Король интриг - Алёна Снатёнкова
Ну… Назария. Сейчас зад твой гореть будет. Вызывайте МЧС.
— Меня Ксюша зовут, — слышу голос … рыжей? Она Рыжая? Блин, Суханов, да что ж на тебя все Гермионы этого города слетаются, как мухи на… неважно.
— Ясно, — равнодушно пожимает плечами повзрослевший Рон Уизли стоящий ко мне спиной.
— А тебя?
— Понятно.
— Тебя зовут понятно?
Вот настырная, а. Да он ее уже в чисто поле отправил, а она всё еще продолжает косу выпрашивать.
— Ага. «Ясно» и «понятно» — убийцы диалогов.
— Дурак.
Сама ты дура. Между прочим, я в этого парня уже второй раз за вечер влюбиться умудрилась. Имей совесть, выбирай выражения.
Но мой-то… Отшил ведь. Сам. Кобелиный инстинкт дал слабину. А это всё я. Я его перевоспитала. Ну, и кто после этого молодец? Несите пирожок с полки.
— Креветка, ты долго еще собираешься за спиной моей стоять?
А? Э? Чего?
И секунды не прошло, как парень разворачивается, и вот я уже не подслушиваю, а сама активно участвую в каком-то непонятном процессе, смеясь и утыкаясь носом в грудь парня. Такие обнимашки в клубе не редкость. Но… Странно, но я стеснялась.
— Что за привычка убегать? — слышу я его негромкий голос. — Не делай так. Мне без тебя… плохо, креветка. Без тебя, как-то не так.
А потом он меня поцеловал. Жадно, весь кислород забирая. Стеснение, да кто о нем думал, когда тебя железными тисками за талию держат, давая понять, что ты самая желанная и единственная.
— Поехали домой.
Его рука быстро находит мою ладонь, а красноречивый взгляд говорит о многом.
Я не стала спрашивать, к кому именно мы домой собрались, лишь молча кивнула и тут же покраснела.
Глава 49
А почему бы и нет?
Вертится в моей голове вопрос, когда мы с Сухановым выходим на улицу, двигаясь в сторону машины. Если на секунду забыть тот факт, что он иногда бывает слишком говорливым гадом, то можно со стопроцентной уверенностью сказать, что парень идеальный, блин. И да, вспоминая торс его, как-то все вопросы из головы вылетают. Я тут же превращаюсь в маленького капризного ребенка, который увидел супер-мега-крутую игрушку по телевизору, крикнул: «ВАУ» и захотел ее ручками своими потрогать.
Потрогать и змеиным голосом прошипеть: «Моя прелесть».
Ай, носороги, уймитесь и прекратите заставлять меня фантазировать. Не дело это идти с парнем за руку и мечтать о том, чего в жизни еще никогда не было. Ну, так не целовали, так не обнимали, так не смотрели. И уж точно от одного многозначительного взгляда мое сердце так бешено не стучало.
Не знаю, почему в фильмах показывают, как девушка перед первым разом загоняется в угол, превращаясь в хамелеона, чтобы со стеной слиться. Мне так не хочется. Уже не хочется. А все эти взгляды, которые Назар бросает на меня, периодически оборачиваясь. Да после них ощущаешь себя не просто обычной девушкой, а той, ради кого побегут горы ломать и водопады подрывать.
Я сильнее сжимаю пальцы в каком-то глупом желании соединиться с парнем в одно целое, но кажется, он не так всё понимает.
Он останавливается, резким движением проводит рукой по волосам, и смотрит, словно я сбежать собираюсь, а он не знает, где взять веревку, чтобы связать и удержать.
— Поговорим?
Господи, спасибо, что дал мне посмотреть на неуверенного крокодила. Сомневаюсь, что у меня еще будет такая возможность, поэтому на секунду зависаю и ловлю момент.
Выражение «хочется и колется» сейчас идеально подходит под состояние Назара. Но именно за это я его в третий раз за вечер и полюбила. Парень не прет напролом, он не стебет, не шутит, он хочет… меня (да-да-да), но не давит, оставляет мне шанс на передумать.
Смешно. Вот, честное слово, смешно. Какой еще передумать? Да меня носороги затопчут, если заподозрят, что я немного сомневаюсь.
— Полина!
Я сама потянулась к парню, всем своим видом давая понять, что Полинка-болтунья сегодня хочет помолчать. Невероятно, но так и было. А уж когда Назар, расслабившись, улыбнулся и схватил меня за талию, притягивая к себе, я поняла, с молчанием будут проблемы, ведь в этот момент я слишком громко вздохнула. Взвизгнула, кстати, подходит больше.
И всё, шанс на думки и сомнения у меня отобрали. Я даже не успела ничего сказать, как вот так просто, посреди улицы и стоя ногами в снегу, парень жадно накрыл мои губы своими.
Такая хватка, такой натиск, и мне самой хотелось ответить. Не просто ответить, а соответствовать. Раскрыться. Назар углубляет поцелуй, а его пальцы зарываются в моих волосах, когда я осторожно просовываю руку под его кофту, нежно касаясь разгоряченной кожи.
Сама. Да-да, бойкая Полинка, которая в данный момент не может себя контролировать, смелеет до неузнаваемости. Назар целует, разрывая мое сознание на тысячи мелких кусочков, а я смелею и завожу руки за его спину, прижимая парня к себе. Дрожь по телу, но это странно, ведь я не чувствую холода. Меня трясет, но мне дико нравятся такие ощущения. Особенно нравятся глаза блондина, они будоражат, они словно разговаривают со мной, обещая показать нечто восхитительное.
Я не помню, сколько мы так стояли, наслаждаясь каждым жадным прикосновением, вылетев из холодной реальности. Пять минут, десять, час… Черт его знает. Может, это еще бы и продолжалось, но, когда мы услышали сигнал проезжающий мимо нас машины, нам пришлось оторваться друг от друга, чтобы через секунду приблизиться вновь, но уже на мягких сиденьях с включенным мотором.
— Спорим, мы доедем до дома за семь минут? При условии, конечно, что ты не продолжишь смотреть на меня так, будто в любую секунду захочешь укусить. Креветка, хотя бы ты держи себя в руках, с учетом, что у меня сил сдерживаться больше нет.
Оу, так это ж невозможно. Легче без глаз меня оставить, чем попросить просто не смотреть.
В данный момент я повернутая именно на этом. На его руках, на которых отчетливо видно каждую вену. На его губах, которые он то и дело прикусывает. На глазах, в которых вижу только себя. Господи, да запах его парфюма с ума меня сводить начал. Жадно хватала воздух губами, никак не в силах привести дыхание в порядок. Тахикардия, не иначе.
— А я что? У меня все нормально. Полина означает контроль и хладнокровность, если ты не в курсе.
Конечно, так и есть, особенно когда она разговаривает неестественным голосом, облизывая пересохшие губы.
— Неужели?
Назар улыбается, вновь окидывая меня цепким взглядом, и уже
