Сьюзен Айзекс - Волшебный час

— А-а, советник Фридман, — протянул я, — рад вас видеть.

Он прошел мимо меня и навис над Бонни.

— Надеюсь, ты не разговаривала с ним? — спросил он. — Вообще не разговаривала? — Она покачала головой. — Молодец.

Он взял ордер на обыск и изучил его. Убедился, что все оформлено как положено. Хотел забрать его, но у него как назло тоже не оказалось карманов, и он просто зажал ордер в руке, поднял Бонни и повел ее в кухню.

Кажется, они тихо о чем-то беседовали. Мне не удалось расслышать ни слова, даже обрывков разговора. Я подошел к книжным полкам. В основном это были книги в мягких обложках: сотни романов и повестей. Много книг по кино — биографии актеров и режиссеров. «Настольная книга кинематографиста» и «Кинофарс», книги о природе — «Цветы побережья», «Путешествия по Лонг-Айлэнду». Никаких книжек по сексу, спрятанных за книги типа «Птицы Америки» — ни «Мемуаров викторианской проститутки»«, ни «Как перестать быть Угодливой Давалкой и вынудить его жениться на тебе», словом, ничего из арсенала книг, которые обычно встречаются у одиноких баб.

Робби ссыпался вниз по лестнице. Он был в бежевых мокасинах с массивными черными каблуками, подбитыми металлическими подковами. Он ухмылялся, размахивая пластиковым пакетом для вещдоков, в котором лежал рулончик денег из того самого сапога. Я подошел к нему.

— Восемьсот восемьдесят! — провозгласил он.

— В десяти- или двадцатидолларовых? — я старательно изображал изумление и заинтересованность. — Как из банкомета?

— Так точно.

— Больше ничего?

— Да нет как будто, — Робби даже как-то расстроился. Он, наверное, рассчитывал отыскать еще дымящуюся винтовку.

— Никакого вибратора на прикроватной тумбочке? — Робби покачал головой. — Никаких любопытных документов?

— Ничего.

Вот, дьявол! Надо было сначала самому быстренько все проглядеть и найти эту опись. Если только она ее не выбросила.

— А в кабинете все завалено рукописями сценариев, — сообщил он. — В папке — письма с отказами. Но, знаешь, и это уже много! Эти деньги — это хоть какая-то зацепка. А получим пробы крови — и готово.

— А от Сая нет письма с отказом?

— Нет. А он нам и ни к чему. Где она?

— В кухне, с адвокатом.

— Как думаешь, сейчас ей это впаять? — Он был похож на истекающего слюной добермана-ищейку: само нетерпение.

— Ага, — кивнул я. — Чтобы уж сразу с этим покончить.

У меня спирало дыхание. Я пытался восстановить дыхание, но не мог.

Мы вышли в кухню. Робби помахал пакетиком с деньгами перед носом Бонни.

— Восемьсот восемьдесят долларов в двадцатидолларовых купюрах, — объявил он.

— Если у вас есть какие-нибудь соображения, будьте добры, обращайтесь ко мне, — заметил Гидеон.

— Ах, простите, — дурашливо спохватился Робби и вручил Гидеону конверт с едкой усмешечкой. — Мы нашли это запрятанным в сапог вашей клиентки. Хотелось бы знать всего лишь, откуда эти деньги. Может, она скажет нам…

— Э-э, — начала было Бонни, — это…

— Молчи, — рявкнул Гидеон.

— Гидеон, это не имеет никакого отношения к Саю.

Гидеона это сообщение явно не вдохновило.

— Не могли бы вы на минуту оставить нас одних? — спросил он.

Мы вышли из кухни в холл, слыша, как они шепчутся. Я все старался дышать поровнее, но не мог, и у меня кружилась голова. Наконец Гидеон нас окликнул:

— Все в порядке. Можете войти.

Мы вошли, и он кивнул Бонни.

Она обращалась к Робби, как будто в комнате был только один коп.

— Деньги, которые вы нашли, — остаток от двух с половиной тысяч, которые я заработала в декабре прошлого года. Я работала на одну компанию, выпускающую каталоги, и ее владелец выплачивает мне деньги раз в году. Наличными, — потом она добавила, — без расписки.

— То есть, документа, подтверждающего, что вы получили эти деньги, не существует? — уточнил я.

Бонни заставила себя посмотреть на меня, но она не решилась взглянуть мне в глаза.

— Так для того и платят без бумаг, — объяснила она, пожалуй, даже чересчур обстоятельно, как будто обращалась к дебилу. — Имеется в виду, что это не заносится ни в какие бухгалтерские документы.

— Вы хотите сказать, что единственное подтверждение источника этих денег — это ваше слово?

— А где еще бы я получила восемьсот восемьдесят долларов?

— За несколько часов до смерти Сай Спенсер снял со своего счета тысячу долларов. Когда мы осматривали тело, этих денег при нем уже не было.

Гидеон перебил меня:

— И вы называете это полицейским расследованием? Это не расследование. Все, что вы не в состоянии себе объяснить, вы вешаете на Бонни Спенсер. Понятно, что Сай кому-то отдал эти деньги. Или купил что-нибудь.

— Нет, — возразил Робби.

— Не говорите «нет». Я знал этого человека. Он любил хорошие вещи и ни в чем себе не отказывал. Если он встречал галстук за сотню долларов, который ему нравился, он немедленно покупал по одному каждой расцветки.

— Поверьте мне на слово, мы все проверили, — продолжал Робби. — У него просто не было в тот день времени на покупки. И он никому ничего не давал. Деньги забрал тот, кто видел его последним. А нам известно, что это была миссис Спенсер.

— Вам известно? Откуда вам это известно? — Гидеон спросил это таким тоном, словно не мог поверить в то, что мы до такой степени кретины. Но я понял, что ему тоже было об этом известно.

— Оттуда, что в тот день они вместе провели время в постели в спальне для гостей.

— Да ну?

Н-да, то еще зрелище: адвокат-неудачник, пытающийся разыгрывать из себя бодрячка.

— Ну да, — встрял я. — В этой самой кровати мы нашли несколько волосков, не принадлежавших Саю. Даю вам слово, что, получив образцы крови мисс Спенсер, мы установим, что картина ДНК идентична.

Бонни рассеянно поднесла руку ко лбу. Она кое-что себе припомнила. Все поняла. И бросила на меня взгляд, в котором смешивались ярость и сожаление.

— Так вы хотите знать, что произошло в день убийства? — Я мог обращаться только к Гидеону. У меня не хватало духу посмотреть Бонни в глаза. — Ваша клиентка имело половое сношение с Саем Спенсером. Затем у них вышла размолвка. Он вышел из спальни. Она вытащила тысячу баксов из кармана его брюк. Когда он отправился искупаться, она надела резиновые шлепанцы…

— У меня нет резиновых шлепанцев, — сказала Бонни Гидеону.