Запретные чувства - Тина Рамм
Я лишь шумно выдыхаю и на мгновение закрываю глаза. Дэн не знает, что я не могу забеременеть, и поэтому не может понять меня.
—Когда вылет?
—Сегодня вечером.
—Постарайся не ошибиться, сестричка. Тебя забрать после приема?
Я окидываю взглядом парковку частной клиники, вижу людей, входящих в стеклянные двери здания и отрицательно мотаю головой. Сегодня у меня плановый прием у моего врача. Из-за возможности осложнений после операции и аварии мне регулярно приходится проходить обследование.
* * *
—Шрам не болит? — женщина в белом халате и с короткой темной стрижкой смотрит на какие-то бумаги, пока я лежу на смотровой кушетке.
—Нет. Но в последние дни я чувствую себя ужасно. Появилась какая-то вялость и меня выворачивает от одного вида и запаха мяса. Это может быть как-то связано с аварией?
—Сейчас смотрю на ваши анализы, и меня очень сильно удивляет один показатель.
Я напрягаюсь и приподнимаюсь на локтях, пытаясь лучше увидеть своего лечащего врача.
—Уровень ХГЧ зашкаливает. Думаю, от мяса вас тошнит не из-за аварии, а из-за беременности.
Меня словно ударили прямо по гортани. Воздух перестает поступать в мои легкие и, кажется, я долгое время не дышу. Сердце увеличивает удары, разгоняя кровь по телу с бешеной скоростью. Ладони начинают покалывать и потеть. А я и вовсе ничего не вижу перед глазами.
—Этого не может быть. Я же… Врач сказал, что я не могу иметь детей, — я встаю и сажусь на кушетку. Пронзительно смотрю на лицо врача, а она, словно только что не произошло нечто ошеломительное, продолжает листать мою историю болезни.
—Чудо случается и в него нужно верить, — женщина-врач, наконец, поднимает на меня взгляд, но все также остается с непроницаемым лицом.
—Это точно? Я имею в виду, какова вероятность, что анализы не могут быть ошибочными?
—Анализы дают почти стопроцентную гарантию. Если хотите, запишу вас к гинекологу. Когда вам удобно?
—Не записывайте. Завтра меня уже здесь не будет.
* * *
Алекс
За окном иллюминатора уже темно, люди в проходах громко разговаривают, пытаясь найти свои места. Я закрываю глаза и откидываюсь на свое кресло. Голова ужасно раскалывается из-за долгой бессонной ночи. Надеюсь, в полете мне удастся немного отдохнуть.
Она не пришла. Я ждал ее целую ночь, словно одержимый сидел около телефона и ждал ее звонка. Но она так и не позвонила. Около аэропорта все смотрел на подъезжающие автомобили такси, и надеялся увидеть капну ее белых волос. Но она так и не приехала. На таможенном контроле каждый раз оборачивался, когда слышал женские голоса. Знал ведь, что ни с кем не перепутаю ее голос, но все же всматривался в незнакомые лица. Но она так и не появилась.
В глубине души я надеялся, что она придет. Она просто не могла не прийти. Она — часть меня и нам нельзя быть по отдельности. Каждый раз, когда меня накрывала паника, я вновь и вновь повторял, что это же она, моя Мелисса. Девочка, запавшая мне в душу еще в детстве. Выводившая меня из себя в подростковом возрасте. И сводившая с ума сейчас.
Но сейчас я сижу в самолете, уже через пару минут мы должны взлететь, а место рядом со мной тоскливо пустует.
—Извините, вы не могли бы мне помочь? — я оборачиваюсь и вижу седую женщину, которая мило улыбается мне. —У меня никак не выходит положить ручную кладь. Не достаю, меленькая уж стала.
Я встаю и беру из рук бабушки небольшую темную сумку и с легкостью закидываю ее в отсек для ручной клади.
—Спасибо, милок. Так выручил меня!
«Извините, не подскажите, где мое место? Не могу разобраться» — сквозь приятный голос пожилой женщины до меня мимолетными вспышками долетает знакомый нежный голос. Я начинаю оборачиваться и всматриваться в лица всех присутствующих людей в бизнес-классе. Мой взгляд падает на стюардессу в белой рубашке и ярко-красной юбке, которая тычет пальцем в чей-то билет. Внезапно она оборачивается и указывает пальцем прямо на меня. Из-за ее спины сначала виднеются длинные волнистые белые локоны, а затем и появляется лицо Мелиссы. Ее глаза бегают по салону самолета и затем, следя за указанием стюардессы, она направляет свои голубые глаза прямо на меня. За мгновение ее брови летят вверх, а глаза широко раскрываются.
Мелисса легким движением руки забирает у девушки в красной юбке билет и, абсолютно не сводя глаз, начинает двигаться ко мне.
Я до сих пор не могу поверить своим глазам. Она кажется мне призраком, мне поскорее хочется дотронуться до ее нежной кожи и развеять сомнения.
—Привет, — моя девочка стеснительно подходит ко мне и смотрит снизу вверх, — Здесь наши места?
Окидывает взглядом два синих кресла, а потом, словно само собой разумеющиеся, возвращает на меня голубые глаза. Я продолжаю смотреть на нее и вместо того, чтобы сказать ей что-то, одним уверенным движением притягиваю ее к себе и делаю то, что хотел сделать на протяжении всей недели. Я целую ее сначала нежно, затем страстно, сильнее углубляя поцелуй. Мне плевать, что все люди вокруг смотрят на нас, ведь я так сильно изголодался по ее губам. И, судя по ответной реакции, она не меньше. Только когда стюардесса просит занять свои места, мы с особым трудом отрываемся друг от друга.
—Боишься летать? — я смотрю на белокурого ангела из моих снов, пытаясь привлечь ее внимание.
—Нет, — она отрицательно мотает головой, но продолжает смотреть в одну точку и нервно теребить лямку своей сумки.
—Тогда почему ты так нервничаешь? — я беру ее за руку, пытаясь унять дрожь в ее теле, и она поворачивает голову, отбрасывая длинные локоны в сторону. Ее тревожный взгляд бегает по моему лицу, пытаясь что-то отыскать, кожа лица красная, она тяжело дышит и дрожит.
—Я беременна, Алекс. У нас будет малыш.
Никаких слов не надо. Она здесь. Рядом. Только что осчастливила меня. Избавила одной фразой от всех страхов и сомнений. И у нас впереди целая жизнь.
Эпилог
Спустя четыре года.
Я подношу к губам холодный стакан и охлаждающая жидкость начинает стекать в горло, на короткое время избавляя от жары. Невыносимо жарко даже в тени зонта. Подправляю солнечные очки и смотрю на два силуэта у воды. Моя малышка бегает вдоль берега в ярко-желтом купальнике по белоснежному горячему песку, каждый раз вскрикивая и смеясь, когда ее
