остудило его. И он смог понять, что действительно был неправ.
Пройдя несколько кварталов и окончательно замерзнув, Рик решил вернуться. Однако вопреки своему решению, он все же шел окольными путями, намеренно оттягивая момент своего возвращения. Ему было тяжело от сказанных им слов, и он просто не знал, что сказать ей теперь.
Но долго его метание по вечерним, опускающимся в ночной сумрак, улицам длиться не могло. И вскоре, даже сам того не заметив, он пришел своему дому.
Эта прогулка ему практически не помогла. Да, сейчас он был спокоен, но все так же не знал, что сказать.
Нужно было просто собраться с мыслями и подняться по этой лестнице, но каждый шаг давался ему с трудом. Он чувствовал себя так отвратительно. Еще никогда до этого он не ощущал такого смятения чувств. Ведь Рик знал, что каждое сказанное им слово было правдой, и, тем не менее, он точно так же знал, что эта правда не должна была быть сказана в такой форме. И он разрывался между этими двумя знаниями.
Рик поднялся по лестнице, ввел наизусть заученный код и вошел в квартиру. Еще на пороге он заметил, что что-то было не так. Не разуваясь, он влетел внутрь. Джаки не было ни в гостиной, ни в кабинете, да и в спальне ее тоже не было.
Их спальня выглядела так, будто там хорошо поработал серийный вор. Двери всех шкафов распахнуты настежь. Какие-то вещи валялись на полу, а ворох их цветной женской одежды также был и на кровати.
Ему не нужно было подходить к шкафам, чтобы понять, что творилось там. Он и так знал, что ровный ряд из его и ее чемоданов поредел так же, как и вешалки с одеждой. Ему не требовалось проверять и второю комнату, там ведь было все то же самое. Опустошение. Исход был очевиден с самого начала. Она ушла.
Гоня от себя эти воспоминания, Рик со всего размаху стукнулся лбом о руль. Машина тут же отозвалась визгом сирены, так резко и громко, что даже несколько случайных прохожих подпрыгнуло от испуга.
Горькая ухмылка отразилась на лице мужчины. Он хотел, чтобы она развивалась? Перестала корить себя из-за смерти матери? Что же, он свое получил, и даже сполна. Так, как и сам того не хотел.
Боже, ребенок! Он просто не мог в это поверить. Прошло всего пять лет! Когда она успела не просто выйти замуж, но еще и родить ребенка? Рик плохо рассмотрел мальчика, но был больше, чем уверен, что он был старше двух или даже трех лет. Двухлетние дети не разговаривают так четко.
Он вновь посмотрел на окна ее дома, но из-за плотно зашторенных штор не смог ничего увидеть.
Ее реакция… Он не мог понять ее реакции. Да, сначала она была удивлена, увидев его. А потом… Он был точно уверен, что у нее началась истерика. И не такая, когда по лицу скатилось несколько печальных слезинок и все, нет, эта была настоящая истерика, с криками, нескончаемым потоком слез и нервной дрожью. Об этом говорил тот ужас, что отражался в ее глазах. Рик уже видел ее такой.
В этот момент, впервые за последние пару лет, ему захотелось поговорить об этом хоть с кем-то. Но он осознал то, что ему было просто не с кем поговорить. Родители были не теми людьми, с которыми он хотел бы обсуждать свою личную жизнь. Томас был мужем Алексис, а потому он также не входил в число людей, которым можно было бы доверить всю эту историю с Алексис. Вивьен? Она очень понимающая, но все же была просто его подчиненной. И он не хотел выводить их отношения за придел сугубо рабочих. У него определенно были знакомые, но эти люди оставались только знакомыми и Рик не хотел распространяться с ними о своих проблемах.
А значит, ему просто не с кем было поговорить об этом.
В голове появился образ Лорал.
Да, он познакомился с ней только вчера. Но почему-то она производила впечатление человека, которому можно было доверится. Она была эксцентричной и даже высокомерной, но все в ней располагало.
А потому Рик раскрыл свой портфель и разыскал там смятую салфетку, на которой размашистым почерком был накарябан номер телефона. Немного подумав, он все же набрал номер.
И к его немалому удивлению, ему никто не ответил. Надменный голос оповестил о занятости абонента и перевел его на автоответчик.
Рик не стал оставлять сообщений, просто положил трубку и убрал телефон в карман пиджака. Значит, не судьба.
Мужчина завел двигатель и вырулил с парковки. Не было совершенно никакого смысла оставаться здесь, раз уж Джаки не настроена на разговор с ним.
Вечером, как обычно, Рик сидел в гостиной с ноутбуком и проверял почту. Он не любил выходные, потому что они превращались в дни полные отчаянья и разочарования. После таких вот выходных ему нужен был хотя бы еще один выходной, чтобы отдохнуть и от них. Он искал свое успокоение в бесцельном просматривании интернет-сайтов. В очередной раз он обновил почту, ожидая новой порции рекламы. В последнее время это стало его хобби: чистить почту от рекламы. Очень даже интересное занятие. Но нет, там было лишь одно письмо от Лорал Крол.
Совершенно не понимая своего воодушевления, Рик открыл сообщение.
«Уважаемый мистер Скорокер,
Мне очень жаль, но сегодня у меня было очень много дел. (Нужно было встретиться с родственниками.) И вы, возможно, мне не поверите, но я оставила телефон в номере. Если номер с фотографии ваш, то приношу свои искреннее извинения.
P.S. Если ваш, то что вы хотели?
Лорал Крол, автор романа „Тени на стекле“»
Рик открыл прикрепленное фото. Это был скрин экрана с его номером телефона.
Потакая своему душевному порыву, он не стал перезванивать ей, а написал ответное сообщение.
«Уважаемая мисс Крол,
Вы абсолютно правы, это мой номер телефона. А вот причина моего звонка: я хотел пригласить вас завтра на завтрак.
Рик Скорокер, гендиректор „Паблишин Риал“»
Нажал отправить. Он нервно ждал ответа, то и дело обновляя страницу. Он все ждал и ждал. Ему хотелось как можно скорее получить ответ. Но это ожидание тянулось слишком долго. Было в нем нечто по-юношески томительное. Что-то отдаленно знакомое. Эта женщина и их недолгий разговор зацепили в нем что-то. И в те моменты, когда его мысли не занимала Джаки, он думал о ней.
Лорал.
Лорал Крол.
Интересно, а это псевдоним?
Рик поймал себя на мысли, что он хотел бы знать ее настоящее имя, если таковое имелось. И это был не рабочий интерес, его интерес был сугубо личным.
