Туз пик - Ана Шерри

Как бы он ни отвлекал себя разговорами с ней, все было не то. Ничего не помогало. Ее нет, и это равносильно тому, как если бы он вырвал себе сердце и похоронил рядом. Пустое одиночество душило, а лекарства от него не было. Милош не знал, как ему жить дальше.

– Мы не успели пожениться, но ты лежишь в этой земле с монетой на шее в честь нашей помолвки и свадебным кольцом на безымянном пальце. – Он поднял над уровнем глаз левую руку, посмотрев на свое кольцо. – Обещаю, что мой безымянный палец всегда будет занят этим кольцом, а мое сердце – тобой. – Милош поднялся. – Приду позже, надо встретить Софию. Поскорее бы родился ребенок. Мне кажется, твоя душа будет жить в нем. Наверное, это безумие, – грустно улыбнулся он.

Попрощавшись с любимой, Милош направился по тропинке к выходу, но наткнулся на сидящую на земле Розу. Девушка плакала, закрыв лицо руками. Милош тут же взял ее за плечи и попытался поднять.

– Почему ты здесь сидишь? – Он заглянул в заплаканные глаза девушки, но вместо ответа она попыталась выскользнуть из его рук.

– Моя вина в том, что произошло с Ясмин… – выдавила она, когда освободилась.

– Роза, ее убил Александр. Я видел это своими глазами. Ты видела. Это видели все!

– Ты не понимаешь! – она начала повышать голос. – Не понимаешь? Ты ничего не понимаешь! Разве ты ничего не видишь? – Она застыла, уставившись на него, боясь моргнуть.

Милош задумался и мотнул головой.

– Ты так любил Ясмин, – прошептала Роза, – ты так любил мою сестру, что не замечал, как сильно люблю тебя я.

Милоша словно кинули в холодную темную воду, от этих слов ему стало не по себе.

– Что ты говоришь? – не понял он.

Роза схватила его за руку, села в траву и увлекла его за собой.

– Я виню себя только в том, что хотела больше всего быть с тобой и… – начала она, оказавшись напротив Милоша, пока он приходил в себя, поглядывая на могилу любимой, – иногда ненавидела Ясмин за то, что она занимала это место. Это я навлекла на нее смерть. – Девушка всхлипнула, опустила голову и снова заплакала. Милош ее не трогал, продолжал смотреть и слушать. – Я всегда была второй. Нет, даже третьей, ведь первый и самый любимый всеми – Анхель. Ясмин – красавица, помощница, вела быт, хорошо ладила с людьми, ее все любили, но этого сложно было не делать… А что Роза? Этот непонятный ребенок, который больше мешает, чем приносит пользу…

– Не говори так! – тут же вставил Милош.

Девушка пожала плечами, подняла на него красные глаза и печально улыбнулась. Это было правдой, и он это прекрасно знал.

– На фоне сестры я терялась. Меня никто не замечает, даже мои желания никто не учитывает. А что же касается любви… Это случилось давно, ведь я знаю тебя всю сознательную жизнь. Ты рос с нами, но я видела, что Ясмин интересна тебе больше. Ты любил ее с детства, и так же давно люблю тебя я.

– Роза… – Милош зажмурился, вытер ладонями глаза, провел по волосам и выдохнул. – Я не думал, что все так…

– Конечно нет. На фоне Ясмин я тень, ты даже меня не видел…

– Не говори глупостей! Я прекрасно знаю тебя, ведь я вырос с тобой.

– Нет, не знаешь, – прошептала она и поднялась на ноги. – Маленькая Роза выросла и стала взрослой девушкой…

– Тебе пятнадцать… Ты еще ребенок. Твои чувства скорее надуманные… Они пройдут.

– Моим чувствам уже столько лет, что могу сказать точно: я тебя люблю и буду любить! Вот сейчас я это сказала, и мне стало легче. – Она положила руку на грудь.

Зато Милош ощутил тяжесть на душе. Он остался сидеть, а Роза направилась в сторону дома. Она так и не дошла до сестры.

Милош не стал ее догонять, перевел взгляд на могилу Ясмин и закрыл глаза. Нужно было все обдумать.

* * *

София лежала на кровати в больничной палате, прикрывшись одеялом. Рядом с ней сидела Йована и держала ее за руку.

– Я боюсь возвращаться домой, – призналась София, – боюсь снова встретить гнетущую обстановку, слезы и боль. Боюсь увидеть бабушку, постаревшую еще на десяток лет. Говорят, что она плохо ест и почти не выходит из комнаты. Вчера Анхель вызывал ей врача, но она не пустила того на порог.

– Сейчас сложный период, – понимающе закивала Йована. – Им всем тяжело, они потеряли родного человека. Чтобы смириться с потерей, нужно время, возможно, очень много времени.

– Я все это понимаю, но получается, я корю себя за то, что не могу им помочь, переживаю, начинаю нервничать…

– Не нервничай. Думай о ребенке. Стресс негативно сказывается на твоем и его состоянии. Очень высока вероятность потерять малыша.

София кивнула, дверь открылась, и в палату зашел Анхель. Выглядел он бодрым, даже улыбался. Никто не знал, что творится в его душе – что бы там ни было, он умело это скрывал.

– Машина подана, дома тебя все ждут.

Йована встала, чтобы Анхель позаботился о своей жене.

– Я позвоню, – прошептала она Софии, – лучше приеду.

Когда она вышла, Анхель присел на кровать и обнял Софию. И их объятия были такими крепкими, что любой бы позавидовал. Анхель находился с ней постоянно, но все равно не мог надышаться ее запахом и вдоволь насладиться ее теплом. Он искал в ней утешение, испытывая угрызения совести за то, что его домашних никто так не обнимает.

– Я понял одну важную вещь, – прошептал он, чуть отстраняясь, – наш малыш помогает справляться с реальностью и заставляет думать о будущем. Хочется жить ради того, чтобы в первый раз взять его на руки, услышать первые слова, увидеть первые шаги. – Он положил ладонь на ее живот, а София коснулась его руки и сильнее прижала к себе. – Хочу ощутить первые движения. Нам надо перекрасить комнату, купить мебель, все необходимое…

– Еще рано…

– Я хочу это сделать. Хочу смотреть в будущее, а не застревать в прошлом. А еще хочу привлечь к приготовлениям Милоша и Розу. Мне кажется, что наш малыш всем пойдет на пользу, отвлечет.

– Это маленькая Ясмин, – улыбнулась София, – пусть будет девочка.

– Ясмин просила назвать ее Лейлой…

– Да, как мою куклу, которую я в детстве выиграла в автомате, – согласилась она, ощущая тепло ладони мужа на своем животе. – Если нам суждено иметь только одного ребенка, то пусть у него