Данте - Татьяна Михаль

– Ангел… – выдыхаю её имя и вкладываю в одно слово всю свою любовь.

Она улыбается, проводит ладошками по моим плечам, а затем к себе тянет меня за уши и мягко, очень нежно целует мои разбитые губы.

– Я псих, Ангел. Наверное, это уже неизлечимо, – говорю после короткого поцелуя.

– Я знаю, – вздыхает она.

Я совсем неидеальный, далеко неидеальный. И моя грубость, неровность, ярость прекрасно сочетаются с нежность и мягкостью Ангела.

Думается мне именно поэтому мы идеальная пара.

И мы лежим в объятиях друг друга, слушаем сердца, что начинают биться ровно, а не в бешеном ритме. Дыхание становится медленным.

Хорошо как…

Чувствую, как член снова наливается силой, тяжелеет, твердеет.

Сообщаю любимой с хитрой улыбкой:

– Ангел мой, сегодня всю ночь я буду восполнять одинокие без тебя дни и ночи.

Она тихо смеётся и раздвигает ноги, позволяя мне вновь войти в её прекрасную дырочку, наполненную моей спермой.

В голову приходит жаркая мысль кончить ей на живот и груди…

* * *

АНГЕЛИНА

Мы засыпаем в объятиях друг друга. Мне кажется, именно в этот миг я обретаю покой, умиротворение и чувствую себя безмерно счастливой, любимой, необходимой. Это потрясающее ощущение. Оно окрыляет.

Денис. Противоречивый, иногда странный, иногда пугающий, но всегда заботливый (порой даже чересчур), и любящий.

И самое главное, я хочу быть рядом с ним. Всегда.

Эта уверенность обретает крепость именно сегодня. Словно мы переходим на новый этап отношений, а на тех качелях, раздумьях и сомнениях я ставлю жирную точку. Всё, конец.

Теперь окончательно понимаю, что мне нужен Денис.

Сплю крепко, сладко и просыпаюсь от звонка будильника.

Сладко потягиваюсь, отмечая, что совсем не хочу идти ни на какую работу. Но ответственность гонит меня прочь из мягкой, тёплой постели.

Дениса рядом нет. Зато отчётливо слышу, что он на кухне гремит кастрюлями и сковородками.

Ммм… Что-то готовит.

Улыбаюсь, но тут же зеваю и сонная бреду в ванную. Между ног немного побаливает.

Денис вчера устроил мне настоящий секс-марафон.

Невольно краснею, вспомнив жаркую ночь и включаю воду попрохладней.

После бодрящего душа подхожу к запотевшему зеркалу и ладонью провожу по холодной глади.

Когда вижу своё отражение, на миг замираю.

Губы распухли от бесконечных поцелуев.

Глаза сверкают счастьем.

А на шее «расцвёл» гигантский засос.

Блеск!

На работе только слепой не увидит, чем я занималась всю ночь напролёт.

Но мне становится смешно и всё равно, что подумают обо мне коллеги.

Мне хорошо, я чувствую себя окрылённой. Разве это плохо?

Сушу феном волосы. Затем тональником пытаюсь хоть немного замаскировать метку Дениса, но выходит так себе. В итоге стираю тональный крем и решаю надеть блузку с высоким воротом и бантом, который идеально скроет следы «преступления».

Одеваюсь быстро. Блузка, юбка-карандаш, жакет, чулки. Туфли ждут в прихожей. Потом наношу лёгкий макияж. Очки как всегда «садятся» на нос. Брызгаю чуть-чуть духов. В сумочку бросаю телефон, зарядку и с улыбкой выхожу из спальни.

Денис в одних домашних шортах уже сервирует стол.

По квартире плывёт одуряюще вкусный аромат выпечки, омлета с беконом, свежесваренного кофе. Боже, пусть кто-то только скажет, что Денис не идеал, сама от души стукну того хама.

– Доброе утро, самый лучший мужчина! – приветствую его.

Денис оборачивается с улыбкой, но тут же застывает и улыбка сползает с его лица.

Его взгляд пробегает по моей офисной одежде. Глаза вмиг темнеют и становятся грозовыми. Он бросает вафельное полотенце на стул и полностью ко мне поворачивается. Складывает руки на груди и недовольным тоном спрашивает:

– И куда это ты собралась?

Теперь я застываю в полном недоумении и «теряю» улыбку.

– В смысле «куда»? На работу, конечно.

Денис почти минуту молчит, а потом едко спрашивает:

– Это тот холдинг, что оставлял заявку в универе на твою персону?

– Он самый, – отвечаю ему и робко улыбаюсь.

Но Денис вдруг категорично заявляет:

– Нет. В этой клоаке ты работать не будешь. Раздевайся и иди есть.

Что?!

Сначала в мгновение ока злюсь, но тут же беру себя в руки и вспоминаю бабушкину мудрость, что женщина должна быть гибкой, хитрой, а не переть на мужчину танком.

Бросаю сумку на диван, сама подхожу к мужчине и кладу руки Денису на грудь. Привстаю на носочки и очень ласково целую.

Денис тут же хватает меня за зад и прижимает к себе, вжимает в себя. Носом зарывается в мои идеально уложенные волосы.

– Ангел… – хрипло выдыхает он.

Ну вот, теперь он как пластилиновый.

– Денис, скажи, а тебе нравится, когда я улыбаюсь и когда счастлива? – спрашиваю очень мягким и ласкающим голосом.

– Твоё счастье и твоя улыбка – для меня как наивысшая награда, малышка, – отвечает он и тут же поднимает моё лицо за подбородок и говорит с улыбкой: – И я вижу твою попытку манипулировать мной, хитрюга. Решила сыграть на моих инстинктах к тебе? Ах, Ангел, Ангел.

– Мне важна эта работа, – говорю на полном серьёзе. – Я очень хочу там работать.

Денис на мгновение прикрывает глаза, кривит в недовольстве губы, сжимает мою задницу с такой силой, что боюсь, останутся синяки. Он явно сейчас борется сам с собой. Когда снова смотрит на меня, вижу, что он сильно не рад собственному решению.

Он говорит:

– Эта компания занимается и ведёт очень дурные дела. Думаешь для чего они скупают и поглощают маленькие и обанкротившиеся компании? Не отвечай, я знаю, что ты скажешь. Ты не знаешь правды, Ангел. Это лишь прикрытие, моя родная. Этот холдинг торгует оружием, является главным поставщиком наркотиков в нашу страну. Торговля людьми, секретными данными… И это только вершина айсберга. Я не хочу, чтобы ты, моя женщина работала на этих людей.

Я хмурюсь и не верю услышанному.

– Откуда ты знаешь? – спрашиваю с явным недоверием.

Он криво усмехается и отвечает:

– Они наши клиенты, Ангел. Мы для них отмываем их грязные и кровавые деньги.

Я молчу, переваривая услышанное, а Денис философски произносит:

– Правда – уродливая дама.

Мне хочется ударить его, накричать на него и заявить: «Не верю! Ты лжёшь!»

Но понимаю, что Денис не лжёт.

Сглатываю и сжимаю руки в кулаки.

Обхожу стол по кругу, Денис наблюдает за мной, но молчит.

Я взмахиваю руками и горько спрашиваю:

– И что ты предлагаешь? Остаться здесь с тобой? Сидеть на твоей шее и ничего не делать? Я, будучи ещё подростком,