Санта Монтефиоре - Твоя навеки
Дорога была пустынной. Мимо них проехала старая машина, обогнав их и переключившись на возмутительно маленькую скорость. Магазины были закрыты на дневной перерыв. Какой-то старик в потрепанной коричневой шляпе невозмутимо сидел на скамейке у площади, как будто не замечая дождя. Даже собаки спешили укрыться от обрушившегося на город потока. Когда Санти и София миновали церковь, они ждали, что увидят облаченных в неизменную черную одежду старушек, которых дедушка О'Двайер окрестил когда-то «воронами», но и те спрятались от ливня.
Они проехали через городок, в котором была только одна мощеная дорога. Все остальные превратились в грязные канавы. За центральной площадью начиналась трасса, которая шла параллельно озеру. Санти, заметив уединенный уголок, окруженный деревьями, притормозил.
— Давай погуляем под дождем, — предложила София, выходя из машины.
Они перебегали от одного дерева к другому, держась за руки и смеясь. Когда ливень промочил их до нитки, они укрылись под сенью одного особенно большого дерева. Оглянувшись, чтобы никто не заметил их (семья Соланас была известна далеко за пределами этой деревушки), Санти прижал Софию к стволу дерева и прильнул губами к ее шее. Потом отстранился и взглянул на нее пристально. С волос Софии падали капли дождя. Санти провел ладонью по ее лицу, наслаждаясь бархатистостью кожи. У Софии были полные чувственные губы, он любил целовать их, ему нравилось, как быстро улыбка на ее лице может сменяться гримасой недовольства. Ее губы всегда дрожали, когда ее охватывала ярость. С ветвей на них лились потоки воды, а воздухе разлилась такая свежесть, будто сама природа радовалась новизне ощущений своих детей. Он обнял кузину за талию и привлек к себе. Она ощутила, что он возбужден, по тому, как сильно была натянута ткань на его джинсах.
— Я хочу любить тебя, Софи, — проговорил он, не отрывая взгляда от ее карих глаз.
— Мы не можем этого сделать. Не здесь и не сейчас.
София засмеялась, чтобы скрыть вдруг охвативший ее страх. Она побледнела. Разве это не было ее самым горячим желанием с того момента, как она поняла, что они любят друг друга? Еще два года назад она знала, что жить не может без этого мужчины. Но теперь, когда момент близости был так реален, она пришла в ужас.
— Нет, не здесь. Я знаю другое место, — сказал он, взяв ее за руку и целуя мокрую ладонь.
Он не ощущал ее волнения.
— Софи, я буду нежным. Я буду любить тебя, как никто и никогда, — проговорил он, многообещающе улыбнувшись ей.
Санти повел ее к старой лодочной станции, которая располагалась у края лагуны в низине, где свили себе гнезда цапли. Дождь, наконец, перестал докучать им, и они обессиленно легли на кучу старых мешков. Свет проникал сквозь большие щели в стенах, и замысловатые тени дрожали на перевернутой вверх дном старой лодке, которая лежала рядом с ними, похожая на огромного кита, выброшенного на берег. Они слушали веселую капель и вдыхали влажный воздух, напоенный запахом эвкалиптового масла и сладкой травы. София прижалась к Санти, но не потому, что ей было холодно.
— Я буду любить тебя медленно, Софи, чтобы ты прониклась моими чувствами.
Санти поцеловал ее в висок, слизав с него соль.
— Я не знаю, что надо делать, — честно призналась она.
Санти был тронут ее страхом. Она была самой желанной на свете. Перед ним была София, которую никто не знал. Никто, кроме него. Милая и беззащитная, сбросившая свое привычное высокомерие, словно маску.
— Тебе и не надо знать, моя королева. Я буду любить тебя, и все, — ответил он уверенным голосом, улыбаясь ей с искренним восхищением.
Опершись на локоть, он провел другой рукой по ее телу, задержавшись подушечкой пальца на трепещущих губах. Она нервно улыбнулась, смущенная интимностью его прикосновений и глубиной взгляда, который, казалось, видел ее насквозь. Она благоговейно молчала, не зная, что сказать, и ощущая важность происходящего.
Он опустился к ней и поцеловал с ошеломившей ее нежностью. Языком он ласкал ее губы, лишая способности соображать, столь велико было охватившее ее возбуждение. София тихонько охнула, когда его мокрая ладонь коснулась ее живота и выпуклостей груди. Стянув с нее футболку, Санти с обожанием взирал на ее обнаженное тело и покрывал поцелуями шею, упругую грудь, плечи, нежный пушок на животе, потом его рука обвила ее талию, и София вся подалась к нему. Он ласкал языком ее маленькие соски, пока она не начала извиваться от сладкой боли в ответ на его прикосновения. Она не хотела, чтобы он останавливался, ибо эта боль доставляла ей неземное наслаждение.
Он нашел пуговицы на ее джинсах и расстегнул их одну за другой, она ловко от них освободилась, сбросив заодно и белые трусики. София лежала перед ним, зовущая и соблазнительная. Он ласкал ее, и щеки Софии заливал густой румянец, а губы алели в сумеречном свете от его поцелуев и ожидания. Она готова была переступить заветную черту, нарушив хрупкое равновесие невинности и чувственности. Как будто золотой свет теплой осени облил ее трепещущее тело, сделав его необыкновенно красивым. Затем его рука спустилась к тайному гроту, который София открыла в себе во время бессонных ночей, когда ее снедала непонятная тоска по Санти. Но пальцы не приносили ей желанного удовлетворения, оставляя балансировать на грани спокойствия и отчаяния в те долгие месяцы ожидания. Когда же Санти начал ласкать ее, у Софии вырвался громкий стон.
Он наблюдал, как она тонет в море наслаждения и в ложбинке между грудей у нее выступают жемчужины пота. Она закрыла глаза и раскинула ноги, сама не осознавая, что подчиняется инстинктам, которые оказались сильнее ее. У Санти уже не было сил сдерживаться — он быстро стянул с себя рубашку и джинсы. София вернулась из дальних далей и открыла глаза, чтобы взглянуть на его вздыбленное мужское достоинство. Оно уже не дремало, как тогда у бассейна, а нетерпеливо рвалось в бой. Санти положил ее руку на свой пенис. Она не стала сопротивляться, а разглядывала его с любопытством ученого, пробежав по сильному стволу рукой и удивляясь его тяжести.
— Так вот что ведет вас к победам! — проговорила она, опустив руку.
Санти хмыкнул. Покачав головой, он снова взял ее ладонь и показал, как надо ласкать его. Потом вытащил из кармана джинсов квадратик фольги. Он объяснил Софии, что очень важно соблюдать меры предосторожности. Ему не хотелось бы, чтобы она забеременела. Она рассмеялась и попыталась помочь ему.
— Бедняжка, а ему не будет страшно там, в кромешной тьме? — сказала она, и ее неопытность искренне позабавила его.
— Ты безнадежная ученица, — притворно посетовал он, оттолкнув ее руку и сам закончил операцию.
