До пепла... (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна

 Но и поддаваться Дамиру не собиралась, осознавая, что не выдержит!.. Слишком много внутри всего: безумная смесь боли, возбуждения, злости и обиды на него — будоражит, разрывает сердце и нервы, выкручивает душу перед ним наизнанку! Хотела его почти невыносимо, да. Но и, получив эти мгновения споров, каких-то выяснений и вопросов, четко поняла, что не имеет права поддаваться! У Тони имелась гордость и самоуважение, кроме любви и притяжения к Пархомову. И она точно не собиралась больше позволять это все в землю втаптывать, как бы ее не трясло от нужды и тяги к этому мужчине!

 Резко остановилась, преодолевая сопротивление его рук. Упрямо плечи распрямила, вынудив и Дамира прекратить свой путь.

— Куда ты меня тащишь, Пархомов? — хмыкнула, найдя в каких-то неизведанных резервах сознания остатки сарказма. — Я с тобой никуда ехать не собираюсь. У меня правила и принципы имеются, если ты забыл, — глянула на него…

 Господи, пусть вышло бы, чтоб свысока и холодно! Внутри-то все дрожит от того, как к нему тянется! Но и боль, злость пылают, помогая себя в руках держать!

 Остальные тоже замерли, но и как назад подались, чтобы в их разговор не влезать.

— Думаю, мы сумеем эти твои принципы проработать и их беспочвенность доказать, — хмыкнул Дамир, не особо позволяя Тоне отвоевать пространство.

 Черт! Он что, собирается ее на плече тащить до авто, если она откажется?! Ну так и Тоня тогда такую истерику закатит, которые он вроде бы «не любит». Заорет на весь паркинг, вот честно! Ее и так уже телепало на разрыв!

— А я не хочу!!! — отрезала твердо. — Я поеду к себе домой! Мне хватило одного раза, чтобы выводы сделать. И повторять свои ошибки не собираюсь, Пархомов! — оттолкнув его руку, глянула холодно.

 Только вот подозревала, что глаза выдают и все иные эмоции, так и не подохнувшую любовь к нему, не менее явно. А Дамир все видит. Но и это не сломило ее сопротивления.

— Тоня, нам действительно нужно поговорить, — тоже сдерживался волевым усилием, видела. Интересно, его-то с какой радости так цепляет? Не все ли равно быть должно? Сам же устал от всего…

— Я с тобой ни о чем говорить не собираюсь, — решительно бросила, вцепившись в руку Дамира в попытке получить, наконец, свободу передвижения. — Я поеду домой! К себе. И точно без тебя, Пархомов! Хватит, наслушалась уже сегодня! — едва не выплюнула ему в лицо, вдруг утро вспомнив и его пошлость на грани с грубостью.

 За что?! Окатило в груди новой жгучей болью!

 Она имела право на такие упреки и то негодование в глазах, которым сейчас дыру в груди Дамира прожигала. Но и боль во взгляде Тони он видел ясно. И слишком четко осознавал, насколько сильно Тоню все это время обижал, пусть и ради ее безопасности, как думал даже сегодня еще…

 Это сейчас силы воли не хватило, рухнуло все, сокрушив и стойкость, и  решимость Дамира под обломками, когда так близко к ней оказался. Столкнуло лоб в лоб с пониманием простой истины — без нее не выдержит. Да и не нужно ему ни фига, если Тони рядом не будет.

 Только вот она точно не согласится сейчас его доводы и извинения слушать. Тоже неплохо любимую изучил. Закусила удила, но и упрекнуть Дамиру ее не в чем. Сегодня точно его не настроена ни слышать, ни понять…

 Но вопрос в другом: вот как ему из кольца своих рук Тоню выпустить, когда вновь заполучил? Каким гребанным образом пальцы разжать? Это казалось практически неосуществимым. Но и вина перед ней неподъемная, слишком глобальная в своем осознании.

— Никуда ты одна не поедешь, — покачал головой, хрен знает на какой силе характера, пытаясь взять собственные эмоции и потребности под контроль.

 А нужда по ней на части изнутри рвет! Не секса, не в том дело! Обнять ее хотелось до хруста ребер, и вот так всю ночь просидеть, держа Тоню у себя на коленях и прося простить его, понять, что так вести себя заставило…

— Да пошел ты!.. — кажется, начала срываться.

 А ему по душе это, будто серпом. Только явнее становится, сколько боли причинил любимой женщине. И даже самому Дамиру уже оправдания слабыми кажутся.

— Ты пила алкоголь, птичка. И не так уж и мало. Как и я. Тебя Никита отвезет домой, — отступил на полшага назад. А руки сами к ней тянутся, как приклеенные, никак не отдерет!

— Не нужна мне твоя «забота», — фыркнула так, словно ядом его мечтала облить с ног до головы. — Я вызову водителя компании…

— Тебя Никита отвезет! — рявкнул, не сдержавшись, подумав, что таки могут и на нее выйти, угрожать. Резко выдохнул. — Извини, Тоня. Но я тебя не готов доверить кому угодно. Ты домой сейчас можешь поехать только с Никитой. Или ко мне, со мной. Вот и все варианты, — он понятия не имел, каким образом ее разъяренный взгляд выдержал, полный бешенства и дикой обиды на него, боли…

— Будь ты проклят, Дамир! — рявкнула Антонина ему в тон. Но он понял, что смирилась. — Давайте, Никита, идемте, — дернулась, вырвавшись-таки из его рук. Позволил… — Иначе меня за попытку убийства придется судить, минимум, — отвернулась от него, гордо выдвинув подбородок.

 А ему по-глупому хорошо, что по имени… пусть и с «угрозой».

— Я завтра позвоню, Тоня. Нам надо поговорить. Это не обсуждается, — все равно напомнил ей в спину, кивнув помощнику с намеком, чтобы ее отвез и лично за безопасностью проследил.

 Знал, что Никита все понял.

 Она в ответ только что-то придушено фыркнула сквозь зубы. Похоже, ругательство. Что ж, он с уверенностью мог утверждать, что со стороны Тони в его бок и не пахнет равнодушием. Уже неплохой задел на будущее, как-никак.

Глава 25

 Спала Тоня отвратительно. И только совсем притворившись дурой, можно было рассказывать себе, что дело в алкоголе, выпитом вечером. Не так уж и много того было. Куда меньше в эквиваленте, чем глупых и ненужных мыслей о Дамире. Вновь и вновь по кругу в ее голове все, о чем говорили; каждый шаг и жест на повторе; его слова, ее ответы… поиски лучших и более колких ремарок… Какой смысл?! Зачем? Вот уж точно, лучше бы алкоголь ее вырубил и уснула бы. А так, страдала чепухой!

 И о том, что именно он собирается ей сказать завтра, когда позвонит, нечего было размышлять. Разве хоть что-то может для Антонины искупить поступок Пархомова по отношению к ней? Нет, конечно же! Так и нечего придумывать, как он извиняться может! Никак, и точка!

 Но и эти самозаверения не помогали Тоне успокоиться, наконец, и уснуть. Вот и проворочалась почти всю ночь напролет, не отдохнула ни капли. Поднялась поздно, спасибо, суббота. Только теперь додумалась включить телефон, чертыхнувшись вслух, уже подозревая, что ей предстоит еще и с Денисом объясняться после такого своего исчезновения вчера. Нет, все же права Эля, надо ему отказать четко и однозначно. И кольцо отдать, зачем ей вот эти все нервы и проблемы? Его претензии еще. Права подруга…

 И дело совершенно не в тех словах Дамира, что она должна Денису кольцо вернуть! Вообще не в этом! Пархомов не имеет никакого отношения к жизни и решениям Тони!

 Тут же, не успела телефон включить, пришли одно за другим несколько уведомлений: два от Эли, пять от Дениса… Блин, точно злится! И одно от Дамира…

 Последнее она не открывала. Как и посланий от «жениха», впрочем. Начала с «безопасного», посмотрев, что подруга написала. Та беспокоилась, все ли с ней в порядке и уточняла, не нужна ли помощь?

 Тоня набрала ответ, заверив, что она дома и с ней все хорошо, пообещала все позже объяснить и на вопросы ответить. Приготовила себе кофе и пару бутербродов… Читать послания от Дэна все еще не хотелось. А вот с какой стати палец нажал на сообщение Дамира, никак понять не смогла! Само как-то вышло…

 «Люблю тебя, птичка. Хоть и согласен, что пока показал это не самым лучшим образом…»

 Поперхнулась кофе от неожиданности, закашлялась так, что кусок хлеба стал поперек горла, слезы навернулись на глаза. Такого она точно от Пархомова не ожидала!