Татьяна Корсакова - Судьба № 5
А ведь у нее чертовски хорошо получалось дурачить окружающих! Никто ни о чем не догадался. И Клим бы не заподозрил подвоха, если бы не случайность. Ясное дело – псевдо-Алиса не стала бы демонстрировать всем желающим свою поясницу. Ему просто повезло, он застал самозванку врасплох. Спасибо Зинон!
Скорее всего, именно Мелису Зинон называла «она». И, кажется, теперь ясно, как именно «она» собирается отпустить Зинон. Остается понять: где настоящая Алиса и принимает ли она участие в этом маскараде? А то мало ли что, может быть, сестрички просто решили поразвлечься, а тут он со своими «разоблачениями»? Лучше бы все это оказалось розыгрышем, глупой бабьей блажью. Клим бы сказал летучей мыши Зинон «пардон» и занялся бы своими делами.
Так-то оно так, да вот что-то уж больно на душе неспокойно… А что, если в игры с переодеванием играет одна Мелиса? Надо подумать. Девчонка не лишена артистизма и склонна к авантюрам – служба безопасности раскопала эпизод с казино, – она азартна и умна, но у нее нет свободных денег. Что она может предпринять? Во-первых, заработать деньги самостоятельно. Во-вторых, попросить их у более успешной сестры, а в-третьих, убрать сестру, занять ее место и получить все. Первый и второй варианты Мелиса уже пыталась реализовать, но, похоже, не слишком успешно. Остался третий…
В желудке похолодело, рот наполнился горечью. Зинон хотела его о чем-то предупредить, она сказала, что Алиса в Зазеркалье, что ей очень плохо и время уходит.
Время уходит – вот ключевая фраза! Клим подошел к окну, прижался лбом к стеклу.
Зазеркалье…
Что это, черт возьми, за Зазеркалье такое?! И ведь просил же он Зинон – изъясняться конкретнее! Где искать Алису? Снова подключать ребят из службы безопасности? На это уйдет время, а его-то как раз и нет. И потом, ведь Клим не уверен на все сто процентов, что Алиса исчезла не по своей воле. А вдруг по своей? Устала от света, удалилась в монастырь…
А сон – это всего лишь сон…
Решение пришло неожиданно: поспешное, не слишком рациональное, но единственно верное. Он проследит за самозванкой, и рано или поздно она выведет его к Алисе. Лучше бы рано, потому что, если окажется поздно, Зинон его не простит, да и сам он себя не простит. Алиса Волкова, конечно, стерва и шантажистка, а с недавних пор – еще и коварная соблазнительница, но Клим не оставит ее в беде. Для начала ее нужно найти и вытащить из того дерьма, в которое она вляпалась, а уж потом с чистой совестью можно продолжать ее ненавидеть.
Значит, Мелиса. Где она может быть в разгар рабочего дня? Да где угодно! Но интуиция подсказывает, что поиски нужно начинать с офиса «Ализи». А еще нужно послать кого-нибудь из ребят в клинику. Пусть подежурят у палаты Зинон на всякий случай.
Виталик поймал его уже на выходе. Было видно – мальчишка готов к приключениям и явно собирается проводить расследование вместе с ним. А Панкратову совсем не хочется, чтобы под ногами болтался не в меру человеколюбивый и не в меру активный модельер. Ему нужна свобода маневра и холодная голова, а Виталик будет отвлекать его своей болтовней.
– Далеко собрался? – с надеждой в голосе спросил мальчишка.
– Далеко.
– А мне с тобой можно?
– Тебе со мной?! – Клим нахмурился. – А зачем ты мне на деловых переговорах?
– Так ты на переговоры? – Виталик разочарованно вздохнул.
– Да уж не на концерт Мадонны. – Панкратов подошел к своему джипу, неодобрительно посмотрел на машинку Виталика, жмущуюся желтым боком к его «Лексусу».
– А как же Алиса?
– А что Алиса? У Алисы своя жизнь, у меня своя.
– Вдруг у нее проблемы?
– Нет у нее никаких проблем.
– А ты узнавал?
– Слушай, мать Тереза, займись своими делами. – Клим плюхнулся на водительское сиденье, сердито зыркнул на Виталика.
Тот обиженно пожал плечами, помахал на прощание рукой. Все, одной проблемой меньше…
* * *Она разваливалась на кусочки, прямо на глазах у своих бесчисленных отражений: от невыносимой головной боли, от тошноты, от страшной правды.
Ее держали в той самой «зеркальной комнате». Из обстановки – только рваный тюфяк, пластиковая бутыль с водой, жестяная миска и ржавое ведро. С этим можно было бы мириться, если бы не свет. Что-то случилось со светом – лампочка под зеркальным потолком теперь все время мигала, и от этого мигания хотелось выть и рвать на себе волосы. Импульсы света проникали даже сквозь плотно закрытые веки, входили в резонанс с пульсирующей в затылке болью, разрывали черепную коробку изнутри.
В первый день Алиса думала, что непременно сойдет с ума, а потом все стало не важно, даже ненавистная лампочка. Наверное, у нее что-то с головой. Она слышала, как Мелиса кричала на Ольгерда за то, что он не рассчитал силу удара…
…Тошнота накатывала липкой волной, иногда доползти до ведра не оставалось ни сил, ни времени, и ее рвало прямо на пол. Становилось легче, но ненадолго. Приходила Мелиса, швыряла ей полотенце – полотенцем можно было вытереть лицо, а можно протереть пол. Мелисе было все равно, ей – тоже…
Несколько раз Алисе устраивали допрос. На нее орали: сначала Мелиса, потом Ольгерд, требовали, чтобы она назвала номер банковского счета, а она молчала. И не из-за тупого упрямства, как они думали, она просто не могла вспомнить. Может быть, если бы они отключили этот проклятый свет и оставили ее в покое…
Через день, а может быть, через два – в своем Зазеркалье Алиса сбилась со счета, – стало чуть полегче. Она научилась ускользать. Там, куда она ускользала, было хорошо, там была Зинон. Зинон гладила ее по волосам и обещала, что скоро все закончится. Алиса и сама знала, что скоро все закончится. Скоро она умрет. Она уже не боится. Там, где сейчас Зинон, ей будет хорошо. Вот только Клим… Она умрет, а он будет продолжать считать ее расчетливой стервой. Если бы у нее был шанс, она бы сказала ему… Что?.. Трудно сформулировать… Да и неважно, что бы она ему сказала, шанса нет, и надежды тоже нет…
Может быть, ей позволят присматривать за ним? Так, как Зинон сейчас присматривает за ней самой…
Времени осталось мало, теперь Алиса это точно знала. Приходили Мелиса и Ольгерд. Они остригли ей волосы, коротко, очень коротко. А потом… она не помнила, что было потом, – она ускользнула. А когда вернулась, поняла страшную правду – зеркала ее ненавидят, зеркала издеваются над ней. Они отражают не ее, а Мелису.
Это же у Мелисы волосы короткие и белые – цвет «нордический блонд», – Алиса никогда не любила белые волосы…
– Не любила – полюбила, – отозвались отражения, – ты теперь – она…
* * *Виталик запросто мог увязаться следом, поэтому Клим время от времени посматривал в зеркальце заднего вида, выискивал желтую машинку. К счастью, у мальчишки хватило здравого смысла оставить его в покое.
