Рейчел Гибсон - Тот, кто станет моим
Отэм была сбита с толку и боялась за Винса.
– Значит, теперь Сэм тебе нравится?
– Черт, нет, конечно! Но гораздо важнее, любишь ли его ты?
Конечно, она любила Сэма. И ничего не могла с собой поделать. Она любила его голос и его запах на своей подушке. Она любила его за то, что под этой горой мускулов и раздутым эго скрывался добрый человек с щедрым сердцем. Отэм кивнула.
– В таком случае ты должна постараться простить его, потому что иногда человеку необходимо знать, что его простили, чтобы он сам смог себя простить.
Отэм посмотрела в горящие беспокойством глаза брата и задумалась, о ком он это говорит: о Сэме или о себе?
Сэм вошел в квартиру в три часа утра и, даже не зажигая света, понял: что-то не так. Куртка Коннора валялась на барном стуле, а дверь в его комнату была распахнута. Заглянув внутрь, Сэм увидел спящего на кровати сына. Вылет задержали. Он был измучен, а все тело болело. Раз за разом игра не клеилась. А все потому, что он никак не мог выбросить из головы мысли об Отэм. Он жил словно в каком-то сером тумане, но в одном был уверен на все сто: сегодня не его очередь сидеть с Коннором. Разве только Отэм понадобилось куда-то уехать по делам. Дверь в комнату Натали была закрыта, поэтому Сэм прошел к себе в спальню и включил свет. В самом центре кровати под темно-синим покрывалом лежала, свернувшись калачиком, Отэм. Ее рыжие волосы разметались по подушке. Если бы Сэм не стоял со спортивной сумкой в руке, он бы подумал, что ему снится сон.
– Отэм?
Она пошевелилась, открыла глаза и в уголках ее губ заиграла улыбка.
Сумка со стуком упала на пол.
– Что ты здесь делаешь?
– Жду тебя.
– Почему? Что случилось?
– Ничего не случилось. Я просто хотела тебя увидеть, а ты меня явно избегаешь.
Сэм огляделся.
– Как вы сюда попали?
– У тебя свои методы, а у меня – свои. – Отэм потянулась, и Сэму показалось, что на ней надет белый хоккейный свитер. – Разве ты не рад, что догадался прийти домой один, а не с какой-нибудь женщиной?
– Другой женщины нет.
– Знаю. – Отэм села на кровати, и покрывало упало к ее ногам. На ней был свитер чертовой команды из Питсбурга. – Винс уехал из города.
Сэм снял пиджак.
– Почему?
– Сказал, что у него какие-то дела. Я за него очень переживаю.
– Он большой мальчик. – Неужели они в самом деле говорят о Винсе? – С ним все будет в порядке.
– Почему ты заплатил за него залог? – Отэм свесила с кровати голые ноги. – Ты же его ненавидишь.
– Но я люблю тебя.
– Знаю.
Сэм чувствовал себя так, словно ему сломали несколько ребер. Словно его зажали в угол и колотят что есть силы. Сэм указал на грудь Отэм.
– Почему на тебе свитер Кросби?
– Потому что когда я надела его в прошлый раз, ты сказал, что сорвешь его с меня, если еще раз увидишь.
Сэм улыбнулся:
– Ты действительно этого хочешь?
Отэм кивнула и обняла его за шею.
– А чего еще ты хочешь, Отэм?
– Чтобы ты, я и Коннор были семьей. – Сэм судорожно втянул воздух, когда Отэм принялась расстегивать пуговицы его рубашки. – Я хочу быть биением твоего сердца. Я хочу быть причиной, по которой ты просыпаешься с улыбкой на лице. Хочу, чтобы ты любил меня до конца своей жизни и даже дольше, если это возможно. – Отэм поцеловала впадинку на шее Сэма. – Я люблю тебя, Сэм.
– Раз ты хочешь быть со мной до конца жизни, значит, так и будет. – Сэм взял руку Отэм и поцеловал внутреннюю сторону ее запястья. – Ты – биение моего сердца и причина, по которой я просыпаюсь с улыбкой. Я буду любить тебя до конца своей жизни и даже дольше, если это возможно. – Сэм закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он не хотел, чтобы у него перехватило дыхание. Он не хотел, чтобы любимая женщина видела его слезы. – Ты и Коннор – больше мне ничего в жизни не нужно.
– Нет, это еще не все. – Отэм откинула волосы со лба Сэма. – Я люблю тебя, Сэм. Я влюбилась в тебя пять лет назад, и ты разбил мне сердце. На протяжении долгого времени я не могла простить тебе этого греха. Но я влюбилась в тебя снова. Только сильнее и глубже… и продуманнее. Тебе не нужно просить у меня прощения за прошлое. Как ты сказал, тогда мы были совсем другими людьми. Но если тебе это нужно, я тебя прощаю.
Сэм наклонил голову и вдохнул исходящий от теплой кожи Отэм аромат. До сего момента он не представлял, как долго ждал этих слов. Не знал, насколько сильно хочет их услышать, пока Отэм не произнесла их вслух. Сэм провел руками по спине любимой и сжал ее обнаженные ягодицы.
– Кажется, ты снова где-то забыла свои трусики.
– Упс. Готова поспорить, такое часто случается с женщинами, когда рядом ты.
– Больше нет. – Сэм провел руками вверх по спине Отэм. – Ты единственная женщина, которую я хочу видеть рядом с собой. Единственная женщина, которая может терять свое нижнее белье в моем присутствии. Единственная женщина, которую я всегда хотел.
Отэм отстранилась и посмотрела на Сэма. В ее зеленых глазах плескался смех.
– До недавнего времени ты даже и слышать не хотел о том, чтобы встречаться с такими женщинами, как я.
– Верно. – Сэм прижался лбом ко лбу Отэм и коснулся губами ее губ. – Но ты – та женщина, на которой я женюсь. А если мне действительно повезет, ты станешь той женщиной, которая выйдет за меня замуж дважды.
Эпилог
Тот, кто станет моим, дарит потрясающие гирлянды из цветов
Заходящее солнце повисло над белым песчаным пляжем Лахайна на острове Мауи. Его оранжевые и алые лучи отражались от рыжих волос Отэм и отбрасывали золотистые блики на квадратный подбородок Сэма. Отэм была одета в простое шелковое платье-футляр, украшенное гирляндой из белых орхидей, подаренной Сэмом. Легкий ветерок вздымал прозрачную фату на ее голове. Сэм и Коннор нарядились в одинаковые черные смокинги с орхидеями в петлицах, а вместо галстуков повязали белые бабочки.
Когда речь зашла о ее собственной свадьбе, Отэм решила ограничиться минимумом гостей и приготовлений. Мама Сэма и Винс стояли справа от невесты. Близнецы Росс со своими мужьями, только что вернувшиеся из свадебного путешествия, Тай и Фейт Сэвидж с малышкой-дочерью, мирно посапывающей на плече у отца, смотрели, как Сэм взял руку Отэм и поднес ее к губам. Сэм поцеловал пальцы любимой и улыбнулся, прежде чем произнести клятву.
– Я – хоккеист, – начал он. – Я не слишком романтичен, поэтому я спросил у Коннора, какие слова мне следует сегодня произнести. Он предложил несколько «тук-тук» шуток. – Сэм рассмеялся. – А вообще больше всего он хотел, чтобы я сказал, что ты самая лучшая мама на свете. Это правда, но это лишь одна из причин, по которой я так сильно тебя люблю. Я люблю те чувства, которые ты пробуждаешь во мне, когда входишь в комнату. Ты наполняешь мою жизнь светом. – Он замолчал и посмотрел в лицо любимой. – Отэм, я люблю тебя, потому что не могу представить без тебя своей жизни. И даже не хочу пытаться.
