Дочь моего врага - Кира Фарди
Но отец повернулся к командиру:
— Сергей, приказывай сворачиваться. Больше здесь делать нечего.
— А что с машиной? Оставим на дороге?
— Зачем? С собой заберем. Пусть этот… — Владимирский покосился на Лилю, — ножками топает. Может мою дочь увозить в тьмутаракань, может и прогуляться несколько километров до большой земли.
Душа Лили пела от счастья. Петра не нашли, машину решили не обследовать, а значит, его личность не установят.
— Папочка, можно я в джипе поеду? Не бойся, меня Миша и Алексей домой привезут.
— Эти? Нет, я им больше не доверяю!
— Виктор Романович, мы справимся, — сказал Лешка, — доставим Лилию Викторовну в целости и сохранности. Глаз не спустим.
— Я с незнакомцами не поеду! — поддержала их девушка.
Владимирский махнул рукой, разрешая. Лиля тут же забралась на заднее сиденье. Ей очень хотелось расспросить парней и узнать, почему отец разыскал ее так быстро. В кино обычно это происходит долго. И пока полиция ищет пропавшего человека, его часто успевают убить.
***
Превозмогая боль, Игорь осторожно поднял рукав футболки, пропитанный кровью, посмотрел на рану и увидел выходное отверстие. Он облегченно вздохнул: пуля прошла навылет.
Он стащил с плеча рюкзак, раскрыл его и достал влажные салфетки. Положил одну на рану и чуть не задохнулся от нового приступа боли. Потом перочинным ножиком отрезал край футболки, пристроил лоскут поверх салфетки и затянул его потуже.
Искры сыпались из глаз, слезы катились по лицу, раненая рука была практически парализована, но он упрямо довел дело до конца.
«Нужно принять таблетку, — вяло подумал Чума (он перед выходом сунул упаковку анальгина в рюкзак, спасаясь от головной боли), даже засунул пальцы в сумку, но так и отключился.
Он очнулся и даже не понял, где находится. Он лежал скрючившись, в каком-то странном месте. Здесь было влажно и пахло сгнившим деревом. Он попробовал пошевелиться и застонал: плечо пронзила нестерпимая боль.
Когда немного отпустило, Чума скосил заслезившиеся глаза: на перевязанной лоскутом ткани руке расплылось кровавое пятно. «Что за?» — напрягся он и вспомнил, как убегал по лесу от преследователей, как получил пулю в плечо, а потом прыгнул в ледяную воду. Это его и спасло.
Игорь осторожно отодвинул ветки над головой и прислушался: тишина, только ветер шелестит листвой. Тогда он, помогая себе одной рукой, попытался встать. Это ему удалось, хотя и с трудом. Чума высунул голову из дупла и огляделся: никого. Он облегченно выдохнул и стал выбираться из дупла. Левая рука висела плетью и нещадно болела.
«Надо двигаться к машине, — подумал он. — Там есть аптечка».
Решение принять несложно, а вот как его выполнить в таком состоянии? Он убегал от преследователей, не следя за дорогой, и теперь не знал, где находится. Если бы у него в руках был современный смартфон, проблем с распознаванием местности у него не возникло бы, а старенькая раскладушка не имела такой возможности.
— Так, — размышлял вслух Игорь, — недалеко должна быть река. По ней можно выйти к лесному дому. Стоп! А если меня там ждут? Вдруг Лиля сдалась под давлением отца и разболтала, где ее держали?
Но гадать бесполезно, а винить девушку, если она ошиблась, тем более. Лучше проверить. Все равно у него есть только два пути: добраться до машины, вызвать Петра и возвратиться в Москву или идти в сторону дома и сидеть тихо, пока не заживет рука.
Хотя… Чума снял рюкзак и достал из него упаковку анальгина. Он сунул в рот две таблетки и оглянулся в поисках воды. Глаза сразу наткнулись на дождевую лужицу. Выбора нет, придется воспользоваться этой влагой.
Дождавшись, пока лекарство немного подействует, он взял в руки телефон. Теплая волна благодарности коснулась сердца: если бы не Лиля, которая насильно всунула рюкзак в его ладонь, он сейчас бы сходил с ума от боли и лишен был бы возможности связаться с большой землей.
Чума посмотрел на экран: светилась одна полоска сети. Он попытался набрать номер Петра, но звонок не проходил. Надо залезть повыше, но как? Игорь огляделся и опять побрел к березе: ее ветки росли низко, и можно было немного подняться над землей.
Он кое-как забрался на одну ветку и прислонился к стволу, отдыхая. Каждое движение все равно причиняло такую боль, что казалось, будто глаза сейчас вылезут из орбит. Он снова набрал номер помощника и наконец услышал его голос.
— Игорь Сергеевич, господи, как я рад! — закричал Петр после первого же гудка.
Чума устало улыбнулся уголками губ: складывалось впечатление, что помощник не спал, не ел, а сидел у телефона и ждал звонка.
— Не очень. Петя, помоги, — тихо сказал он.
— Что случилось? — в голосе Петра зазвучало волнение. — Говорите! Вы где?
— Я в лесном доме…
Связь оборвалась. Сколько Чума ни набирал номер, слышал только вежливый голос автоответчика. Что ж, придется полагаться на себя.
Едва переставляя ноги, Чума пошел в ту сторону, где по его предположению находилась река. Оттуда, если пробираться по берегу вверх по течению, можно прийти к дому, а если свернуть в лес — попасть на дорогу, где должен стоять джип. Конечно, там опасно. Его могли везде караулить люди Владимирского, но другого выхода не было. Умирать в лесу он не собирался.
Сколько времени он шел, Чума не знал. Он перебегал, вернее, он думал, что перебегает от дерева к дереву, а на самом деле еле передвигался и постоянно оглядывался. Наконец он выбрался на открытое пространство, осмотрелся: нет ли поблизости опасности, и облегченно выдохнул. Справа шумела река, а слева был лес, все так, как он и предполагал.
Чума побрел вдоль опушки, прячась за кустами, и добрался до высокого берега, под которым скрывался от преследователей. Он повернулся к обрыву спиной и двинулся напрямую в лес: по его прикидкам именно там находилась дорога. Бежал к реке, скрываясь от преследователей, он не больше десяти минут, значит, и машина где-то недалеко.
Но десять минут сильного бега растянулись на час медленной ходьбы. Игорь все поглядывал по сторонам, пытаясь увидеть хоть какие-то приметы, но места были незнакомые. В душе закралась тревога: неужели он заблудился?
Ночевать в лесу он не боялся, и от жажды не помрет: после грозы везде стояли глубокие лужи, в которые он периодически проваливался. Но рана, вспыхивавшая болью от каждого неловкого движения, давала о себе знать и просто кричала: «Лечи меня, иначе будет плохо!»
Игорь остановился, прислонился к дереву и закрыл глаза. Он уже понял, что в окрестностях, кроме него, никого нет. Вряд ли
