Диана Машкова - Вкус неба
Даша выключила телефон: крошечный дисплей потух в ее руках. Не нужен ей никто. Не нужен! Черт бы их всех побра-а-ал!
— Даша, милая, что с вами?!
Не открывая глаз, она почувствовала, как ласковая ладонь легла не ее плечо.
— Ни-че-го, — зуб на зуб у нее не попадал.
— Не надо, не надо! Успокойтесь, пожалуйста!
— Марина? — Дарья наконец открыла глаза.
Увидела перепуганную Тату, неотрывно смотревшую на нее, и заставила себя успокоиться. Нельзя же ребенка пугать!
— Вы меня помните?! — обрадовалась Марина.
— Да, — Дарья заторможенно кивнула. — Почему вы не улетели в Санкт-Петербург?
— Даша, милая, — Марина виновато посмотрела на Дарью, — простите, пожалуйста! Эти статьи…
— И вы уже знаете, — Даша болезненно поморщилась.
— Знаю, — Марина кивнула, — работа у меня такая. Каждое утро, что бы ни случилось, начинать с публикаций и новостей.
— А-а-а.
— Дарья, я все исправлю. — Марина преобразилась: ласковый прежде голос зазвенел начальственной сталью. — Мои сотрудники уже вычищают Интернет от этой гадости. Бранько будет уволена. А я, как только прилечу в Питер, напишу письмо с извинениями вашему генеральному директору.
— Не понимаю, — Даша пальцами сжала виски.
— К сожалению, — Марина вздохнула, — так называемая журналистка Алиса Бранько работает в издательском холдинге. А я являюсь главным редактором одного из журналов этого холдинга.
— А-а.
— С начальством Бранько я уже говорила: они в шоке от выходки этой гламурной дурочки! А главное, зачем?! В такую ложь все равно никто не поверит. Информационные агентства уже дают корректную информацию по причинам возврата рейса 777.
— Поверили, — слезы сами собой брызнули из Дашиных глаз, — я заявление об увольнении написала!
— Что?! — Марина вытаращила глаза.
— Меня начальница так ругала…
— Даша, — Раздрогина взяла ее за руку, — какая же вы еще юная! Люди не всегда говорят то, что думают. Эта статья шита белыми нитками — умный человек в нее не поверит, — а у начальницы могли быть к вам совершенно другие претензии.
— Какие претензии?
— Например, такие, что вы моложе, — Марина улыбнулась, — красивее или добрее. Есть такое чувство — зависть. А может, она за себя испугалась, что ее как руководителя накажут. Да все что угодно! Не надо обращать внимания. А вы — сразу заявление! Идемте!
Марина потащила Дарью за собой. А Тата, почувствовав, что именно последней сейчас требуется поддержка, отпустила маму и взяла Дашу за руку с другой стороны; подняла лицо и хитро подмигнула Морозовой.
— Подождите здесь! — бросила им Марина, скрываясь на служебной части фиштауна.
Даша медленно шла за Татой вдоль аквариумов. Ей больше не казалось, что жизнь закончилась, но тяжесть на сердце все равно была ощутимой. Наверное, такая уж у нее судьба: жестоко ошибаться в людях и выбирать только тех мужчин, которые предают ее и используют. Зареклась ведь общаться с «людьми искусства». Откуда только на ее бедную голову свалился этот Кирилл Николаев?!
— Видись, — Тата ткнула пальчиком в стекло, — паласатую лыбку?
— Нет, — Даша пожала плечами.
— А я визю, — Тата очень серьезно посмотрела на Дашу, — она тебе хвостиком масет!
Даша улыбнулась и утерла быстрой рукой накатившие слезы.
— Не плать, — попросила ее расстроенная Тата, — ты нам с лыбкой очень-очень нлависся!
— Ну что, красота моя, — услышала Даша за своей спиной голос Фадеева, — несчастья бояться — счастья не видать?!
Она обернулась. Михаил Вячеславович улыбался, рядом с ним стояла загадочно-счастливая Марина.
— Вы-то откуда знаете?
— Да уж знаю, — Фадеев вздохнул, — всякое в жизни бывало. И ежу ясно, что в этих статьях нет ни слова правды.
— Спасибо…
— Пословицу помнишь? Не верь чужим речам, верь своим очам, — он обнял Дашу за плечи, — я же все видел. И Вере Петровне мы с Мариной, как было, объяснили.
— Но я заявление написала, — Даша снова сникла.
— Выкинули твое заявление в мусорное ведро, — Фадеев бросил довольный взгляд на Марину. Та согласно кивнула.
— Спасибо, — как завороженная, повторила Морозова.
— Ты, Дашенька, вот что, — Фадеев стал серьезным, — полетишь с экипажем в Таиланд?
— Я?! — Даша не могла поверить своим ушам. — Я же всю жизнь бортпроводницей мечтала стать! Неужели?!
— Бортпроводницей, — Фадеев усмехнулся, — пока не беру, а вот на земле помощь нужна будет. Аэропорт Бангкока пока не открыли, по городу баррикады. Но пассажиров-то своих нужно вывозить — руководство решило лететь в Утапао. Там все придется организовывать самим: и регистрацию, и предполетный досмотр — аэропорт маленький, неприспособленный. Ты согласна?
— Конечно! — Даша сияла от счастья. — Только… меня отпустят?
— Отпустят, — Михаил Вячеславович кивнул, — с Верой Петровной этот вопрос решили. Рейс твой — тебе и доводить его до ума.
— Только у меня, — Морозова занервничала, — загранпаспорта с собой нет!
— А ты прямо сейчас собралась вылетать?! — Фадеев расплылся в улыбке. — У тебя четыре часа, чтобы съездить домой за паспортом и собраться. Нам пока еще тайские власти разрешение на полет в Утапао не дали.
— Уже бегу!
Даша тут же сорвалась с места, потом вернулась, обняла Марину, присела на корточки перед Татой, чтобы попрощаться.
— Ой, — вспомнила она, — а вы билет-то на вечерний рейс поменяли?
— Поменяли, не беспокойтесь, — Марина улыбалась, — деньги за отель я Вере Петровне вернула. Меня друзья выручили.
— Да зачем же, — Даша поднялась с корточек, — ведь все решили!
Она помолчала, не зная, как сообщить Марине новость о ее муже.
— Вы мне что-то хотите сказать? — почувствовала Раздрогина.
— Да, — Даша опустила глаза, — это ваш супруг, скорее всего… Даже нет, совершенно точно — позвонил и сообщил о бомбе на борту рейса 777.
— Ничего удивительного, — Марина тяжело вздохнула. Фадеев в изумлении переводил взгляд с Морозовой на Раздрогину.
— И что же будет теперь?
— Все будет хорошо, — Марина улыбнулась одними уголками губ, — наконец разведусь и забуду семь предыдущих лет, как страшный сон. Если бы не Тата…
Даша кивнула и под недоуменным взглядом Михаила Вячеславовича отправилась переодеваться в штатское.
Через четыре часа Дарья Морозова, сияющая от неотступающей радости, вернулась в аэропорт. Обновленная, в предвкушении чуда, она ощущала себя сказочной феей, у которой за спиной выросли крылья. И теперь можно порхать, наслаждаясь небом, сколько угодно душе! Прав Михаил Вячеславович: несчастья бояться — счастья не видать. Все беды и разочарования остались далеко позади. Даже героя дня Николаева она от переизбытка чувств простила: в конце концов, не он написал эти статьи. Мог даже не знать о них, поэтому и ей ничего не сказал. Зато благодаря пережитым несчастьям жизнь преподнесла ей лучший подарок: небо! И никакой вечеринки с ужасными мамиными друзьями, которых она так боялась; никакого настойчивого Ларина, который даже не нравился ей. Ничего, что пришлось бы делать через силу. Человек счастлив, только когда он свободен в выборе и делает то, что любит!
