Анна Восковатая - Экстрим ненависть
— Спасибо, — промямлила Саша.
Ветхий хмыкнул и ничего не сказал. Успокоилась и сделала, наконец, логичные выводы. Саша, Саша… он скоро так полностью поседеет. Нажал на газ, и машина снова тронулась с места.
Уже начинало светать. Как всегда они проиграли всю ночь. Ветхий превратил её в ночную пташку. Днем сон — ночью игра, вот так и жила тогда. Забывала даже, как город выглядит при дневном свете, а, бывало, так уставала, что засыпала в Костиной квартире. Ветхий никогда её не будил, правда иногда, просыпалась от его горячего дыхания. Он просто спал рядом, а для неё это уже было пыткой. Кожа горела в тех местах, которых он непроизвольно касался. Ей приходилось уговаривать себя уйти, а так хотелось пробежаться пальцами по его лицу и груди, словить дыхание своими губами, разбудить и пока он ещё сонный оставить дорожку из поцелуев на шее, груди, животе. Но она вставала и уходила. Страх гнал её прочь. Она не могла полностью отдаться чувствам, не имела права тогда. Тогда был жив Сашка, и ему нужна была помощь. А теперь? Её ждет прекрасная и долгожданная ночь, а дальше… Боялась, этого слова.
Ветхий припарковался у гостиницы. Спокойно вышел из машины и открыл дверь пассажирского сидения. Саша, наверное, слишком несмело положила руку в его ладонь, едва касаясь пальцами. Никогда не чувствовала такой робости, как будто опять семнадцать. Встала и облокотилась о металлический корпус, почему-то слабость в ногах.
Его ладонь коснулась спины, он придвинулся ближе, прижал груди и осторожно поднял голову за подбородок. Какое-то время смотрел в глаза, наверное, секунды, но Саше казалось, что прошел почти час. Его пальцы по-прежнему легко касались подбородка, ласково поглаживали кожу. Губы зудели в ожидании поцелуя, а дыхание предательски прерывалось. Костя едва-едва коснулся её рта, Саша против воли потянулась следом за его губами.
— Саш, нам нужно номер снять, — всего лишь сказал он.
Но так и не разжал объятий.
На улице пусто. В такой ранний час никто не ходит по городу. Солнце только слегка освещает землю. Ещё не успело проснуться и показаться из-за горизонта. В этих предрассветных сумерках часть их жизни. Мгновенное освобождение из-под власти жесткого контроля разума и жизненных помех. Час, когда уже не поют соловьи, а жаворонки ещё не проснулись, момент, который принадлежит двоим на пустынных улицах города. Вот когда жизнь закипит здесь, как в муравейнике, тогда и придет время думать о последствиях. А сейчас… Саша устала бегать от собственных чувств.
Ветхий отстранился, но крепко сжал её ладонь и потянул к входу в гостиницу. Их встретил сонный администратор и что-то толковал о том, что в такое время никого не селят. Ветхий сунул ему в руку крупную купюру и тут же получил ключи. И продолжал держать за руку, будто боялся, что в последний момент она убежит, как бывало и раньше.
Они поднялись в номер, держась за руки, как влюбленные подростки. Как только дверь закрылась, Саша тут же оказалась прижата к его груди. Но не позволила себя поцеловать, хотя сейчас больше всего на свете хотелось почувствовать жар его губ.
— Костя, я ванную, — пробормотала она, и Ветхий нехотя её отпустил.
Горячие струи воды не освежали, только разгоняли кровь. Саша не могла переключиться, все думала, что делает сейчас он и что ещё сделает. Завернулась в полотенце и несмело шагнула комнату, едва освещенную бледными лучами. Костя сидел на кровати и призывно протянул руку. Саша подошла почти вплотную. Влажное полотенце тут же оказалось на полу, а его горячие сухие губы коснулись живота, руки заскользили по ногам. Поднимались к бедрам, оставляя мучительно сладкие ожоги в тех местах, которых касались секундой ранее. Её тело сгорало от легких прикосновений, его губы блуждали по телу. Саша не заметила, как они оказались в постели. Он продолжал жадно изучать её тело, Саша потерялась в волнах наслаждения. Она сейчас не дышала, наверное, только чувствовала. Руки танцевали неосознанный танец по его телу. Она тянулась за его желанными губами и стонала от каждой ласки. Внизу живота скопилась сладкая боль, между ног уже давно влажно. Но он не торопился, сводил с ума своими ласками, наслаждался каждым участком кожи. И когда, наконец, одним толчком протиснулся внутрь Саша не смогла сдержать вскрик. Он остановился на мгновение, накрыл её губы поцелуем и начал двигаться в ней, то ускоряя, то сбавляя темп. Вызывал новые стоны и вскрики. Для неё уже давно перестала существовать окружающая действительность, только его тело, горячая кожа, волны наслаждения. Она быстро достигал пика, выгнулась, впилась ногтями в плечи. Костя словил её крик губами и замер, пока она наслаждалась моментом, чтобы потом снова увлечь её за собой по волнам наслаждения…
Когда они уже уставшие лежали рядом, Ветхий закурил, продолжая нежно перебирать шелковистые волосы его Алексы. Она как-то странно затихла, прижалась всем телом, положила голову на грудь и водила пальцем по животу. Теперь он точно не отпустит. Пусть что хочет говорит, пусть брыкается и обвиняет во всех смертных грехах, но сегодня он почувствовал, что она по-прежнему та же Сашенька, как и много лет назад.
— Ты моя! — прошептал он, как и тогда.
Эти слова значили для него больше, чем стандартное "я тебя люблю" и уверен, что Сашка понимает. Она прижалась крепче. Поспит, придет в себя и примется отталкивать с ещё большим рвением. Но он не позволит больше стать между ними её ослиному упрямству.
— Костя, — тихо позвала она.
— Что?
— Ничего, просто пробую, как звучит твое имя. Я эту ночь запомню надолго.
— Сашенька, я тоже запомню. Я так часто за эти годы представлял тебя в своей постели, что до сих пор боюсь проснуться.
— Я нужна тебе?
— Очень. Больно мне надо бегать за всякими сумасбродными девицами и вытаскивать их из паршивых передряг, если они мне и на фиг не сдались.
Саша подняла голову и показала ему язык. Ветхий тепло улыбнулся в ответ. От этой искренней улыбки у Саши перехватило дыхание. Завтра вернется страх и боль, но сейчас ей так хорошо и тепло на его родной груди.
10
Когда она проснулась, Костя уже полностью одетый разговаривал с кем-то по телефону. Да что там разговаривал, ругался последними словами. Она потянулась и села. Костя бросил в её сторону извиняющийся взгляд, кого-то очередной раз послал и нажал на отбой.
— Извини, что разбудил.
Он сел на постель рядышком, легко подхватил руку и поцеловал кончики пальцев.
— У тебя какие-то проблемы?
Ветхий махнул рукой.
— Ерунда.
— Судя по матам, совсем не ерунда.
— Не волнуйся, обычные рабочие моменты. Саш, там завтрак, если можно его так назвать, принесли. Так что кушай и поедем домой.
