(Не)реальный - Джина Шэй
– Зайка, ты у меня замечательная. – Ласково произнес Макс, выворачивая на парковку.
– Почему она ушла? – Всхлипнула Лиза. – Из-за меня же, да?
– Котенок, Алена ушла из-за меня. – Как можно спокойнее произнес Макс. – Я не хочу, чтобы тебе было плохо, чтобы она тебя обижала. Ты у меня самый важный человечек.
– Пап, но ведь Алена меня не обижала, – возразила Лиза, будто бы даже слегка с надеждой. – Мы просто с ней катались.
– Но ты упала из-за неё, – ровно произнес Макс. Максимально твердо, чтобы Лиза поняла, в чем дело. А Лиза… Лиза часто задышала, будто бы ужасно волновалась.
– Вообще-то… – тихо выдохнула девочка, – я упала из-за Вали. Она меня толкнула.
36. Стук со дна
Если бы Макс уже не парковался – он бы непременно во что-нибудь врезался. От неожиданности. Он и так-то чудом успел нажать на тормоз, не наехав на бордюр.
– Зайка, что ты сейчас сказала? – тихо поинтересовался Ольховский, оборачиваясь и прямо глядя на дочь. Под проницательным отцовским взглядом она не должна была соврать, хотя… Лиза в принципе не была лгуньей.
– Это Валя меня толкнула, – тихо повторила Лиза, глядя в окно. – Я не должна была говорить. Но Алена сказала, если любишь – говоришь правду.
Макс снова развернулся к рулю, уставился перед собой, пытаясь разглядеть хоть что-то. Он как будто ухнул в пропасть.
– Как так вообще вышло?
– Алена показывала мне трюки, – сбиваясь на каждом слове, произнесла Лиза. – Что я смогу делать, если буду тренироваться. Валя предложила залезть на горку, чтобы было лучше видно.
Макс вполне себе представил этот алгоритм. Вероятно, Аленка согласилась. Если вместе с няней – то почему бы и нет. Кто же знал, что Калугина вот такое вытворит.
– Зачем? – Это был риторический вопрос. Ольховский даже не надеялся, что дочь ответит. Откуда бы ей знать, что творится в маленькой пустой головенке Валентины.
– Она хотела стать мне мамой, – тихо произнесла Лиза. – Валя хотела. И… И я хотела.
От этого заявления у Макса даже голова кругом пошла. Нет, он помнил пресловутый случай, когда Калугина встретила его после работы в каком-то кружевном пеньюарчике, но предполагал, что этот эпизод себя исчерпал. Он и не думал, что эта чокнутая осмелится навредить его дочери, лишь бы избавиться от соперницы. Надо было её уволить еще тогда, но побоялся травмировать Лизу, она-то к Валентине тогда привязалась.
Черт возьми, но какая же продуманная стерва, а! Размах плана поражал уже сейчас. Она нарочно предложила погулять с Аленкой и Лизой. Наверняка нарочно отвела их в роллерский парк и “забыла” Лизкин самокат. Вряд ли Калугина предполагала, что Аленка умеет кататься, но наверняка намеревалась устроить “несчастный случай” и свалить все на Санни. И вот этому куску дерьма Ольховский доверил дочь… Пальцы в бессилии сжали руль. Сейчас Макс мог только работать с результатами того, что сам наворочал.
– Пап, ты меня не любишь теперь? – всхлипнула из своего автокресла Лиза. Макс безмолвно вылез из машины, залез – теперь уже на заднее сиденье и, отстегнув ремень безопасности, притянул к себе Лизу. Маленькую теплую дурочку.
– Котенок, я тебя всегда буду любить, – фыркнул насмешливо, прикидывая в уме, что ему делать.
Лиза, прижимавшаяся к нему, заворочалась, заерзала, а потом выдала такое, от чего у Макса зазвенело в ушах.
– А если тебе Алена родит родного ребеночка – тоже будешь?
Родного? Твою ж мать! Твою же мать, Калугина, тебе и так жить осталось не долго, но если ты и это Лизе сказала…
– Котенок, что значит родного?
– Валя… Валя сказала, что я тебе не родная. Что я – мамина. А тебе – никто…
Сжимая Лизу еще крепче, чем до этого, Макс прикрыл глаза. Если бы он мог взрываться, то сейчас выжег бы яростным взрывом всю Москву, не меньше.
Тварь.
Дешевая, фальшивая тварь.
Столько усилий было потрачено на то, чтобы эту хрень от Лизы скрыть…
Да, Софи Макс брал в жены уже беременной. Это была какая-то безумная вспышка страстик девочке-модели, которую вышвырнул на улицу директор её агентства. Максу было плевать, от Софи ему сорвало крышу, он на ней женился, он признал Лизу своей дочерью – и не только признал. Макс действительно обожал Лизу, и ему было плевать на какие-то там гены. Лизка была маленьким солнышком, теплым, ласковым, смешным. Её хотелось защищать от всего дерьма в этом мире.
А потом Софи уехала. И оставила свою дочь, оставила охреневшего от этого фортеля Макса, отбив ему всякое желание впредь думать исключительно эмоциями. Нет, нет, и еще раз нет. И ради дочери, и ради себя – он поддаваться чувствам не хотел. И… Кажется именно поэтому сейчас у него дохрена проблем.
– Зайка, ничто на свете не заставит меня тебя разлюбить. Поняла?
Лиза глянула отцу в лицо и торопливо закивала. Что Макс хорошо умел, так это – быть убедительным. Слава богу. Потому что Макс не очень-то и понимал, что говорить сейчас Лизе. Он не планировал ей сообщать подобных новостей лет до двадцати пяти, а можно и позже – не рассказывать. А теперь, что делать теперь? Отрицать слова Калугиной? Врать? Нет, ради такого дела можно и соврать, но все равно – поверит ли Лиза до конца? Не будет ли этот вопрос сверлить её до конца жизни. Нет уж, теперь придется танцевать с учетом правды, и любить – вопреки Лизкиным убеждения. Обязательно – поработать с психологом. Лизе. И обсудить этот вопрос самому Максу, да.
– Пап. – Лиза настойчиво затеребила Макса за рукав рубашки, чуть отстранилась, уставилась в глаза. Блин, и когда она успела так вымахать, и зачем она торопилась расти? Еще в прошлом году была такой смешной девчонкой, а сейчас вытянулась как кузнечик, хвосты во все стороны – и даже глаза не по-детски серьезные.
– Да, зайка?
– Ты… Ты можешь вернуть Алену? – тихо спросила Лиза.
Макс закрыл глаза, роняя затылок на спинку кресла. Он так старательно отстранялся от всего этого, от мыслей об Аленке, с которой он обошелся как редкостный мудак… Господи, Сан, вот почему ты так тихо ушла… Нет, вряд ли она поняла про Калугину, с Аленки бы сталось сдать Валю, пойми она, в чем дело. Нет. Не понимала. Переживала сама, и решила попросту не лезть – раз Лиза от неё бегает, а Макс даже не хочет разобраться. Господи, наверняка же себя накрутила. Она же и так не доверяет мужчинам после того кидалы, а теперь еще и Макс. Попользовал и
