Анна Шилай - Дар Солнца
Света кивнула и отвернулась, загремев чашками в тумбе.
— Света… Я не знаю, как передать словами, как я сожалею… Я не хотел, чтобы она умерла… — забормотал я, желая высказать всё сразу.
Света развернулась, хмуро уставившись на меня.
— Она мне нравилась… нет, я любил её. Очень сильно, и если бы знал, что она забеременеет и умрет из-за этого, я бы не приблизился к ней… — продолжил я.
— О чем ты? — спросила девушка, переводя взгляд с меня на бормочущую что-то Ариадну.
— О Полине. Она написала письмо, что… Она умерла, и я просто не знаю…
— Матвей, кто тебе это сказал? — изумилась девушка, и я замер, теперь не понимая ничего сам. — Полина не умерла. Она жива и чертовски сильно хочет увидеться с дочерью.
XXIII
— Занозой в родительской заднице всегда была я, — произнесла Света, когда закончила с готовкой чая, выудила из тумбы пачку печенья и усадила меня за столик между кроватями. — Я своевольничаю, делаю всё наперекор им, в общем, заставляю понервничать. Это не значит, что я их не люблю, просто… ну, хочу сама испытать все шишки и найти свой путь. Они к этому привыкли, поэтому уже не удивляются моему упрямству. А вот Полина всегда была примерной, спокойной и уравновешенной. С родителями никогда серьезно не ругалась, признавала, что они правы, соглашалась с их точкой зрения и доверяла их жизненному опыту. Не один и даже не пять раз мне ставили её в пример, чем часто дико подбешивали.
Это мне Полина и рассказывала о сестре, добавляя при этом, что это не портит их с ней отношения.
— Я плевала на их требования с высокой колокольни, — продолжила Света. — Я Полинку знала лучше них, она была хорошей в детстве, осталась такой же и когда выросла. Она меня поддерживала, помогала, прикрывала перед родителями, короче, была лучшей старшей сестрой. И когда…
Она запнулась, уставившись в вазочку с печеньем.
— В общем… начну издалека. Не знаю, говорила ли она, но она с детства была очень гибкой, пластичной, что мама не смогла пропустить мимо и записала её в секцию по гимнастике. Полинке это нравилось, она обожала там заниматься, тренера пророчили ей отличную карьеру спортсменки. А в одиннадцать они поехали с командой по путевке на горнолыжный курорт и там она заболела: простыла, потом перешло в грипп. Там её не долечили, она вернулась домой, вновь приступила к тренировкам — и схлопотала осложнения в виде развившегося порока сердца. — Света стала ломать печенья, нервничая и не зная, куда деть руки. Я терпеливо молчал, слушая историю девушки, родившей мою дочь. — Можно было судиться, испортить репутацию и турфирмы, и страховщиков, давших обещание, что вернут детей в целости и сохранности, а сами сэкономившие на лекарствах, но делу это уже не помогло бы и мама с папой сделали упор на лечении дочери. Молодцы, говорю сразу.
Долгие месяцы моя сестренка провела в разных больницах, её пичкали всеми возможными таблетками, уколами, процедурами… Подтянули. Операции смогли избежать с условием, что она перестанет профессионально заниматься гимнастикой и будет крайне бережно к себе относиться, то есть не простужаться, не перенапрягаться, даже ноги не промачивать. Полине было тяжело расстаться с мечтой стать второй Юлией Барсуковой, но жизнь ей была дороже и она изменила планы на будущее. Сделала упор на учебу, получала высокие оценки по всем предметам, какие изучала, занялась вокалом. Гимнастику она не забросила, но тренировалась в спокойном темпе, больше для себя, для своего здоровья. Укрепляла сердце. На долгие годы мы почти забыли, что она болеет.
Света вновь замолчала, углубившись в свои мысли. Ариадна захныкала на кровати, и я встал из-за стола, чтобы узнать, что с ней. Бутылочку она отпихнула, памперс менять ей было не нужно, так что я решил, что она просто скучает, и принес с собой, вернувшись обратно к Свете. Младшая Ступова смягчилась, глядя на племянницу, девочка тоже заулыбалась — она ей явно нравилась.
— Ты сразу понял, что Полина — её мама? — спросила девушка.
— Нет, ты что. Это целая история, твоя сестра тот ещё конспиратор. На, почитай, разве тут поймешь, от кого оно? — Я вручил Свете послание матери Ариадны, которое она изучала больше минуты.
— Да-а-а, завернула она. И почему Солнечная?
— Потому что я так её назвал, когда она рассказала, как ваша бабушка звала её Аполлинарией.
Света рассмеялась.
— Она и сейчас её так зовет. Папа пару раз говорил, мол, она по паспорту Полина, чего язык ломает, но бабуля упрямая, как я. Потом отстали, тем более, что Полинке нравится. Хм… Ариадна? И как ты её назвал?
— Ариадной и назвал, — ответил я. — Точнее, сначала мои друзья и родные её звали так, потому что я… — я прокашлялся, колеблясь, рассказывать ли моё первоначальное отношение к дочери, потом решил не врать, — в общем, сначала я не особо обрадовался находке…
— Я представляю, — фыркнула Света.
— Ну, поднял шум… Моя подруга Марго не дала мне соскочить, и дочка задержалась. Звать её как-то надо было, а так как единственное имя, которое у нас было, это то, что придумала Солнечная… теперь Полина. Вот так она и стала Ариадной. Я и привык, потом даже понравилось.
Света улыбнулась, слушая. Да, у неё была своя история, у меня — своя.
— Почему Полина не оставила ребёнка себе? — тихо спросил я, устав мучиться этим вопросом.
— Потому что так получилось. Но подожди… я расскажу дальше от того места, на котором остановилась. — Она села ровно, убрала руки под стол и вновь углубилась в прошлое. — Полина всегда хотела побывать в других странах, изучала достопримечательности, историю, знала практически о каждой мало-мальски известной стране что-то особенное и куда там можно сходить и на что посмотреть. Папа, наблюдая за этим её увлечением, как-то предложил, когда вырастет, заняться турбизнесом. Ей это понравилось, и после окончания школы она поступила в этот институт в столице. — Девушка подняла глаза на меня. — Где и встретила тебя.
Я замер — сейчас я узнаю о нас с другой стороны.
— Она рассказывала, что ты тот ещё бабник. Девушки значили для тебя не больше, чем просто развлечения, этакий аттракцион прекрасных ощущений. А Поль не хотела быть такой.
— Она была не…
— Не перебивай меня, ладно? — твердо попросила Света. — Знал ты или нет, но ты ей нравился. Нет, не так… Полина была влюблена по самую макушку.
Опачки… Я с шумом выдохнул — слишком много новостей, но эта явно ещё едва ли половина… Она была влюблена в меня — так какого лешего отшивала раз за разом?!
— Как я уже сказала, она не собиралась становиться ещё одним трофеем, — словно прочитав мои мысли, произнесла Света. — Поэтому не позволяла себе поддаться на твои ухищрения. Я говорила ей, что она занимается глупостями — никто не заставляет её падать в постель на первом же свидании, более того — я лично убила бы её в таком случае, — а выпить кофе, сходить в кино или в парк было бы хорошим вариантом посмотреть на тебя в иной обстановке.
