Только ты - Стефани Роуз
Когда вышел из грузовика то заметил Элли, она шла через парковку в сторону моего дома. Я окликнул ее по имени, и она побежала ко мне. Произошло что-то плохое.
— Черт, Эван. Я несколько часов пыталась с тобой связаться. — Элли задыхалась, пытаясь перевести дыхание.
— Я был на работе, а телефон разрядился. Что происходит? Это как-то связано с Пейдж?
— Пейдж в больнице. Она позвонила Натали из своего автомобиля около двух часов назад, потому что была слишком слабой, у нее кружилась голова и она не могла ехать сама за рулем. Машина стояла на проспекте Голден, прямо у вашего офиса.
Мои глаза полезли на лоб.
— В больнице? Почему она не позвонила мне? Она только вышла из офиса, я бы быстро к ней добрался.
Элли тяжело вздохнула и покачала головой.
— Она сказала мне, что приходила к тебе, и все закончилось не слишком хорошо. Она тебе все рассказала?
— Только начала. Мне пришлось уйти, потому что меня вызвали прикрыть ребят по работе. Она признала, что все эти месяцы мне врала. Сказала, что у нее волчанка, но она не имела шансов разобраться в деталях. И она, черт побери, точно не сказала, что настолько больна, чтобы ложиться в больницу. Что, черт возьми, происходит, Элли?
Элли глубоко вздохнула и покачала головой.
— Волчанка — очень серьезное аутоиммунное заболевание, которое вызывает много осложнений. Моя тетя болела ей в течение многих лет. Пейдж знала о болезни с момента своей первой встречи с ревматологом.
— Да, она лгала. Но почему? — Я стукнул кулаком по двери грузовика, ожидая ответ Элли.
— Это то, что она должна сама тебе рассказать. Я знаю, что ты сердишься, Эван. Мы все сердимся, она врала нам всем. Но сейчас ты ей нужен. Когда я выходила из больницы, ее как раз переводили в отделение интенсивной терапии. У нее снова пневмония, и ей трудно дышать. — Элли прошлась по своим коротким волосам, а глаза наполнились слезами. — Это так трудно, Эван. Она такая слабая. Там в палате, она плакала по тебе во сне.
Я хлопнул по крыше машины. Меня разрывало между яростью, разочарованием и беспомощностью, и это сводило с ума.
— Она никогда не плакала при мне! Я бы никогда не ушел, если бы знал. Она все, что я хочу, все, что я когда-либо хотел! Черт!
Я опустил голову, размышляя о том, что должен сделать. Я весь день ходил чертовски сердитым из-за ее вранья, но теперь испугался. Тем не менее Пейдж по-прежнему была моим сердцем и душой. Всегда.
С меня хватит. Пришло время вернуть свою девушку.
— Ты можешь отвезти меня в больницу? А то меня немного потряхивает. Боюсь, если поеду туда сам, то со скоростью под девяносто.
Элли слегка улыбнулась, кивнула и махнула рукой, чтобы я следовал за ней. Мы сели в ее автомобиль в тишине и быстро поехали.
— Что она сказала, Элли? — спросил я, глядя в боковое окно, так как наблюдение за плотным движением машин спереди только заставляло мою ногу еще больше трястись. Мне нужно было добраться до Пейдж.
— Когда?
— Когда плакала. Что она сказала?
Элли мне улыбнулась.
— Она просила тебя ей спеть. — Элли прикусила губу и сглотнула, отводя взгляд обратно на дорогу.
Я крепко сжал веки, и оставался в таком положении. Пейдж была вернуться ко мне. Другого варианта не было.
ГЛАВА 37
— Эван, слава богу! — Тесс подбежала ко мне, когда мы с Элли вышли из лифта, обняла и положила голову мне на грудь. Она смотрела на меня мокрыми и усталыми глазами. — Элли тебе все рассказала?
Я кивнул, мы как раз подошли к стульям в зале ожидания в отделение интенсивной терапии.
— Как она?
Тесс опустила глаза вниз и покачала головой.
— Я спрашивала, но последний раз к нам выходили еще перед тем, как Элли уехала за тобой. Они ждали специалиста, доктора Стивенс. Мы не видели ее уже несколько часов.
Мне ненавистно было видеть Тесс такой. Джек называл ее генерал Тесс, чтобы подразнить, но теперь она совсем расклеилась.
— Привет, сынок. Рад, что ты здесь. — Джон обнял меня за плечи. — Ты ей нужен.
Джон был единственным в комнате, кто не выглядел, будто сейчас расклеится. Но его брат и сын оба умерли молодыми. Предполагаю, что все трагедии, которые ему пришлось пережить в жизни, сделали его невосприимчивым к горю, даже если это была его любимая и единственная племянница.
— Она тоже мне нужна.
— Привет, я доктор Стивенс. Предполагаю, что вы все семья Пейдж.
Мы все обернулись, услышав голос. Доктор Стивенс выглядела молодо, ненамного старше, чем Пейдж или я. Она улыбнулась.
— У Пейдж постельный режим, она все время то спит, то просыпается. Ее дыхание тяжелое, а температура то поднимается, то опускается. Ее иммунная система очень слабая и открыта для других инфекций. У нее уже есть пневмония. Я хотела бы сделать люмбальную пункцию, чтобы исключить инфекцию мозга. Не буду вам врать, ее состояние критическое, но в отделении интенсивной терапии она получит очень хороший уход. Сейчас она проснулась, поэтому вы можете ее увидеть. Мы проведем поясничный прокол примерно через двадцать минут.
— Где ее палата?
Доктор Стивенс посмотрела на меня.
— Отделение интенсивной терапии могут посещать только члены семьи.
— Эван может ее увидеть. Он семья. — Тесс кивнула в мою сторону.
— Отделение интенсивной терапии через автоматические двери вниз через зал…
Я был уже на полпути к палате, до того, как она успела закончить предложение.
Тогда я впервые понял, как чувствовал себя мой папа после смерти мамы. Пустой и сломанный, будто кто-то сломал душу на части и оставил ни с чем. Но Пейдж еще была здесь. Мне нужно было показать ей, что я навсегда рядом и с радостью пойду в ад и обратно ради нее, с ней, потому что она для меня все. Моя жизнь. Моя душа. Моя Дейзи. Та, кто делала все вокруг прекрасным.
Я подбежал к посту медицинских сестер и на одном дыхании выпалил:
— Пейдж Тейлор. Где ее палата?
— Сэр, вы относитесь к семье?
— Мне
