Предел подчинения - Дарья Десса
— В таком случае сделаешь, — говорит Анна. — Да, и есть условия. Первое: ты будешь записывать свой прыжок на видео. Второе — во время полёта не будешь кричать, иначе условие будет считать не выполненным. Третье: ты запишешь своё извинение ко мне во время прыжка. Четвёртое: в кольцо, которое я тебе вернула, вставишь бриллиант в пять каратов. Всё.
С этими словами Анна ушла. Я остался на коленях, пытаясь переварить и запомнить услышанное. Моя сущность доминанта в первые же секунды хотела взбунтоваться. Но я понял: если сделаю это, потеряю любимую женщину. Последняя же фраза моей супруги говорит о том, что она снова может стать моей сабмиссив. Но почему она выбрала такое испытание? Всё просто: высота — мой самый большой страх, я же заставил Анну трахнуться с отвратительным мужиком, и это наверняка был её большой страх. Так что… паритет.
Да, я понимаю: прыжок без тренера может привести меня к смерти. Если парашют не раскроется, птица рядом пролетит или самолёт, подует сильный ветер и швырнёт меня на высоковольтную линию электропередачи или в море. Вариантов много. Секс с Бегемотом не был для Анны вопросом жизни и смерти. Хотя как посмотреть? Ей пришлось перешагнуть через себя, подавить свою личность. Я обязан сделать то же самое для неё. Возможно, тогда заслужу прощение.
Глава 45
Клим
Я решил не откладывать своё испытание в долгий ящик. Мне очень хотелось снова ощущать себя счастливым семейным мужчиной, а не одиноким медведем, вынужденным проводить ночи на диване и питаться в кафе или дома только бутербродами. К тому же обходиться без секса — настоящая му́ка, особенно для мужчины, который женат на красивейшей женщине на свете. И вот она, рядом, желанная и прекрасная, но… нельзя даже прикоснуться — это может сделать только хуже.
Через неделю после того проклятого вечера, в субботу я поехал в аэроклуб. Твёрдо решил побороть свой страх высоты, выпрыгнув из самолёта с парашютом, чтобы вернуть Анну. Это была сумасшедшая идея, но я должен был это сделать. Прибыл в местный аэроклуб солнечным утром, сердце колотилось от волнения и ужаса. Мне предложили прыгать с инструктором в тандеме, что казалось более безопасным вариантом, но всё равно это была непростая задача.
Пришлось отказаться. Анна однозначно сказала: никакого тренера. Только сам, в полном и гордом одиночестве. Пришлось как следует одарить хозяина аэроклуба, чтобы разрешил прыгнуть одному, и написать расписку типа «В моей смерти прошу никого не винить». Ну, или отказ от ответственности: аэроклубу тоже не хотелось из-за меня лишаться клиентов. После этого прошёл недолгий инструктаж, и мы пошли на взлётно-посадочную полосу.
Когда я сел в небольшой самолёт, то почувствовал, что моё беспокойство нарастает. Инструктор, опытный парашютист с доброй улыбкой, помог мне надеть подвесную систему и провёл ещё один краткий инструктаж. Я кивнул, пытаясь впитать каждое слово, но мои мысли были где-то в другом месте. Кажется, в желудке. Его крутило, желая выплеснуть завтрак.
Самолёт взлетел, и мы начали кружить над сельской местностью. Я смотрел в окно, наблюдая, как поля и дома внизу становились всё меньше и меньше. Руками вцепился в лавку, прикрученную к стене старенького кукурузника, так что даже костяшки пальцев побелели.
На высоте 800 метров инструктор показал мне большой палец вверх, и мы направились к открытой двери. Я почувствовал прилив адреналина, когда посмотрел в пустоту. Ветер хлестал меня по лицу, и я мог видеть далеко внизу крошечные поля, леса, сверкающие под солнцем золотистые ручейки рек. Вдалеке виднелось Балтийское море. «Только бы в него не унесло», — подумал я.
Инструктор, почувствовав мои колебания, слегка подтолкнул.
— Вы прыгать будете или летим обратно? — спросил он.
— Будем, — сглотнув нервный ком, ответил я.
Спустя секунду, несколько раз порывисто вдохнув и выдохнув, выпрыгнул из самолёта.
Свободное падение воодушевляло и пугало одновременно. Ветер нёсся мимо меня, заставив лицо онеметь, все внутренности сжалось, кажется, в крошечные комочки. Я стремительно нёсся вниз, лихорадочно вспоминая, что дальше. Надо дёрнуть вот эту ручку. Высотометр уменьшал цифры всё быстрее. Я схватился за холодный металл и рванул, левой рукой вцепившись в клеванты.
Над головой раздался хлопок, и меня сильно подбросило вверх. Я зажмурился, но тут же раскрыл глаза и посмотрел вверх. Там раскрылся и наполнился воздухом большой красный купол. На душе стало полегче. Значит, система сработала. А самое главное — мне удалось сдержать эмоции. Я не орал, когда находился в свободном падении, и теперь могу говорить в экшн-камеру, установленную на шлеме и направленную в лицо.
— Анна, — сказал я, с трудом шевеля замёрзшими губами. — Я прошу у тебя прощения за то, что сделал. Ты — единственная женщина в мире, которую люблю. Ещё раз прости.
Вскоре после этого мне пришлось переключиться на посадку. Мне удалось сконцентрироваться перед падением, чтобы не переломать ноги. Когда приземлился, чувствовал себя как во сне, оторванным от реальности. Не знаю, сколько пролежал в травяном поле, пока не услышал шум подъезжающей машины. Ко мне подбежали несколько человек, подняли и помогли отсоединить парашют.
Когда мы ехали обратно в аэроклуб, я почувствовал, как меня охватило чувство покоя. Я сделал это! Столкнулся со своим страхом и остался жив. Сидел, улыбаясь до ушей, меня переполняло непреодолимое чувство гордости и выполненного долга. Я столкнулся со своим страхом и вышел победителем. А самое главное — возможно, теперь Анна меня простит!
Да, оставалось только забрать «кольцо подчинения», как мы называли между собой ту драгоценную вещь. На неделе я уже отнёс его ювелиру, показал и обозначил пожелание моей супруги. Мастер назначил цену. Услышав, сколько это будет стоить, я вздохнул и согласился. Прощение Анны не имеет стоимости. И нет для меня ничего важнее, а деньги… заработаю!
Нет смысла вспоминать, как происходило моё прощение. Главное, что оно состоялось. Правда, первую неделю о сексе не могло быть и речи. Анна не хотела меня принимать, несмотря на примирение. Но в какой-то момент всё спонтанно вернулось обратно. Я был очень рад снова спать в нашей постели после первых почти двух недель ночей, проведённых на диване.
Не знаю почему, но ещё несколько дней спустя стал часто вспоминать своё сексуальное прошлое. Невинность я потерял, когда мне только исполнилось 18 лет, а заниматься БДСМ начал только после того, как переехал в Питер, чтобы поступить в университет. У некоторых девушек, с которыми встречался, были странные вкусы, и я с удовольствием экспериментировал с шлепками,
