Девочка из прошлого - Тала Тоцка
— Пожалуйста, Феликс! — молитвенно складываю руки и подбираюсь к нему справа. Ближе к каминной решетке. — Разреши мне поговорить с Моретти.
— Нет, — отрезает он, — мы заберем у него девочку, я тебе обещаю. Он ничего ей не сделает, не посмеет. Только ты не лезь.
Феликс отворачивается, чтобы отдать по телефону распоряжения. Мысленно прошу у него прощения, хватаю полено, лежащее у камина, и, на сколько хватает сил, опускаю его на голову Феликса.
Глава 32
Арина
Господи, надеюсь, я его не убила?
Наклоняюсь над другом, трогаю за плечо.
— Фел! Фел, ты живой?
Тот глухо стонет и что-то бессвязно бормочет. Похоже, матерится, но мне некогда вслушиваться. Счет идет на секунды.
Бросаюсь к шкафчику, достаю резную шкатулку. Они лежат здесь все четыре, я тогда сразу отдала их Феликсу.
Очень острые, очень крепкие и тонкие.
«По числу моих капореджиме...»
Те трое мне ничего не сделали, значит все будут твои, Сальваторе.
Винченцо говорил, их можно спрятать в одежде или в прическе.
Осторожно, чтобы не порезаться, продеваю один стилет в собранные на затылке волосы. Смотрю в зеркало — хорошо. Не привлекает внимания.
Второй продеваю в пряжку пояса.
На третий и четвертый нанизываю ткань платья по внутренним швам.
Я не знаю, как пойдет наша беседа, как поведет себя Моретти. Но использую малейший шанс пустить стилеты в ход.
Быстро выхожу из кабинета, навстречу идет охранник Феликса.
— Отвезите меня, Бруно, — окликаю парня, и он послушно идет за мной.
Иногда очень удобно числиться невестой дона.
Охранник отправляется за машиной, а я спускаюсь по ступенькам. Снаружи раздается шум двигателя, хлопает дверца. Открываются ворота, и в них входит Демид.
Застываю каменной статуей, глядя, как он идет по дорожке к дому. Очень высокий и широкоплечий. Такой же, каким я его впервые увидела.
Увидела и влюбилась.
Я и сейчас его люблю. Разве можно его не любить? Такого....
Он пока меня не видит, и я любуюсь. Размашистым шагом, тяжелым подбородком, сведенными на переносице бровями, хищно изогнутыми губами.
Ты не получишь их, Моретти. Ни мою дочь, ни моего Демида.
Они все ждут, чтобы я выбрала, даже Феликс. И Аверин, и мама. Для всех вокруг мой выбор очевиден — все знают, как я люблю своего ребенка.
Но никто не знает, как я люблю Демида, только я сама. А разве можно выбирать между двумя половинками сердца?
Демид меня замечает и замедляет шаг.
— Арина? — он явно не ожидал меня здесь увидеть. — Что ты здесь делаешь?
— Я уже уезжаю, — иду навстречу. — Здравствуй, Дем.
— Привет, — он настораживается, быстро окидывает взглядом пространство вокруг нас. Не доверяет... — Аверин здесь?
— Уехал. Сказал ему звонить.
— А Феликс где? У себя?
— Да. Там, — показываю рукой на светящиеся окна кабинета.
Демид задумчиво провожает взглядом мою руку, и я смелею. Подхожу совсем близко. Кладу ему руку на щеку, глажу жесткую щетину. Она приятно покалывает кожу, и внезапно руку накрывает широкая сильная ладонь.
— Все в порядке? — Демид заглядывает в глаза, и я усилием воли прогоняю подступившие слезы.
Я не должна плакать. Он не должен меня прочитать. Он не должен узнать раньше, чем я попаду к Моретти....
Киваю, ловлю его ладонь и прижимаю к своей щеке. Трусь о шероховатую кожу, даже глаза закрываю от удовольствия.
— Я люблю тебя, Дем... — шепчу и улыбаюсь, чтобы он не догадался. Чтобы не понял, пусть лучше не понимает...
Демид инстинктивно дергает рукой, но я не отпускаю. Впиваюсь глазами в его лицо и ищу...
Что? Наверное, отголоски того чувства, которое когда-то было у него ко мне. Оно было, я точно знаю. Такая девочка, как наша, могла родиться только из большой любви.
Зрачки Демида расширяются, затапливая радужку, а затем снова сужаются. Но в его глазах больше нет ни осуждения, ни брезгливости. Я больше для него не мерзкая предательница, и это придает силы.
— Что с тобой, Ари? — спрашивает он с недоверчивым видом. И немного тревожным.
Смотрит по сторонам, рукой накрывает карман пиджака.
— Я забыл включить телефон, — говорит, как будто оправдывается. Достает его из кармана, включает. — Уснул и забыл.
За спиной раздается урчание мотора.
— Это хорошо, Дем. Правильно, что отдохнул. Все хорошо, — провожу ладонью по упрямо сжатым губам, словно смахивая напряжение. На миг задерживаю дыхание и говорю на выдохе. — Ты ей нужен, Дем. И мне нужен. Нам. Обеим.
— Кому? — он мотает головой, но я знаю, что он не стряхивает мою руку. Он просто так делает, когда чего-то не понимает.
— Мне пора, — улыбаюсь и отступаю. Пячусь спиной к машине, пока он не опомнился. Ныряю на заднее сиденье. — Поехали!
— Арина, стой! — кричит вслед Демид, его силуэт плывет перед глазами.
Он смотрит на автомобиль, оборачивается на ворота. Телефон в его руке оживает, он переводит взгляд на экран и прикладывает телефон к уху.
— Андрюха, что? Говори, быстро.
Мы огибаем его по кругу и выезжаем в открытые ворота. Я оборачиваюсь и вижу, как Демид напряженно всматривается в экран.
— Быстрее, — говорю водителю и откидываюсь на спинку сиденья.
***
— Зачем ты приехала, Ари? — Моретти смотрит из-под насупленных бровей. — Сказал же, ебаря своего вези. Ты мне не нужна.
— Это моя дочь, Сальваторе, — говорю, стараясь, чтобы голос не дрожал. Здесь не прощают слабость, слабых просто затаптывают. — У тебя ведь тоже есть дочь.
— Вот именно, — отсекает Моретти, — а благодаря этому подонку у неё теперь нет будущего. Кто за это заплатит, Ари?
Подхожу к нему как будто просто ищу поддержку, рукой держусь за горло. Пальцы совсем рядом со стилетом, они чувствуют спасительную сталь.
— Ты хочешь, чтобы заплатила моя дочь?
— Твоя дочь просто приманка. Наживка. Я использую её, чтобы поймать крупную рыбу.
— Ты давал слово Винченцо, она его крестница. Где твоя честь, Сальваторе? — давлю на то, что ещё
