Мужчина из моего прошлого - Инна Инфинити
— Хорошо. Свои вещи вывезу в течение пары недель.
Игорь согласно кивает.
— Я подам на развод в ближайшее время.
И все-таки мне неприятно слышать эти слова. Не то что бы больно, нет, мое сердце не разбито. Но неприятно. Хотя чего я ожидала? Именно этого и ожидала.
Игорь докуривает сигарету в пару затяжек, и мы возвращаемся обратно в кафе. Он так со мной ни о чем больше и не говорит за столом, общается с другими отцами, а меня как будто нет.
Ну да, а о чем нам разговаривать после моего предательства? Вот так все и закончилось между нами. Остается только надеяться, что конец — это начало чего-то нового.
Глава 47.
6 лет назад
— Спасибо, что проводил, — говорю Игорю с улыбкой, останавливаясь с коляской возле подъезда.
— Рад был прогуляться с тобой, — отвечает.
Возникает неловкая пауза. Игорь блуждает по моему лицу взглядом, на несколько секунд задерживаясь на губах. Мне становится страшно. Я давно поняла, что нравлюсь ему как девушка, иначе зачем еще он общается и гуляет со мной после того, как я выписалась из роддома? Можно, конечно, подумать, что Игорь поддерживает связь со всеми своими бывшими пациентками, вот только это точно не так.
— Холодно уже, — быстро нахожусь с ответом. — Я пойду.
— До встречи, Соня, — произносит доброй интонацией и склоняется поцеловать меня в щеку.
Меня тут же заливает густой румянец, и я торопливо разворачиваюсь к подъезду, чтобы в свете вечернего фонаря Игорь не заметил, как я покраснела. Когда только за мной закрывается тяжелая металлическая дверь, я облегченно выдыхаю.
Не знаю, как быть и что со всем этим делать. Игорь уже прямо и недвусмысленно намекает, что я ему нравлюсь. Не понимаю, зачем это делает, на что надеется. Знает же, что люблю и всегда буду любить только Диму. Да и ребенок у меня. Вот зачем я Игорю с ребенком, когда вокруг полно красивых девушек без прошлого?
Переведя дыхание, поднимаюсь на лифте домой. Но чем я ближе к своему этажу, тем меньше мне хочется заходить в квартиру. Даже возникает желание снова спуститься вниз, позвонить Игорю и проходить с ним по мартовскому морозу еще пару часов.
Что угодно — но только не идти домой. Туда, где мама бесконечно меня пилит.
Как только заезжаю в квартиру, Владик просыпается и начинает плакать. Как будто чувствует эту тяжелую атмосферу.
— Господи, ни минуты покоя! — тут же звучит мамин недовольный голос из спальни. — Целый день слушаю ор детей в школе, а теперь еще и дома!
Молчу. Лучше не вступать с ней в полемику.
Быстро снимаю с себя верхнюю одежду, достаю сына из коляски и тороплюсь скрыться в своей комнате. Пока снимаю с Влада комбинезон, он начинает плакать еще громче.
— Тшшш, тише-тише, — прижимаю сына к груди и принимаюсь укачивать.
Но Владик плачет и плачет, плачет и плачет. Своего молока у меня нет, кормлю смесями, а они на кухне. Мне надо выйти с ребенком из комнаты, а это значит снова поругаться с мамой. Но в то же время Влад не успокоится, пока не поест.
Через пять минут безуспешных попыток укачать сына выхожу с ним на кухню. Одной рукой держу ребенка, второй замешиваю смесь.
— Соня, это просто невозможно, — уставшая с кругами под глазами мама входит на кухню.
— Я ничего не могу с этим сделать. Он плачет. Сейчас покормлю, может, успокоится.
— Он орет круглосуточно! Я не могу постоянно слушать этот детский плач. У меня уже скоро голова лопнет.
— У меня тоже лопалась голова от детского плача, когда родилась Настя, — холодно отвечаю. — Я под ее плач уроки делала. Но, кажется, тебя это не очень волновало. И, кстати, я тебе с Настей помогала. Я и памперсы ей меняла, и кормила, и гуляла. Ты тоже могла бы хоть раз приготовить Владу смесь.
Мама скептически выгибает бровь.
— Я бы тебе помогала, если бы ты родила в нормальном возрасте и от нормального мужчины. Я тебя предостерегала, а ты все равно нагуляла от не пойми кого. Вот теперь сама и расхлебывай, раз не захотела меня слушать.
Упаковка сухой смеси вываливается из руки и рассыпается по полу.
— Соня! — взвизгивает мама, перекрикивая плач Влада. — Ну что ты такая криворукая!? Дай его сюда, — грубо выхватывает у меня ребенка, так что он начинает кричать еще громче. — Иди за веником, чего стоишь, как вкопанная!?
Я не двигаюсь с места, застыв истуканом. Мамины слова буквально парализовали меня. Стою, гляжу на рассыпанную по полу банку смеси и только чувствую, как кровь в жилах закипает.
— Да хватит уже орать! — мама обращается к Владу.
А потом она делает немыслимое: переворачивает ребенка и несколько раз бьет его.
Это приводит меня в чувство за секунду.
— Не смей бить моего ребенка! — взрываюсь криком. Выхватываю Влада из ее рук и прижимаю к себе. Сын теперь кричит так, что, наверное, слышит весь подъезд. — Никогда не смей прикасаться к моему сыну!
— Еще неизвестно, что из твоего ребенка вырастет, если у него отец с генами алкашей и преступников. А то будешь потом своему сыну в тюрьму передачки посылать, — брезгливо передергивает плечами.
— Что!? — мне поначалу кажется, что я плохо расслышала ее слова от детского плача. — Что ты сейчас сказала?
— Говорю, неизвестно, кем вырастет твой ребенок. Нагуляла от маргинала. Гены ребенку передадутся. Я просто не могу понять, как ты стала такой безмозглой, Соня!? Умной девочкой ведь была всегда!
Я сама не понимаю, как происходит то, что я делаю дальше. Как будто в этот момент мозг не управляет телом. Но я прижимаю Влада одной рукой к себе, а второй замахиваюсь и даю матери пощечину.
Ее звон рассекает пространство, смешиваясь с детским криком. Мама прижимает к стремительно краснеющей щеке ладонь и шокированно глядит на меня вытаращенными глазами.
— Ты мне больше не мать, — произношу хриплым голосом. Обхожу ее и скрываюсь в своей комнате.
Там я закрываю дверь на ключ, кладу плачущего Владика в кроватку, достаю из шкафа небольшой
