Жена напрокат - Надежда Мельникова
Откашлявшись, пропускаю её. Сил моих больше нет.
Аня медленно спускается. А я непроизвольно наблюдаю за тем, как красиво обтягивает её платье. Особенно сзади, чуть ниже спины.
—Этот торт стоит целое состояние.
— Тогда, Герман Игоревич, давайте мы его быстренько на авито загрузим. Но фотографировать придётся вашим телефоном. У моего плохая камера. Кстати, мой телефон! — Хлопает себя по несуществующим карманам. — Надо найти его. И позвонить Фёдору, я же обещала.
— Никакого Фёдора!
Иду за ней.
— Ну вы даёте, Герман Игоревич, то есть я правильно вас понимаю: вы хотите исключительно деловые фиктивные отношения, без чувств? Отношения, в которых я даю вам доступ к телу по требованию, выполняю указания, ещё и с Фёдором спать нельзя.
— А ты что, с Фёдором собралась спать, будучи за мной замужем?! — выходит громко и хрипло. — Я думал, мы покончили с этим слюнтяем раз и навсегда, откуда он опять взялся?
— Ну да, с вами у нас ничего не получается. Попробовали, ничего не вышло, а он мне давно нравился. А наш брак-то фиктивный.
— Не смей!
Господи, я как дурак, ей-богу. Но кто её знает. Она совсем не похожа на тех женщин, что были у меня до неё. Сабина, конечно, вышла за брата, но это другое. У нас всё катилось под гору из-за моего отказа жениться. И Сабина целовала песок, по которому я ходил, и меня это устраивало. А эта… Да чёрт её разберет, что у неё в башке.
— Почему я не могу закрутить с Фёдором?
— Потому что я не разрешаю тебе мне себе изменять мне, менять меня на него, Аня! — со злостью выпаливаю какую-то чушь.
— Ничё не поняла. Что это вы только что сказали?
В этот момент в холл вваливаются все сразу. И папа, и мама, и Дубовские. И брат с женой.
— Сабина прибежала за стол в слезах, вся растрёпанная. Бедная девочка так расстроилась, говорит, что Аня чуть не умерла! Это правда? Сабина так опечалилась, что аж уехала! — причитает мама, кидается к нам, обнимает меня. — Сын, что? Что такое? Кто куда упал?! Сабиночка так разволновалась! Что у вас случилось?
А я смотрю через мамино плечо на эту пигалицу, свою жену, которая скрестила руки на груди и улыбается. Не даёт мне спокойно отдалиться. Вообще задурила голову. Откуда это взялось? У меня была в подчинении тихая Катя Пушкарева. Открыл, твою дивизию, ящик Пандоры.
Глава 58 Тритон
— Что случилось?! Герман, скажи, что с тобой всё в порядке, — волнуется и трогает меня мать. Так тщательно осматривает, как будто у меня не хватает частей тела.
Представляю, что ей напела Сабина. Не нужно было её отпускать. Пусть бы ответила за свой гнусный поступок. Эта женщина совершенно меня разочаровала.
— Сын! Объяснитесь! — ставит вопрос ребром отец.
— Аня, ты в порядке? — спрашивает Ксюша и обнимает мою жену.
Не хочу обсуждать Анино падение. Не желаю делать из этого трагедию. Всё обошлось, и нечего это вспоминать.
А если рассказать, как было, то сейчас начнётся. Мать раздует произошедшее до размеров слона. Женщины будут мусолить одно и то же и причитать как ненормальные. Ксюша беременна. Отцу это тем более знать незачем.
— Никто никуда не падал! Сабина преувеличила. Она вообще впечатлительная девушка, — будто прочитав мои мысли и осознав всю необходимость скрыть произошедшее, улыбается Аня.
Вот это она молодец. Одобряю.
— Не тебе, дорогуша, судить, какая Сабина, — надменно вскидывает подбородок мать. Терпеть не могу, когда она так делает. — Ты только вошла в нашу семью, Аня, а Сабиночку мы очень давно знаем, она здесь родной человек.
Никогда не понимал трепетного отношения матери к женщине, которая была с одним сыном, затем переметнулась к другому. А эта её последняя фраза вообще выводит меня из себя. Чувствую потребность защитить Аню.
— Мама, я попрошу относиться к моей жене с уважением. Перед тобой не кто-нибудь, а Анна Белозерская!
Вот это я выдал, сам от себя не ожидал. Делаю суровое лицо. На Аню не смотрю, а то сейчас моя жена напрокат совсем разбалуется. Решит, что я втюрился. Боже, какой у нас с ней бардак. Невозможно навести порядок в отношениях.
Но она опять удивляет. Подходит близко-близко, ждёт пока все отвлекутся, тихонечко липнет ко мне и бьёт локтем в бок.
— Пс-с, Герман Тритонович. Насчёт фамилии… Это вы погорячились, босс. Мы так не договаривались.
— Это решённый вопрос, — так же шёпотом. — В книге регистрации ты записана как Белозерская.
Моя мать охает и ахает, обсуждая озеро. Дубовские переговариваются. Брат с женой смотрят в сторону. А Аня негодует:
— Нет, так не пойдёт, — щурится, как маленький хомячок перед трудным испытанием в виде лабиринта для бега, а потом машет рукой. — Хотя какая разница, если всё равно разво…
Схватив её за талию, крепко-крепко прижимаю к себе.
— Молчи. Скажешь это слово, и я…
— Что ты сделаешь, мой муженёк?
— Я тебя отшлёпаю.
— Но... — глубоко дышит, мы оказываемся лицом к лицу.
Совсем близко. Так оставаться равнодушным вообще невозможно. Анины щёки вспыхивают. Ой, кто-то заинтересовался. Какая прелесть.
Она может нести всякую чушь, выпендриваться и огрызаться, но с желанием ко мне Анна ничего не может поделать. Разум тут ни при чём. Это природа. Неподвластное нам с ней физическое влечение друг к другу.
— Ты не посмеешь, Тритонович!
— Ещё как посмею, — медленно киваю, ухмыляясь, — перекину через колено — и погнал! Как в соответствующих фильмах.
Между нами натягивается верёвочка жара, она, словно жгут, облитый бензином, мгновенно загорается и вспыхивает. Я балдею от того, как Анюта дрожит и мнётся, когда я поглаживаю её талию и говорю всякие пошлости.
— Так что там случилось?! — врывается в наш немой диалог отец, а я ощущаю такой огонь, что не могу оторваться от её лица.
— Я хотела поймать золотую рыбку, но не рассчитала длину своих рук, — шутит
