Янина Логвин - Гордая птичка Воробышек
– А вот и я, Большой Босс. Твое темное пятно на светлом празднике жизни. Извини, вырубился слегка, не рассчитал. Но теперь я в строю и готов услышать заслуженные слова благодарности. Ну, говори, чего молчишь?
– Яков, – кажется негромкий, властный голос мужчины слышат все, – немедленно прекрати! Я прошу.
– Нет, пап, это не те слова. Из этих слов я давно вырос. «Спасибо тебе, дорогой Яшка, что вернул в дом блудного сына», – вот как должно прозвучать. Надеюсь, ты не повторил прошлых ошибок, и все гости удовлетворили любопытство? Если нет, и ты снова забыл упомянуть, что у тебя два сына, а не один вечно обдолбаный нарик, то я, признаться, сильно разочарован. Черт! Старик! Ну, скажи же, что ты благодарен мне!
– Яшка, замолчи! – руки мужчины сжимаются в кулаки, спина заслоняет сына от любопытных взглядов. Мне тоже хочется уйти из зоны слышимости разговора, но позади меня колючие ветви ели, и я остаюсь стоять на месте. – Замолчи и умерь пыл! Мы в этой комнате не одни и я требую уважения ко мне и моим гостям. Как ты только смел явиться сюда в таком виде?!
– Смел – не смел… – кривит парень лицо и отирает кулаком сочащиеся кровью губы. – Слушай, отец, давай замнем, а? Тебе ведь по большому счету начхать на них. На всех. Лучше посмотри, как твой побочный волчонок мне морду помял, – неожиданно ухмыляется. – Красиво?
– Красиво, – холодно отрезает мужчина. Повернувшись к гостям, отпускает их внимание скупым взмахом руки и приглашает пройти к столу. – Давно пора было. Заслужил.
– Твоя правда, Босс, – соглашается Яков. – Так что? – сминает ворот рубахи и вслед за отцом с интересом оглядывает зал. – Я прощен?
– Возможно. Где Ирина? Она ушла вслед за Ильей.
– Ты меня спрашиваешь, отец? – удивляется парень. Громко чертыхается, неудачно фыркнув в нос. – Мы с тобой оба знаем где. Лучше скажи, где девчонка? Что-то я не вижу здесь маленького гордого очкарика? Неужели сбежала?.. Жаль.
– Почему же? – невозмутимо ведет бровью Роман Сергеевич. – Не сбежала. Напротив, слушает тебя, стоит и ждет, когда соизволишь извиниться за свой чудовищный поступок. По мне, так Илья с тебя мало спросил. Линчевать следовало, за подобную выдумку.
– Как слушает? Где?
– Сразу за твоим плечом, – отвечает Люков-старший и поворачивает парня за локоть ко мне лицом. – Надеюсь, Яков, ты больше не позволишь себе неучтивости в адрес девушки, – строго замечает. – А ты прости его, Женя. Я прошу тебя, как отец.
Яков сглатывает изумление и долго смотрит на меня, вцепившись в отцовское плечо. Я не отвожу глаз и не отвечаю, позволяя парню в полной мере удовлетворить любопытство, а себе еще раз вспомнить обстоятельства нашей встречи.
Роман Сергеевич незаметно отходит к гостям, а мы меряем друг друга взглядами еще долго, прежде чем парень, наконец, подходит ближе и неожиданно говорит:
– Я не женюсь на Ирке. Никогда. Что я, дурак?
– Мне все равно.
– Пока я буду кайфовать от очередной дозы, она будет отираться по углам как кошка. Но надеяться ей не запрещаю. Зачем? Так даже интересней. Она видела тебя?
– Видела.
– Черт! Я представляю себе этот шок. И что?
– Она ушла вслед за Ильей. Как сказал твой отец.
– Ты знаешь, что они были вместе?
– Да.
– Мой брат связался с ней, как только вернулся из Китая. Она была немногим старше и опытней, а главное – свободнее. Брала, что хотела, и многому могла научить. Иногда мне кажется: она была у него первой. Когда Ирка увидела меня, она сразу смекнула, кто в семье старшенький и кому отвалятся деньги. Дура. Не верь тому, о чем она поет. Илюха никогда не терял головы и всегда знал ей цену. Не думаю, что он по-настоящему любил ее. Ему просто нравилось трахать то, что хотят другие.
– А ты? Ты для Ирины другой, Яков?
– Я хуже, Женя. Гораздо хуже. Я тот, кто каждый день дает ей понять, как она ошиблась. Тот, кто убивая надежду, держит возле себя для очередного отсоса, не позволяя залезть в душу. И не смотри на меня так, как будто я не заслуживаю немного ласки. Будь уверена, это дело как раз по ней.
– Зачем ты мне все это говоришь?
– Просто хочу, чтобы ты знала: я бы никогда не променял тебя на Ирку. Даже прежнюю – в смешной шапке и в очках.
– Ты совсем не знаешь меня. И я не с тобой, Яков.
– Все равно.
– Пусть так, но мне не нужен другой.
Я оставляю парня одного стоять у ели и смотреть мне вслед. Иду, отбивая по паркету шаг тонкими каблуками, чувствуя его взгляд на своей оголенной спине, но так и не оборачиваюсь. Присоединившись к гостям, сажусь за стол и вместе со всеми готовлюсь поднять бокал.
К черту Ирину! К черту Люкова! К черту их всех! Еще и суток не прошло со времени пьяного батла, а я, пожалуй, снова готова напиться вдрын…
Он входит с боем настенных часов, отсчитывающих последний час до полуночи. Появляется на пороге гостиной в светлой рубашке, классических темных брюках и туфлях, и я, только увидев его, тут же забываю о брошенных сгоряча проклятиях. Идет через весь зал – уверенный, неторопливый, гибкий и сильный одновременно, притягивая к себе внимание. Ткань брюк красиво облегает ноги, показывая крепкие бедра и плавный шаг, белоснежный хлопок натянулся на широких плечах… Я вместе со всеми, растерянно удерживая в пальцах вино, прикипаю к нему восхищенным взглядом.
Он зачесал волосы назад, но они все равно упрямо упали на лоб и виски, сделав из Люкова завидную модель для мужского журнала. Расстегнутая на груди, на несколько пуговиц рубашка приоткрыла тонкую поросль темных волос…Такой нарядный и серьезный. Молодой мужчина с большой буквы. Идет и смотрит только на меня.
– Позволишь к тебе присоединиться, Воробышек? – останавливается в шаге и опускает руку на высокую спинку соседнего стула, как будто действительно ждет от меня разрешения сесть за стол.
– К-конечно, Илья, – отвечаю я, краснея под обращенными в нашу сторону любопытными взглядами. Разве я могу сказать что-либо другое?
Люков садится, и парнишка-официант тут же появляется у его плеча с обвернутой салфеткой бутылкой вина.
– Белое сухое? – склонившись, неуверенно вздрагивает в голосе, и Люков сухо соглашается:
– Хорошо.
Праздничный тост произнесен, гости дружно обмениваются воздушными «чин-чинами», звенят столовыми приборами, гудят беседой, но мы с парнем едва пригубливаем бокалы, молчаливо поглядывая друг на друга.
– Тебя долго не было, – неожиданно вырывается у меня, когда Люков неспешно расправляется с предложенным блюдом, умело орудуя столовыми приборами, как заправский аристократ, и поворачивается, чтобы наполнить мой стакан темно-вишневым напитком. Слежу за красивыми мужскими пальцами, опрокидывающими графин, поймав себя на мысли, что произношу эту фразу ему не в первый раз.
– Извини, птичка. Кое-кто должен был мне разговор, пришлось спросить долг. Надеюсь, Большой Босс не оставлял тебя без внимания, пока я отсутствовал?
Люков откидывается на спинку стула и внимательно смотрит на меня, рассчитывая получить ответ. И я отвечаю, не сдержав короткой улыбки от его непритворной серьезности.
– Не оставлял, – вспоминаю вежливое дознание Романа Сергеевича, касающееся моей семьи, и буквальную опеку мужчины. – Даже наоборот, всячески развлекал расспросами и не спускал глаз. Илья? – Обернувшись за плечо, нахожу взглядом темноволосую, ссутулившуюся фигуру Якова, замершую у камина.
– Да, Воробышек?
– Твой брат Яков…
Я только произношу слова и сразу же замечаю, как от звука имени, слетевшего с моих губ, твердеет линия рта и напрягаются мышцы рук Люкова.
– Что, мой брат, птичка? – бесцветно, как умеет только он, спрашивает парень. В отличие от тела, не допуская в голос и малейшего напряжения. И я решаюсь.
– Я понимаю, что не имею права вмешиваться, но хочу чтобы ты знал: я не держу на него зла, пусть его поступок и был чудовищным по отношении к нам обоим. И не хочу быть причиной вашей ссоры.
Люков отводит глаза и медленно крутит в пальцах бокал. Наплевав на жалкий вид брата, смотрит через стол на гостей.
– Ты не причина, Воробышек, – нехотя говорит, – ты скорее следствие. Как и следы на лице Яшки. Не вини себя, это старый конфликт. Я давно должен был сделать то, что сделал. Он заслужил.
– Он ужасно выглядит, Илья, – не сдаюсь я. – И ему нужна помощь. Конечно, это меня не касается и, возможно, прозвучит невежливо с моей стороны, но мне почему-то кажется, что если ему и способен кто-то помочь, то скорей всего ты.
Люков молчит, уставившись перед собой. Едва заметно поигрывает желваками. Проследив за его взглядом, я замечаю опускающуюся за стол, как раз напротив парня, Ирину. Она оказывается неожиданно близко от нас, в каком– то метре. Садится, приятно улыбаясь гостям и картинно опускает лицо на скрещенные под подбородком ухоженные кисти рук. Засмотревшись на Илью, а затем на Якова, я пропускаю появление девушки в гостиной и теперь обнаруживаю ее присутствие рядом ощутимым уколом беспокойства в сердце.
