Мой гениальный залёт - Ева Ночь
– Прежде чем ты меня ударишь, дорогая, помни: здесь дети. Какой пример ты им подаёшь?
– Какие дети? – шипит она сквозь зубы, её просто трясёт от ярости. – Я не беременная, ясно тебе?
– Мы вообще-то в общественном месте, – улыбаюсь ей широко и открыто. – И я имел в виду уже рождённых. Вон, за тем столиком, – киваю в нужном направлении, – трое сидит. А в том углу – девочка на тебя смотрит.
Роза хихикает, бросает виноватый взгляд на Эльку и заявляет:
– Вот что. У меня дел полно. Вы тут сами, ладно? А я побегу, поеду, Валера детям кровати заказал, надо дома быть.
– Спасибо, Роза, за всё, – благодарю её, получаю улыбку и кивок, а затем она испаряется. Элька задумчиво смотрит ей вслед, а затем налегает на салат, мороженое, что почти растаяло, а прикончив, тянется за моей вазочкой.
– Ты всё равно не ешь, отдай, – тянет она креманку к себе. – А у меня нервы. Я когда нервничаю, либо кусок в горло не лезет, либо наоборот. Сейчас случай номер два.
Мне не жалко. Отдаю ей мороженое, заказываю пять сортов пирожных и кофе.
– Вот это ты зря. Я же съем. Лишние калории, и вообще.
– Я знаю отличный способ избавиться от калорий и даже сделать запас на поедание других сладостей, – говорю проникновенно и поглаживаю её запястья пальцами.
– Пошляк ты, Костров, – вздыхает Э-Лиза. – Мне на работу нужно вернуться.
– Тогда вечером? – наседаю я, пока у неё настроение изменилось.
Она снова вздыхает, с сожалением смотрит на три оставшихся пирожных. Не лезет, наверное. Но это и понятно: она и так перестаралась, а сейчас жалеет и поедом себя ест.
– Пока, Костров, – поднимается она Элька из-за стола и метёт хвостом к выходу. Даже не посмотрела на меня, ведьма.
– До встречи, – говорю я ей в спину. Тихо, чтобы не услышала. А то знаю я её. Чем меньше знает, тем лучше для меня. Война ещё не проиграна, и я полон энтузиазма победить.
Юля
– Что значит – Тургенев? – удалось выдавить из себя, когда немного отдышалась.
– Фамилия у меня такая, – Егор такой серьёзный, что кажется: он меня разыгрывает. – Давай я тебя домой отвезу. Пойдём, – протягивает он руку, а я настолько ошарашена, что не сопротивляюсь.
Теперь он, как Сусанин, тянет меня по парку, и мне всё равно, куда заведёт. Хоть в болото. Бегу за ним вслед, причитая:
– А как же… а что же.?..
Егор в машину меня усаживает, сам ремень безопасности защёлкивает, а затем на миг прикасается губами к моим раскрытым ладоням.
– Я тебе потом всё расскажу, ладно? Ты главное не волнуйся. Тебе вон врач сказала: витамины, спокойствие, отдых. Никаких потрясений.
Он что-то скрывал, и это никак не могло меня ввести в благодушное состояние, но прыгать и выспрашивать я не собиралась. Не те высокие отношения у нас. Только голова кругом шла. Павел – Костров, а его брат-близнец – Тургенев? Что за ерунда?
Неродным он быть не мог – это очевидно. На ум приходили всякие ужасы про украденного во младенчестве Егора, что потом каким-то чудом вернулся в семью.
Пока мы ехали, я два-три сценария прокрутила в голове, и все какие-то криминально-драматические.
Он довёл меня до дверей квартиры. Всё такой же сосредоточенный, брови сведены, словно растерял всю свою мягкость и улыбку в глазах. Таким я его не видела. Не жёсткий, нет, но словно погружённый куда-то глубоко, куда мне хода нет и не дотянуться.
– Я тебе всё расскажу, – снова повторяет он, будто забыв, что уже обещал то же самое около часа назад. – Ты меня дождись, ладно?
Что, значит, дождись?.. Он что, на войну уходит?..
Глава 49
Внезапности
Юля
Я так устала от событий сегодняшнего дня, что запретила себе думать и придумывать явно лишнее. Мне нужно переварить главное событие: детей оказалось трое. Остальное как-нибудь переживу.
Нельзя строить планы. Обязательно вмешается провидение и всё переиначит по-своему. Нельзя быть ко всему готовой. Обязательно что-то пойдёт не так. Поэтому я приняла душ, поела и упала в кровать. На минуточку, отдохнуть. А уснула на несколько часов.
Проснулась в темноте и тишине. Слишком тихо. А тот, кто обещал вернуться, не пришёл и даже не звонил. Я телефон специально проверила!
А самое страшное – невыносимо сидеть одной. Прислушиваться и… ждать. Я вдруг поняла: запуталась. Хотела отгородиться от всего, но разве можно, когда на кухне у тебя кофе, который принёс мужчина, и два медведя на диване для детей, пока ещё размером с булавочную головку.
Телефон зазвонил внезапно, и я вздрогнула, поспешно его в руки взяла. Разочарование. Это всего лишь Розка. Когда кто-то тот, другой, влез в меня настолько, что я стала ждать?
– Ты как там? – пропыхтела Розка. В её голосе я слышу вину, раскаяние, наверное. Она первая идёт на сближение – верный признак. Обычно, если Розка считает себя абсолютно правой, будет держать оборону до конца. Она этим ещё и манипулировать отлично умеет. Но сегодня Роза звонит мне. На исходе дня. Представляю, как она мучилась.
– Нормально. На работу собираюсь.
– В смысле? – хлопает «крыльями» моя наседка.
– Ну, без смысла. Ищу, что надеть. На завтра. Конечно же, я не выжила из ума и ночью в офис не помчусь.
– Да кто тебя знает? – слышу, как она вздыхает с облегчением. – У беременных иногда такие причуды – у-у-у… Это я тебе как эксперт говорю.
Розка расслабилась и повеселела. Мне скандалить не хочется, но я всё же её упрекаю:
– Ты зачем обо мне Кострову рассказала? То есть… ладно, не важно, – это я новость о том, что Егор вовсе не Костров проглотила, решила пока не раздувать сенсацию. Есть ли смысл? Но Розка по-своему всё поняла.
– Не обижайся, Юль. Я как лучше хотела. Элька позвонила. Твой же Егор
