Обручимся? Влюблен без памяти - Вероника Лесневская
- Пфф, нет. Я кремень, - выдает преувеличенно бодро. Видимо, перемкнуло после испытанного стресса. - А даже если и так, ты ее тоже вылечишь, - заговорщически улыбается, хитро мне подмигивая.
Пока медики возятся с малышкой, взвешивая и одевая ее, он быстро и невесомо целует меня в губы. Тихо признается в любви и многозначительно выдает:
- Обожаю твою терапию.
Порочный босс, но в какой-то степени он прав. Все эти месяцы Высоцкий обходится без таблеток. Хоть экспертиза и не выявила в них ничего противозаконного, однако новый психиатр, к которому мы обратились, рекомендовал не злоупотреблять антидепрессантами, а менять образ жизни и отношение к себе. Чем мы, собственно, и занялись. Вместе.
После свадьбы Арс остепенился, прекратил дергаться по пустякам, накручивать себя, как это было с навязчивой Ирэн, и с каждым днем все больше похож на довольного, сытого домашнего кота. Я стала его памятью и ходячим органайзером. Импульсивность и вспыльчивость Высоцкого никуда не делись, как и дрянной характер, но это вряд ли лечится.
Что касается Ирины Павловны, то после потери бездонного кошелька в виде Арсения она закрыла кабинет, прекратила практику и уехала за границу. Когда нагрянула проверка, которую инициировал его брат, узнав обо всем, ее и след простыл. Наверняка ей хватит денег на несколько лет безбедной жизни, а потом… Вряд ли она сможет снова работать здесь с такими рекомендациями.
Неважно, что было до… Главное, теперь мы с Арсом дополняем друг друга и вместе решаем любые проблемы. Настоящая семья. Я меняюсь рядом с ним, невольно подстраиваюсь по его темперамент, становлюсь нежнее, внимательнее, мягче. Я чувствую себя женщиной.
Все гештальты закрыты. Новые цели ставить не хочу. Я буду просто жить, любить и быть любимой, растить дочку. Я свободна как никогда – и все это благодаря мужу, который научил меня верить и уважать себя. А еще подарил мне маленькое, кричащее счастье…
- На руки дочку возьмете, папочка? – подначивает его Ланская, передавая крохотный сверток в пеленках.
Высоцкий осторожно берет малышку и бережно прижимает ее к груди. Кажется, прекращает дышать в этот момент. Сашка умолкает, хмуро рассматривая папку. Вряд ли она что-то пока понимает, но смотрит пристально, с отцовским прищуром. Указательным пальцем он аккуратно отодвигает край пеленки, ласково проводит по щечкам, покрытым пушком, и разглаживает складочки на красном лбу.
- Маленькая булочка, - тянет, расплываясь в улыбке. - Красивая.
- Наша девочка, - чуть не плачу от радости, заглядывая в кокон.
- Слав, когда выписка? – серьезно спрашивает Высоцкий, а я смеюсь сквозь слезы. – Домой писец как хочется.
Он неисправим. Мой взбалмошный босс, но я люблю его таким…
Эпилог
Шесть лет спустя
Слава
В конференц-зале отеля шумно. Наши потенциальные партнеры общаются между собой на разных языках, а переводчики едва успевают за ними. К этой встрече я готовилась больше месяца, скрупулезно учитывая каждую деталь. Сейчас, когда все в сборе и тайминг расписан вплоть до секунды, не хватает главного элемента – нашего босса.
С ума сойти! Мы не виделись всего полтора часа, а он умудрился потеряться. Утром Арс вызвался отвезти Сашеньку к бабушке, затем планировал созвониться с Ярославом и уточнить, как идут дела на лыжном курорте, который они все-таки открыли вместе. И сразу же после короткой беседы он должен был явиться в конференц-зал.
Судорожно соображаю, на каком этапе четко выверенная схема сломалась и график полетел под откос.
Чёрт, да на любом! Это же Высоцкий!
И всё-таки…
Пробки на дорогах? Проблемы у Яра?
Любовница появилась?
Не о том думаешь, Слава! Соберись!
- Скоро начинаем? – уточняет представитель немецкой делегации, многозначительно покосившись на швейцарские часы.
«Булочка, у меня форс-мажор. Дай мне десять минут», - прилетает сообщение от Арса.
- Разумеется, у нас всё по плану, - бессовестно лгу со сдержанной улыбкой. Нахожу взглядом управляющую и подзываю её к себе, чтобы она отвлекла и заняла гостей. – Прежде чем мы будем говорить о перспективах сотрудничества, предлагаю вам немного познакомиться с отелем. Встречаемся здесь же через пятнадцать минут после небольшой экскурсии.
Выиграв время, я мчусь в кабинет босса. В приемной меня встречает его бессменный секретарь Кристина Игоревна. Обычно она меня страхует, но в этот раз почему-то не напомнила Высоцкому о важном мероприятии.
Заговор! Во всем мне мерещится заговор. Наверное, это нервы.
- Арсений Геннадьевич у себя? – строго бросаю.
- Да, у него личная встреча, - непривычно тепло хихикает женщина. - Приказал никого не впускать.
- Даже меня? – растерянно замираю под кабинетом, чувствуя острое дежавю.
- Вас, думаю, можно, - смеется она, открывая дверь и любезно пропуская меня внутрь.
Отмахиваюсь от неприятных ассоциаций. Кого мне опасаться? Ирэн много лет не появлялась в жизни Арса и, надеюсь, не вернется никогда, ведь он сам умело справляется со своими демонами, преуспевая и в работе, и в семье.
Успешный бизнесмен, заботливый муж, идеальный отец. Правда, если ему придется выбирать, какая из социальных ролей важнее, он предпочтет быть папой. В Сашеньке Арсений души не чает, каждую свободную минуту посвящает ей.
Он помогал мне с первого дня, взял на себя все бессонные ночи, хотя в его ситуации это вредно, стойко перенес колики, зубы и прочие «сюрпризы» младенца, паниковал похлеще меня, когда кроха болела. Порой казалось, что декретный отпуск надо было брать ему, а не мне. Впрочем, я не смогла полностью бросить отель и моего несносного босса – из дома вела его дела и корректировала графики. Мы сработали как команда и в бизнесе, и в семье, поддерживая друг друга и вместе решая проблемы.
Я не ожидала, что Арс будет настолько внимательным родителем, помешанным на ребенке. Спустя столько лет не могу поверить, что когда-то в этом кабинете он отправил меня на аборт. А теперь здесь же раздается счастливый детский смех.
- Ну, папу-усь, не шеволись, - приказывает Сашенька, немного коверкая слова.
Опираясь о косяк, я с улыбкой наблюдаю за ними. Забываю о работе, ставлю нервы на паузу и наслаждаюсь уютной домашней картиной. Сейчас я солидарна с мужем – пусть весь мир подождет.
Арс вальяжно восседает на диване, как в СПА-салоне, расслабленно откинувшись на спинку и довольно прикрыв глаза. На небритой щеке – наклейка с феями. Одной рукой он придерживает дочку, которая топчется по нему, как по бульвару в солнечный выходной, а второй - подает ей детскую
