Татьяна Лисицына - Цветок на ветру (СИ)

— Ну, не все же талантливыми рождаются. Я вот, например, даже не знаю, чем буду заниматься. Тебе хорошо, ты все уже решила.

— Да, как только получаю аттестат сразу в Москву к Зайцеву.

— Куда?

— Хочу работать у Зайцева. Он же у нас лучший модельер.

Артем с сомнением посмотрел на Каролину:

— И ты уверена, что он тебя возьмет?

— Да, — Каролина вздернула упрямый подбородок. — Я уверена, что добьюсь этого, пусть даже не сразу. Я буду бороться. К тому же я уверена, что у меня есть талант.

Их позвали в автобус.

— Ну, не дают даже поговорить, — вздохнула Каролина. — Лилия достала уже своими достопримечательностями.

Менее чем через час их автобус остановился на Малой Бронной.

— Быстрее, быстрее, — торопила их Лилия Владимировна. — Нас ждет очень интересная экскурсия. Действие романа «Мастер и Маргарита», который написал некогда запрещенный писатель Булгаков, начиналось в этом скверике.

Артем подал руку Каролине, выходящей из автобуса. Ребята прошли вслед за Лилией Владимировной к самому пруду. Неожиданно Каролина вздрогнула. Ее посетило опять это «дежавю», еще более сильное, чем возле Кремля. Она знает это место. Это совершенно точно. Она оглядывала липы, аккуратно рассаженные вокруг прямоугольного пруда и желтый павильон на противоположной стороне. Закрыла глаза, желая вызвать в памяти ту картину с катком, так хорошо сохранившуюся в памяти. Да, это здесь. Как бы выяснить, бывает ли здесь каток? Артем коснулся ее руки:

— Каролина, ты не слышишь? Лилия предлагает пройти к тому месту, где Аннушка разлила масло.

— Да ну ее, — оттолкнула его руку Каролина. — А не пошла бы она со своим маслом? Я хочу остаться здесь. Не мешай мне. — она закрыла глаза и погрузилась в воспоминания. Когда она их открыла, перед ней стояла Лилия Владимировна.

— Что с тобой, Каролина? Тебе плохо?

Неожиданно у девушки созрел план, она слегка покачнулась.

— Да, что-то нехорошо, Лилия Владимировна, — слабеньким голоском сказала она. — Тошнит. Я лучше присяду здесь на скамеечке. Наверное, меня укачало в автобусе.

— Но я не могу оставить тебя одну. А здесь экскурсовод и время идет. Ох, вечно с тобой что-то происходит, — заметила она с раздражением. — Что же делать?

Она нерешительно посмотрела на Артема.

— Вы идите с ребятами, а я останусь с ней, — быстро предложил он, понимая, что Каролина притворяется. — Мы немного посидим вон на той скамейке.

— Хорошо, — согласилась классная. — Только не оставляй ее одну и не двигайтесь с места. Но как же это некстати.

Лилия Владимировна удалилась, а Каролина, показав ей вслед язык, повернулась к Артему, блестя лукавыми глазами.

— Ловко я ее надула?! Какое счастье, что можно хотя бы ненадолго остаться одним.

— Ты хотела остаться со мной наедине?

— Дурак ты, Темка, и все мысли у тебя об этом. Я уверена, что это то самое место. Но я должна убедиться.

— То самое место? То есть тот каток, о котором ты мне рассказывала?

— Ну да, — Каролина нетерпеливо вертела головой. — Здесь вполне мог быть зимой каток. Но это надо выяснить.

— И у кого ты собираешься это выяснять?

— Да вон, хотя бы у той бабульки с пуделем. Она кажется достаточно древней, чтобы помнить прошедшее десятилетие.

— А я думаю, что она должна помнить еще революцию семнадцатого года, — пробормотал Артем, едва успевая за Каролиной.

— Извините, вы здесь живете? — обратилась к старушке девушка.

— Да милая, уже полсотни лет живу здесь и горжусь этим. Это замечательный район, самый лучший в Москве. Вон в том доме моя квартира, — указала маленькая старушка в старомодной шляпке с выбивающимися из-под нее седыми кудряшками.

— Тогда вы должны знать одну вещь, — у Каролины загорелись глаза.

— Что тебя интересует?

— Был ли здесь каток десять лет назад?

— Не только десять лет назад, и десять, и двадцать, и тридцать лет назад здесь катались на коньках. И, надеюсь, что всегда будут. Жаль, что я так и не осмелилась встать на коньки, а сейчас уже поздновато.

— Спасибо вам, — Каролина чуть не расцеловала старушку. — Вы мне так помогли. — Каролина уже хотела отойти, но бабуля оказалась словоохотливой.

— Знаете, что плохое произошло в прошлом году?

— Что?

— Вот в этом здании раньше была раздевалка для детишек, бесплатная, между прочим. А потом новые русские купили это помещение и сделали ресторан. Как жаль! Мы уже митинговали, митинговали, подписи собирали, но все оказалось бесполезно. Ресторан все равно открыли. А бедные детишки теперь на скамейках переодеваются, пальчики морозят, пока коньки завязывают. Представляете?

— Да, конечно, очень жаль, — машинально сказала Каролина. Под воздействием слов пожилой москвички у нее в голове возникла картина, как она сидит на скамейке, а мама ей завязывает коньки. Потом она ждет маму, которая зашнуровывает коньки себе, в раздевалке тепло, пахнет сладкими булками и кожей.

— Да, конечно, здесь была раздевалка. Как я могла это забыть. Спасибо вам. — она чмокнула старушку в морщинистую щеку и повернулась к Артему. — Идем скорее, я должна найти.

— Что найти? — удивился он, видя возбуждение на лице Каролины.

— Найти дом, в котором я жила.

— А как же Лилия?

— Ничего, подождет. Скажем ей, что я пошла в туалет.

— Но здесь нет никакого туалета. Это очень маленький скверик.

— Туалет есть вон там, — махнула рукой бабулька и направилась дальше, элегантно опираясь на палочку.

— Ты знала, что здесь есть туалет? Его же не видно с этого места.

— Ну, конечно. Я тебе говорю, что я нашла то самое место, где я жила.

— Лилия идет, — вдруг воскликнул Артем. — Она направляется прямо к нам.

— Вот черт. Но я должна здесь остаться. Слушай, скажи Лилии, что меня все время рвет, но не подпускай ее близко ко мне, пока я буду изображать, что мне так плохо, и я никак не смогу сесть в автобус. Мы вернемся в гостиницу на метро. Или я это никогда себе не прощу.

Каролина согнулась над ближайшей урной, изображая рвотные звуки. Лилия Владимировна подошла к Артему и поморщилась.

— Что это с ней?

— Не знаю, Лилия Владимировна. Ее все время рвет. Она не может поехать на автобусе. Ей там будет совсем плохо.

— Ну, мы можем подождать. Хотя, — она взглянула на часы, — у нас еще экскурсия в Третьяковскую галерею.

— Вы поезжайте, а я останусь с ней. На свежем воздухе ей станет лучше. Мне кажется, это ее укачало. А потом мы приедем в гостиницу. Каролина была раньше в Москве, она знает метро, — соврал он.

— А если вы заблудитесь?

— Исключено. К тому же у меня есть мобильный, и вы всегда можете позвонить нам. Мы же взрослые, Лилия Владимировна, — протянул он, глядя на классную даму с высоты своего роста.

Лилия Владимировна смотрела, то на согнувшуюся над урной Каролину, то на автобус, не решаясь оставить их. Каролина «вытерла» рот платком и подошла к ним, покачиваясь.

— Боже мой, мне никогда не было так плохо, — слабым голосом пролепетала она и оперлась на Артема. — Мне так стыдно, что я испортила вам экскурсию, но я совершенно не в состоянии сесть в автобус — меня опять тошнит. Она издала рвотный звук, и классная непроизвольно отпрянула.

— Ладно, Артем, я рассчитываю на тебя. Ты — умный мальчик и сделаешь все, как надо.

Лилия Владимировна, бросив брезгливый взгляд на Каролину, поспешила к автобусу.

Каролина ухватилась за руку Артема, ее живые карие глаза искрились весельем.

— Ну, и как тебе спектакль?

— Тебе надо в театральный поступать, а не на модельера учиться. Ты так убедительно все проделала, что я почти поверил, что тебе плохо.

— Ну и хорошо, давай теперь дождемся, пока они уедут, и пройдем по аллеям скверика. Я убеждена, что дом, в котором я жила, где-то здесь. Каролина недовольно посмотрела в сторону автобуса. — Пока они уедут пройдет полгода, а я сгораю от нетерпения.

Они направились к скамейке, но, проходя мимо скульптур, изображающих басни Крылова, Каролина вскрикнула и присела.

Артем с удивление смотрел, как Каролина гладила барашка, к которому волк протянул свою мохнатую лапу.

— Что ты делаешь?

Каролина подняла на него лицо, в ее глазах стояли слезы.

— Я знаю этого барашка, я еще все время боялась, что я как-нибудь приду, а волк все-таки дотянется до него и съест. А мама говорила, что этого никогда не случится, потому что дедушка Крылов охраняет своих зверюшек. Я даже помню, у меня была книжка с его баснями. Боже мой. Я жила в Москве. Я вспоминаю. Но почему же я не помню лицо мамы? Почему?

— Успокойся, Каролина, — Артем помог ей подняться и обнял за плечи. — Ты все вспомнишь. Кстати, автобус уехал, мы можем идти искать твой дом.