Не искушай меня (ЛП) - Уолтерс А. Мередит

Макс покачал головой, и прикрыл глаза рукой.

— Просто иди домой, — повторил он глухо.

С грустью смирившись, я ушла, не в силах наблюдать, как он проваливается в темную дыру, в которую сам же отчаянно пытается себя столкнуть.

Глава 23

Макс

Хотелось бы мне, чтобы одной только Обри было достаточно.

И, хотя я не в силах оставаться вдали от нее, хотя мне постоянно хочется быть рядом с ней, я не могу позволить себе полностью зависеть от нее.

Почему я не могу позволить себе быть с ней, когда оказываюсь на самом дне, когда падаю и разваливаюсь на части?

Я мужчина, расколотый на две половины. И та половина меня, которая жаждет быть с Обри, сражается с той, которой нужно нечто совершенно иное.

Когда мы с Обри вместе, я не слышу этот шум в голове. Мое тело не истязает столько знакомая мне потребность. Я не в состоянии думать ни о чем, кроме своего желания раствориться в этой девушке.

Она — мой бальзам. И пока она со мной ее руки, губы, улыбка и смех — единственный наркотик, в котором я нуждаюсь.

Но только до тех пор, пока меня не одолевает гнев. Тогда я нуждаюсь в чем-то большем, нежели спокойствие, которое мне дарит Обри, чтобы заглушить ярость, бушующую во мне.

И когда Обри уйдет, она займет ее место.

И ярости не нравится, когда ее игнорируют. Она воет у меня в голове, скручивает все внутренности в узел. И мне нужно успеть ублажить ее, прежде чем она съест меня живьем.

В таки моменты отчаяния, я только рад сдаться ей. Такое впечатление, что часы, проведенные с Обри — это плотина, а когда она уходит, вода вырывается на свободу, беспощадно сбивая меня с ног. Сопротивление причиняет боль, поэтому я не сопротивляюсь.

Поначалу мне была нужна всего одна таблетка, чтобы словить кайф. Потом две, а затем и все три…

Сейчас мне необходимы целых четыре таблетки, прежде чем я начну испытывать некое подобие блаженства, которое с легкостью заменяет мне всё и вся.

И на какое-то время даже Обри.

Они по разные стороны баррикад: Обри и наркотики. И оба претендуют на меня, а я нуждаюсь в обоих. Но они не могут мирно сосуществовать вместе.

Я вынужден прятать наркотики от Обри. Мне приходится вести себя крайне осторожно. Я понимаю, что она ненавидит их из-за того, что случилось с ее сестрой. Когда дела касается наркоты, Обри очень категорична.

Она не понимает, что принимать их — мой выбор. Что я сам решаю, когда и какую дозу мне принимать. Что кайф — высшая форма контроля, доступная в моей жизни.

Хотелось бы мне, чтобы все было просто: я держу Обри за руку, и мы вместе уходим в закат, направляясь к нашей долгой и счастливой жизни. Я, правда, очень этого хочу.

Но у меня есть обязанности. Лэндон рассчитывает на меня. Дядя использует меня. Гаш и его парни из клуба оторвут мне яйца, если я не выполню свою работу. И наркотики… я в их полной власти. Они ключ от клетки, в которой я нахожусь. И даже обещания данного Обри недостаточно, чтобы я выбросил этот ключ. Мое сердце жаждет этого, но разум не позволяет мне так поступить.

Так что я все храню в тайне.

У нас у всех есть секреты, и таблетки — мой секрет.

А сам я — секрет Обри.

Она в ужасе, что о нас узнают. Ее терзают возможные последствия связи со мной. Неосознанно она превратила меня в нечто уродливое и позорное. А я даже не могу винить ее за это, потому что я на самом деле чувствую себя таким.

Но когда Обри целует меня, когда я нахожусь в ней, я могу притворяться, что я не такой.

Она говорит, что я идеальный, что я умный и порядочный. Она неустанно старается укрепить меня в этом мнении, чтобы у меня больше не возникало искушения пуститься во все тяжкие.

Когда мы вместе, я верю в это. Но когда она уходит, меня начинают одолевать сомнения, по крайней мере, до тех пор, пока она снова не оказывается рядом.

Я кладу таблетки на язык и улыбаюсь, глотая это средство саморазрушения.

Существует ли более приятное чувство, чем осознание, что любая боль, любая обида любая отвратительная, пробуждающая чувство вины мысль может быть стерта… вот… таким… простым… способом?

Обри не придет, пока не закончатся ее вечерние занятия. У меня есть целых пять часов, которые нужно как-то «убить», прежде чем мне нужно будет мыслить ясно. Поэтому я решаю с пользой потратить это время. Я нахожу пакетик с таблетками оксикодона в комоде и вытряхиваю на ладонь четыре таблетки.

Я быстро проверяю свои запасы. Придется удвоить цену на оставшиеся таблетки, чтобы покрыть разницу, хотя мне стоило бы начать волноваться, что я употребляю наркоту, которую мне надо продавать.

Взбучка, которую мне устроили Гаш с Вином была только предупреждением. В следующий раз я могу оказаться не столь удачлив и не уйду от расплаты. Через несколько дней после того, как я оправился, явился Марко и чуть не убил меня. Он чертовски сильно разозлился и, похоже, у него началась паранойя, что наш с ним «бизнес» раскроют из-за того, что я раскис.

Наркотики могут утопить не только меня, но и Марко тоже. Уже около трех месяцев мы снимаем барыши с прибыли от входа в клуб. Мы берем не так много, чтобы это было заметно, но со временем скапливается приличная сумма.

Но я не одинок в своей глупости. Марко точно такой же. Жадность вызывает такой же кайф, как наркотики. Приток адреналина от того, что мы засовываем бабки себе в карманы, вызывает такую же зависимость, как таблетки.

А Гаш, итак, начал следить за мной с тех пор, как прибыль от продажи перестала соответствовать количеству выдаваемого мне товара. Мне стоило быть умнее, заметая следы. И недавно я сполна расплатился за свою глупость.

Теперь я должен буду следовать их требованиям и лучше мне не давать Гашу и его натренированным обезьянкам повода сомневаться, что я работаю как следует. Что в свою очередь отведет подозрения от Марко и убережет его от кулаков Гаша.

Я откидываю голову на спинку дивана: руки отяжелели, в голове туман. Разберусь с продажей остатка товара в эти выходные.

Интересно, ожидает ли Обри подобной хрени от своего парня. Я овладевал ею, положил свое сердце к ее ногам, но до сих пор не знаю, как мне вести себя с ней. Когда речь идет об Обри, я сомневаюсь во всем.

Боже, когда я успел превратить в тряпку из-за отношений с девчонкой?

У меня все еще есть обязанности, и как бы сильно мне не хотелось проводить все свое время с Обри, этому не суждено случиться.

Теперь, когда я вспомнил об Обри, все мои мысли о ней. Я не в состоянии пошевелить конечностями, тело обмякло и все мысли вылетели из головы, но даже будучи под кайфом сердце в груди начинает учащенно биться, когда я вспоминаю ее лицо. Губы непроизвольно растягиваются в глупой улыбке при мысли, как легко мне быть самим собой рядом с ней, хотя я почти забыл какой я на самом деле.

— Йоу, Макс, впусти меня, — раздается голос из-за входной двери, а затем кто-то начинает барабанить в дверь так громко, что у меня чуть не лопается голова.

Я ни в коем разе не намерен вставать с дивана. К черту, кто бы там ни пришел. Пусть подождут.

И я закрываю глаза, пытаясь не обращать внимания на настойчивый стук.

— Я вышибу дверь, если не откроешь! — угрожает голос.

Мать твою, успокойся уже.

Я медленно поднимаюсь и вяло плетусь к двери.

Как только я открываю дверь, мимо меня протискивается Марко.

— Какого черта, чувак? Я пытаюсь связаться с тобой уже не первый день! — хмуро интересуется Марко, войдя в квартиру. Он сразу же направляется в спальню.

Этот мудак вообще в курсе о существовании личного пространства?

Я не в состоянии сконцентрироваться. Знаю, что мне следует волноваться из-за агрессивного появления Марко, но как обычно, когда я под кайфом, у меня не хватает на это энергии.

Я прислоняюсь к дверному косяку и наблюдаю, как Марко выдвигает ящик комода и роется в нем пока не находит пакетик с таблетками, который я там прячу. Он поднимает пакетик на свет и начинает считать.