Ниса. (Не)желанная жена - Екатерина Орлова
Когда Мишель уходит, а медсестры заканчивают процедуры, я возвращаюсь в палату и сажусь у кровати. Подтягиваю стул поближе и начинаю читать:
– Холостяк, если он обладает солидным состоянием, должен настоятельно нуждаться в жене, такова общепризнанная истина… – Поднимаю голову и смотрю на спящую Нису. – Я нуждаюсь в своей жене, – говорю громче. – Просыпайся скорее, – прошу тихо, словно это поможет.
Затем я продолжаю читать. Мне приносят ужин, после которого в палату завозят дополнительную кровать для меня. И я снова читаю, пока не засыпаю с рукой Нисы в своей.
На следующий день все повторяется. И через день. Врач говорит, что ее пока нужно подержать в этом состоянии, пока Ниса не окрепнет.
Потом привозят оборудование для УЗИ и прослушивания сердца ребенка. В этот раз я не плачу и не улыбаюсь, просто тихо радуюсь тому, что мой ребенок жив, и его сердечко бьется в нормальном ритме, как и должно быть.
К вечеру следующего дня врач решает медленно выводить Нису из состояния искусственного сна. Меня выпроваживают из палаты. Звоню Мишель, чтобы рассказать ей новости и прошу не приезжать, потому что Ниса все равно будет спать всю ночь. Утром уже должна проснуться, тогда-то и можно будет ее навестить.
Эту ночь я не сплю. Все время смотрю Нису, слушаю ее дыхание, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. В какой-то момент начинаю говорить, чтобы не провалиться в сон. Слова выходят тихими, и я не уверен, что меня вообще мог бы кто-то услышать, кроме меня самого. Но я и произношу все это, по большому счету, только для себя, даром что обращаюсь к жене.
– Ты никогда не была на втором месте. Яра… я не живу с ней и никогда не жил. Когда мне нужно было оставаться в городе, в основном проводил время у родителей или выезжал по работе. Ни разу я не прикоснулся к Яре, ни разу не поцеловал. Она для меня как младшая сестра. Причем одна из самых младших. Я не воспринимал – и не воспринимаю – ее как женщину. В отличие от тебя. Тебя я хочу и всегда хотел, с самого момента твоего появления в моем доме. Даже раньше. Когда мы воровали тебя с родительского острова, я не мог отвести глаз от твоих ног. Потрясающе красивых, стройных ног.
Я выдыхаю и сглатываю ком в горле. Кажется, словно это было в прошлой жизни.
– Когда я узнал, что с тобой случилось, как раз ехал домой. Вез тебе цветы. Они, наверное, завяли в машине. А еще та подушка. – Усмехаюсь. – Продавцы в магазине сказали, что ты будешь счастлива спать с ней, когда вырастет живот. А я не хочу, чтобы ты спала с подушкой. Хочу, чтобы спала со мной. Я буду обнимать тебя и целовать на ночь. Облегчать твое состояние любыми способами. Только скажи, что тебе нужно, и я все дам. Я люблю тебя.
Засыпаю к утру, сжав руку жены, а просыпаюсь от того, что она легонько шевелит пальцами. Резко поднимаю голову, фокусируясь на ее лице, и улыбаюсь, видя, как трепещут е веки перед тем, как Ниса открывает глаза.
Не знаю, чего я ожидал, когда наши взгляды встретятся, но точно не того, что моя жена нахмурится и вытянет свою руку из моей ладони.
– Что ты здесь делаешь? – хриплым голосом спрашивает она.
– Я рад, что ты пришла в себя.
– Воды, – хрипит она, и я подаю ей стакан с трубочкой. Врач сказал, что первое время ей будет требоваться много жидкости для восстановления. Попив, Ниса кивает. – Так что ты здесь делаешь, Омар?
– Я пробыл здесь все то время, пока ты спала. Хотел быть рядом, разговаривал с тобой.
– Я слышала тебя. Джейн Остин, серьезно?
Улыбаюсь немного неуверенно. Мне никогда не приходилось испытывать это чувство, но вот, кажется, пришло и мое время.
– Я решил, что тебе понравится.
– Я перестала читать романы в пятнадцать.
– А что ты сейчас читаешь?
– Коран, – отвечает она язвительно, нахмурившись.
– Нам надо позвать врача, тебя должны осмотреть.
– Ребенок? – спрашивает она с ужасом в глазах.
– Жив, все хорошо. Вчера слушали сердце. Я позову врача.
Нажимаю кнопку справа от кровати и снова пытаюсь взять руку Нисы в свою.
– Не надо, Омар. Думаю, притворяться больше нет нужды.
– Что? Ты о чем?
– Я извлекла урок из своего безрассудного поведения, больше такое не повторится.
– Ниса…
Но я не успеваю ничего сказать, как в палату входит медперсонал во главе с врачом, и меня снова просят выйти, чтобы осмотреть жену. Спустя некоторое время врач выходит из палаты.
– Как она?
– Нога еще немного онемевшая. Нужно продолжать лечение, но это уже можно будет делать и дома. В остальном все хорошо. Вашей жене несказанно повезло, господин Аль Мансури.
– Благодарю.
Когда я вхожу в палату, Ниса уже отключена от большинства трубок. На ее пальце все еще прикреплен пульсоксиметр, а из руки торчит катетер, но все это выглядит уже не так пугающе.
Я не успеваю дойти до стула, чтобы присесть, как Ниса поднимает голову и смотрит на меня.
– Мои родители здесь?
– В отеле неподалеку. Они скоро приедут, я позвонил им.
– Ты поезжай, Омар.
– Я хочу остаться здесь.
– Наверняка у тебя много дел.
– Ни одного дела, важнее тебя, у меня сейчас нет.
– Езжай, Омар.
– Ниса…
– Я хочу, чтобы ты уехал. Пожалуйста, – просит она. Ее глаза наливаются слезами.
– Ведьма моя…
Делаю шаг к ней, но Ниса останавливает меня, качнув головой.
– Прошу тебя. Это сейчас не блажь и не истерика. Мне нужно побыть немного с моей семьей.
Хочется кричать о том, что это я теперь ее семья! Что у нее нет никого ближе меня и нашего ребенка. Но, глядя на ее состояние, засовываю поглубже свое возмущение и, кивнув, покидаю палату.
Глава 49
Омар
На следующий день Нису выписывают, и я еду в больницу, чтобы забрать ее. Но
