Джилли Купер - Наездники
– Как она может запихиваться перед соревнованиями подоб ным образом? – проговорила Фен.
– Да ее нервные окончания так заросли жиром, что уже не могут работать нормально, – ответила Сара. – О, молодчина, она свалилась в биде. Посмотри, вся в лилиях.
– Ты ведешь себя непатриотично, – укоризненно заметил Билли. – Она же прыгает за Британию.
Он положил руку на лоб Фен. – Тебе хоть немного лучше?
– Нет, особенно после этой непростительной глупости.
Билли пожал плечами. – С каждым случается.
Свалившись, Гризелла набрала еще четыре штрафных очка.
Когда выезжала Фен, к ней подошел Мелиз.
– На этот раз только дойди до конца. Остальное сейчас не важно.
Никогда в жизни она не чувствовала себя такой разбитой.
Каким-то образом ей удалось пройти первые семь препятствий, включая и пугало – параллельные жерди. Но, когда, она приближалась к комбинации, девчушка, стоявшая в первом ряду зрителей, выпустила свой воздушный шарик и, заревев от жалости, смотрела как он, словно сперматазоид, уплывал вверх прямо перед мордой Макулая. Тот примерно секунду смотрел на него в замешательстве, перешел на короткий шаг и пришел в себя только перед препятствием. Он сделал колоссальный кошачий прыжок, который чуть не вышиб Фен из седла. Потеряв поводья, но уцепившись мертвой хваткой ему за гриву, она ухитрилась остаться наверху, пока он чисто брал второй элемент, но в этот момент ее нога провалилась прямо сквозь стремя. Его последний громадный скачок через последний элемент заставил ее полностью потерять равновесие. Она со всего маха упала на землю, и, так как нога оказалась в ловушке, ее несколько ярдов протащило со страшными ударами по полю, пока Макулай, сообразив что произошло, не нажал на тормоза. К ней подбежали двое из судейской бригады и освободили ногу. Кровь из носа заливала ее белую рубашку, галстук и бриджи. С трудом встав на ноги, она удивленно оглянулась вокруг в поисках Макулая.
– Я должна вернуться, добраться до финиша.
Он стоял рядом и выглядел извиняющимся и обеспокоенным. Казалось, что его белая морда то наплывает, то уплывает от нее. Облокотившись на него, она попыталась вскарабкаться наверх, но это было все равно, что карабкаться на Монблан.
– Подсадите меня, – закричала она судье. – Я выйду за лимит времени.
На ломанном английском судьи объяснили ей, что прыгать она не может. В растерянности они отчаянно оглядывались в поисках врача скорой помощи. Но в тот момент, когда врач уже подбегал, она как-то умудрилась вставить ногу в стремя и выбросила себя наверх. Кровь продолжала течь из ее носа.
Не обращая внимания на крики остановиться, она повернула к последнему ряду препятствий.
– Заберите ее с поля, – проговорил Билли белый, как его рубашка. – Она убьется.
Зрители кричали от ужаса. Фен потеряла столько крови, что казалось будто она одета во все красное. Она чисто взяла следующие два препятствия и оглянулась вокруг, сбитая с толку и качаясь из стороны в сторону. Остался только оксер слева. К счастью Макулай взял ответственность на себя. Он уже увидел площадку сбора и захотел вернуться туда как можно скорее. Он рысью оббежал оксер и осторожно вынес с поля Фен, обнявшую его за шею.
Мелиз, Руперт и Билли бросились вперед.
– Это только кровь из носа, – пробормотала Фен в пропитанную кровью гриву Макулая. – А вы были правы относительно четырех с половиной шагов между турникетом и комбинацией. – Когда они сняли ее, она потеряла сознание.
– Немедленно скорую, – с болью в голосе выкрикнул Билли. – Мы должны доставить ее в больницу. Я поеду с ней.
– Не будь идиотом, – в один голос проговорили Руперт и Мелиз – Ты еще должен прыгать.
41
Они решили продержать Фен в больнице всю ночь. После того, как ее вымыли, было решено, что единственные повреждения, которые она получила – это сильное кровотечение из носа и сотрясение мозга. Позже, когда Билли пришел навестить Фен, он обнаружил ее лежащей на кровати в чистой белой ночной рубашке, лицом к стене. Лицо у нее было опухшее, глаза красные.
– Фен, это я. Билли.
– С Маколеем все в порядке?
– Цветет. Я проследил, чтобы он получил свои пять лимонных шербетов. А тебе принес вот это.
Он показал ей большой букет желтых роз.
– Спасибо.
Она сгорбилась и натянула покрывало до самых глаз. Билли положил розы в умывальник и присел на кровать.
– Как ты себя чувствуешь?
Она обвела взглядом комнату. Глаза ее опухли от плача, губы распухли и были разбиты в тех местах, где она ударилась об землю. Лицо было покрыто царапинами.
– Ужасно.
Билли улыбнулся.
– Ты выглядишь так, словно выдержала десять раундов с Генри Купером.
– С твоей стороны очень мило прийти навестить меня, но я хочу побыть одна.
– Я просто хотел выяснить, все ли с тобой в порядке.
– Абсолютно! – рявкнула она.
Билли поднялся с места. Когда он дошел до двери, у Фен вырвалось сдавленное всхлипывание. Билли вернулся, сел на прежнее место и обнял ее.
– Мне так стыдно, – запричитала она, уткнувшись лицом ему в плечо. – Я сделала такую ужасную вещь. Но мне уже осточертело, что все меня опекают и обращаются со мной как с маленьким ребенком. Правду говоря, ребенок вел бы себя с большей ответственностью. Два раза быть исключенной из Национального кубка! Я всех вас подвела: Маколея, Джейка, Мелиса, всю команду, Великобританию.
– Фен, – Билли погладил ее по голове. – Можно, я тебе что-то скажу?
– Нет. Я хочу выговориться. Я солгала тебе прошлой ночью. Я просто хвасталась, потому что была пьяна и потому что мне все осточертело. Умберто, министр культуры, действительно очень милый человек, но у него два месяца назад умер любовник, и он очень по нему тоскует. Все, чего он хотел – это поговорить о нем. Он и говорил. А я слушала. Когда слушаешь, то как правило много пьешь. Он и пальцем до меня не дотронулся, если не считать того, что поцеловал мне руку. Но когда я вернулась обратно, Руперт принял такой ужасный менторский вид. Он решил, что я вела себя, как шлюха – и это после всего, что он сделал. И я ревновала тебя к этой отвратительной рыжей, с которой ты болтал. В общем, у меня просто кончилось терпение. Но я клянусь, что не спала с ним.
Целую минуту Билли не мог слова вымолвить от облегчения.
– Так что я не хочу, чтобы Мелис ответил взаимностью Умберто, и вообще.
– Вряд ли он это сделает после того, как Умберто дал ему билет на концерт Плачидо Доминго, – сказал Билли.
– Не шути так, – всхлипнула Фен. – Это не смешно.
– Значит, ты все еще нетронута.
Фен скорбно кивнула.
– Да, особенно хвастать мне нечем. При том, что все вокруг так и норовят трахнуть.
