Зеленая тетрадь - Олег Юрьевич Рой
В её словах была немалая доля здравого смысла. Андрей и сам в глубине души осознавал, что никто, кроме него самого, не сочинит нужный ему сценарий. Но беда крылась в том, что у него не было сюжета. И даже идеи не было. Он дошёл даже до того, что задумался, не взять ли за основу какое-нибудь литературное произведение, классическое или, напротив, малоизвестное. Но тратить Борины деньги на экранизацию казалось неловко, какую бы оригинальную трактовку он ни придал чужому сюжету. В итоге Андрей целыми днями просиживал за компьютером перед открытым на экране чистым листом, но так и не сумел заполнить эту девственную белизну хоть чем-то мало-мальски стоящим.
Отчаявшись, Андрей обратился за советом к любимому учителю. Тот за эти годы порядком постарел, уже давно ничего не снимал и почти не выходил из дома, но, к счастью, сохранил и полную ясность ума, и память, и чувство юмора. Когда Андрей пожаловался ему на свои несчастья, тот сказал:
– Ну а что тебя удивляет? Ты же никогда в жизни ничего не писал. Чтобы идея явилась, нужно работать.
– Понимаю, – кивнул Андрей. – Как говорили древние китайцы, дорогу осилит идущий?
– Или, как говорили в старой Одессе, «мама, вы, главное, жарьте, а рыба будет!» – усмехнулся наставник. – Так что пиши. Но только не на этих ваших компьютерах. Только рукой!
– Я уж и не помню, когда последний раз писал рукой… – пробормотал Андрей. – А что писать-то?
– Да всё, что придёт в голову. Сначала это неважно. Но помяни моё слово: однажды настанет день, когда из-под твоего пера появится именно то, что ты ищешь.
Возвращаясь от учителя, Андрей заехал в магазин и купил обычную толстую тетрадь в зелёной обложке. Он действительно очень давно не писал рукой, и поначалу даже сам процесс выведения букв казался сложным. Стараясь как первоклассник, Андрей записал историю соседа по даче Павла Сергеевича, встретившего свою возлюбленную через много лет, и коллеги по телевидению Лилии, отважившейся, будучи уже в возрасте за сорок, кардинально изменить профессию. Их истории были по-своему любопытны, но никак не тянули на сюжет для фильма. Андрей продолжал писать дальше, заполнял страницы какими-то зарисовками, отрывками без начала и конца, просто приходящими в голову мыслями, которые казались интересными. Но настоящее всё не являлось и не являлось.
А потом он потерял тетрадь. Это произошло в солнечный весенний день. Лёля была на работе, а у него выдался выходной, и он один отправился на прогулку в парк культуры, куда от их дома было всего четверть часа неторопливого хода. В тот день настроение Андрея совсем не соответствовало погоде, он уже начал терять веру в то, что из его затеи выйдет хоть что-то путное. Сидя на скамейке в парке, он начал писать тот самый набросок о том, к чему приводит сбывшаяся мечта. Но тут позвонила Лёля, сказала, что заболела и отпросилась с работы, он заторопился домой и только вечером вспомнил о тетради. Однако её нигде не было. Наутро Андрей даже вернулся в парк, осмотрел скамейку, где сидел накануне, и все соседние, но, конечно же, ничего не нашёл.
Тогда он впал в отчаяние. Было не столько жаль тетради – в конце концов, ничего хоть сколько-нибудь ценного на её страницах так и не появилось. Но Андрей счёл, что это знак судьбы, и когда поделился этой мыслью с женой, то понял по её красноречивому молчанию, что и Лёля согласна с ним. Кто-то свыше давал понять Андрею, что ему пора прекратить бесплодные усилия. И хотя Боря уверял, что всё образуется и его предложение всегда будет в силе, это уже ничего не значило. У каждого из нас наступает момент, когда понимаешь, что пора распрощаться с юношеской мечтой и признать, что ты никогда не станешь космонавтом, миллиардером или чемпионом мира, не купишь яхту, «Роллс-Ройс» или виллу на Лазурном Берегу и не выйдешь замуж за своего эстрадного кумира. И то, насколько болезненным будет это прощание с мечтой, зависит только от тебя самого.
Андрей вынужден был признать, что расставался со своей мечтой не просто тяжело, а мучительно. Но всё же он сумел справиться и с этим. Зажил если не счастливо, то спокойно и забыл о зелёной тетради…
И вот она вновь перед ним. Прошедшая долгий и загадочный путь, обогатившаяся записями других людей. Кто они, эти люди? Что написали в его тетради? И, главное, почему?
Раньше ему, наверное, не понравилось бы, что кто-то дополнил его записи. Скорее всего, даже очень не понравилось. Но теперь он был только рад этому.
Андрей надел очки, зажёг лампу, раскрыл тетрадь и увидел, что одна фраза была кем-то заботливо обведена розовым фломастером. Фраза гласила: «С высоты птичьего полёта всё кажется прекрасным». Он даже не помнил, когда написал такое. Но теперь эта фраза точно задела какую-то струну в его душе. И появилось чувство, что ещё немного – и зазвучит музыка.
Склонившись над тетрадью, Андрей углубился в чтение. А закончив читать, ещё долго не поднимался с дивана, глядя в окно, за которым уже стемнело.
Он думал об удивительной судьбе зелёной тетради. Покинув его, она не исчезла навсегда, как казалось ему когда-то. Чья-то заботливая рука подняла тетрадь со скамейки и отнесла на полку буккроссинга, где ему, конечно, даже не пришло в голову её искать. А тетрадь отправилась в путешествие, напиталась чужими историями, как растение насыщается соками земли, прежде чем расцвети, – и вернулась к нему.
Андрей думал о тех людях, которые сочли нужным поделиться с тетрадью своей историей. Какие-то отрывки, мысли и рассуждения, оброненные Андреем вскользь, нашли отклик в чьей-то душе и даже повлияли на чьи-то жизни. Незнакомые люди, ставшие благодаря тетради почти близкими ему, подхватили эстафету и рассказали свои истории. Кто-то хвастался, кто-то считал нужным поделиться тем, что с ним произошло, кому-то тетрадь попалась на глаза в трудный момент его жизни и помогла что-то изменить. А один читатель, психолог по профессии, даже составил психологический портрет автора. Подумав об этом, Андрей невольно улыбнулся.
Он внимательно прочитал все доверительно рассказанные тетради истории, и в каждой его что-то зацепило. Чаще всего это был просто какой-то мелкий штрих. Упавшее с неба пёрышко. Гора самоубийц. Голуби. Горбатый мальчик с иконописным лицом…
Лёля позвала его к столу. Она не обижалась, что ужин проходит в молчании – за долгие годы жена к такому привыкла и понимала: это не
