Властитель свободы - Шериз Синклер
Аттикус внимательно посмотрел на нее. Он мечтал, что Джин захочет того же. Она уже хотела его. Хотела ему подчиняться. В конце концов, она будет доверять ему настолько, что отдаст ему… все.
Прежде чем пойти за ней, он мог немного повеселиться с этой парой. Де Врис был таким крутым парнем, что его будет приятно помучить. Поэтому Вэр перевел взгляд на Линдси.
— Ты слишком сильно раздета, Южаночка, — явно нарываясь — учитывая, что его ребра и плечо все еще не зажили — Аттикус встал между Линдси и Де Врисом. Он взял ее ладони и поднял их, глядя на ее руки. — И запястья тоже голые.
У него за спиной рыкнул де Врис.
Ну, за неделю он не сделал ничего безрассудного.
— Я могу тебе помочь разобраться с этой проблемой. Я люблю надевать на саб наручники и ошейник, даже если это только на один вечер. Не дает другим Домам перейти границы, — то, что он прямо сейчас делает.
Линдси нервно посмотрела на него, он подмигнул ей.
Она моргнула и — вот умничка! — опустила голову, чтобы спрятать смешинки в глазах. — Эм…
— Руки убрал, придурок, — Де Врис оттолкнул его от Линдси и повысил голос: — Саймон, у тебя в сумке найдется пара наручников? И ошейник?
— Правда? — затаила дыхание Линдси. — И ошейник тоже?
— Детка, ты носила игровой ошейник в «Темных Небесах», — Де Врис взъерошил ее волосы.
Линдси поникла.
— Но тот ошейник только показывал, что Ксавье присматривает за мной, а не то, что я…
— …принадлежу кому-то, — понял Аттикус, хотя Линдси не договорила. Понял и Де Врис, судя по изменившемуся выражению его лица.
Ну, сделал все что мог — как оказалось, больше, чем собирался. Аттикус тихо отошел в сторону. Через поляну шел Саймон с кожаными наручниками и ошейником.
Линдси без просьбы опустилась на колени.
Когда Де Врис застегнул ошейник — знак его собственности — слезы счастья навернулись у нее на глаза.
Лаконичный как всегда Де Врис не стал произносить долгих речей.
— Моя. Ты моя, — он поднял ее на ноги, крепко обнял и поцеловал в губы. — Блять, я люблю тебя.
Она обняла его за шею.
— И я люблю тебя.
Аттикус все бы отдал, чтобы услышать это от Джин. Он пошел к пикапу.
На полпути к пикапу от группы Домов и саб отошла красивая женщина. Она остановилась в нескольких футах от него и вежливо ждала, пока он ее заметит.
— Ты что-то хочешь? — Аттикус старался быть вежливым, хоть его голос был похож на рычание.
— Да, Сэр, — она выгнула спину, привлекая внимание к груди. — Я-Я хотела спросить, не планируете ли вы сегодня подвешивание, и, может, вам нужна та, кого вы будете связывать? Я… Я люблю…
Люблю. Гребаное слово.
«Ну, право, оставь Дома одного на несколько дней, и смотри, что происходит». Джин прижала руку к животу, чтобы успокоить бабочек. Минуту или две назад она замерла на месте, увидев Аттикуса, берущего за руки прелестную сабу с цветными прядками в волосах.
Но он больше ничего не сделал, только удерживал ее руки поднятыми вверх. Когда другой Дом ревниво нахмурился и быстро надел на нее ошейник и наручники, Джин поняла, что Аттикус просто дразнил того Дома.
У этого мужчины злой юмор.
Только сейчас к нему клеилась красивая молодая женщина. И судя по самопрезентации, она предлагала ему… все.
Джин шлепнула себя по бедру мотком тяжелой конопляной веревки. Ее терзали сомнения. Он рисковал своей жизнью ради нее. Он даже признался Уайатту, что его чуть не стошнило, когда он полез на валун. Он любит ее — она слышала, как он это сказал.
Это она, слабачка и тряпка, не сказала ему этих слов. У нее вырвался смешок. Почему открыть сердце ей гораздо сложнее, чем встретить смерть лицом к лицу?
Взяв себя в руки, она пошла вперед.
Кайли и Бекка заметили это и пошли за ней.
Она отмахнулась от них, но их беспокойство было очень трогательно. Друзья. У нее есть друзья. Она крепче сжала веревку. Теперь ей предстояло заарканить мужчину. Точнее, дать ему себя заарканить.
Походка стала неуверенной. Та другая саба действительно прекрасна.
Джин напряглась. Не о чем тут раздумывать.
И никаких драк. Раздавать молодым женщинам поджопники очень невоспитанно, так что Джин сделала то, чему учила ее мама. Она остановилась рядом с Аттикусом, глядя на молодую женщину, и улыбнулась ей.
— О, милая, мне так жаль. Господь с тобой, этот Дом несвободен.
Рядом с ней раздался хриплый смех.
Молодая женщина выпрямилась.
— Он мне так и сказал. Извините меня, пожалуйста.
Джин удалось промолчать.
Слегка поклонившись Аттикусу, саба вернулась к друзьям, оставив Джин наедине с Домом, на которого она претендовала.
Аттикус повернулся. Поднял бровь.
О-о. Сабы не должны влезать в разговор. Будем надеяться, что Ксавье здесь сегодня нет. Она не потрудилась посмотреть, так ли это. Вместо этого Джин внимательно оглядела своего мужчину. На левой скуле все еще оставался синяк, два пальца перебинтованы. Он двигался медленнее и без своей обычной опасной плавности. Потому что он пострадал, спасая ее жизнь. Он не был модно одет, как некоторые из Домов, а носил только джинсы, ботинки и черную футболку. Она никогда в жизни никого так не хотела.
— Аттикус.
Не зная, как сказать ему, что у нее на душе, она протянула ему веревки для подвешивания. Этого ему будет достаточно?
Он внимательно смотрел на нее, не говоря ни слова, и ее надежды рухнули.
— Я…
— Я и вправду?
— Что и вправду?
— Несвободен? — он ухватил ее за подбородок и заставил повернуть лицо к лунному свету.
Вот он, шанс сказать ему, что она чувствует.
— Ты… Я… — слова застряли в горле. Земля перестала вращаться.
Он почти неслышно разочарованно вздохнул, и это разбило ей сердце. Она схватила его руку и прижала ладонь к своей груди. Сердце бешено колотилось. — Ты… ты не свободен, — она сделала глубокий вдох. Еще один.
— Джин, — она увидела тепло и радость в его глазах, и Земля снова начала вращаться: — Хорошо. Молодец.
Придя в себя, она поняла, что в его тоне было много удовлетворения. Даже слишком. Хорошо.
Она поцеловала его руку и прикусила палец.
— И еще, ты должен запомнить, что Домы, которые находятся в эксклюзивных, собственнических отношениях, не могут играть с другими сабами.
— Правда?
— Правда. Ни в коем случае, если они хотят сохранить в целости свои причиндалы.
Он расхохотался так громко, что на
