Подарок для дочери - Татьяна Любимая
Красивый женский голос объявляет, что посадка на рейс задерживается. Мужчины прислушиваются, поворачивают головы на табло. Неужели Глеб действительно решил улететь? Вот так, не попрощавшись, сейчас?
– Глеб! – на весь огромный шумный зал кричит моя Яна. Пронзительно так, взволновано. Тоже испугалась, что больше не увидит Глеба.
Ее крик потонул среди оживленной толпы улетающих, ожидающих и просто работающих здесь людей. Но Глеб как будто услышал или сердце подсказало. Оглянулся, начал обводить зал внимательным взглядом, пока не остановился на мне.
Мир замер. Исчезло все – люди, звуки, стены, голос диктора. Расстояние в несколько десятков метров сократилось до миллиметров. Мы смотрим друг другу в глаза, не мигая. В его светло–карих, опушенных густыми темными ресницами, я считываю удивление вперемежку с восторгом. Он рад нашей встрече! Ведем друг с другом немой диалог, признаваясь одновременно в одних и тех же чувствах.
И только спустя некоторое время все вернулось в обычную рутину, а под ребрами наконец началась барабанная дробь.
Яна потянула меня в сторону Глеба и Кости. Глеб, пожав руку собеседнику и попрощавшись с ним, присел и указал Косте на нас. Мальчик, увидев меня, тоже обрадовался, и они вместе поспешили нам навстречу.
Останавливаемся в двух шагах друг от друга.
Не могу прервать зрительный контакт с Глебом, но и слова вымолвить не получается.
– Глеб, ты хотел от нас улететь? – Яна спрашивает с обидой в голосе.
– Что? – удивляется. – Нет!
– Тогда что ты здесь делаешь? Вы делаете, – поправляется, с прищуром изучая Костю.
Глеб присаживается перед моей дочкой на корточки.
– Помнишь, ты говорила, что хочешь, чтобы папа тебе собаку подарил? – Яна несмело кивает. – Я хочу подарить тебе собаку.
С этими словами Глеб сделал знак Косте, чтобы тот дал ему чемоданчик. Мальчик как будто только этого и ждал. Каково же было мое удивление, что этот чемоданчик оказался переноской для животных, а там…
– Держи, – открыв боковую створку переноски, под восхищенный "Ах" моей русалочки Глеб вытащил маленький светло–рыженький пушистый комочек с черными глазками–бусинками. – Это мальтипу. Она теперь твоя.
Дочь неверяще уставилась на подарок. В голубых глазках образовались слезки. Губешки растянулись в подрагивающую улыбку.
– Ну что ты, Яна, бери, не бойся. Это наш с Костей тебе подарок.
Костя закивал и заулыбался. Протянул ручку и погладил дрожащего щенка по головке.
– Не бойся, – повторил за Глебом, – она не кусается. Это девочка. Ей надо имя плидумать.
Все это время я стою, не шелохнувшись и закусив губу, чтобы не расплакаться. Уровень трогательности момента зашкаливает.
Яна осмелилась и взяла щенка с раскрытых ладоней Глеба. Обняла мальтипу двумя руками и прижала к груди, склонив голову.
– Я ее назову Мультяшкой, – поделилась с Костей. Тот одобрил широченной улыбкой.
Дети увидели поблизости свободную скамейку, пошли туда. Уселись и полностью забыли о нас, увлекшись собакой.
– Эй, ты чего? – Глеб поднялся с корточек, подошел ко мне близко–близко. Взял мое лицо в ладони, заставив поднять на него глаза. Стер большими пальцами со щек две мокрые дорожки. Коротко поцеловал в губы, наплевав на приличие и на то, что мы стоим посреди здания аэропорта и вокруг сотни глазеющих на нас людей. – Не плачь, мы никуда не летим. В этом городе просто не оказалось мальтипу, пришлось срочно заказывать из столицы. Она с документами, папа с мамой с какими–то там титулами, я, если честно, не разбираюсь.
– Я так испугалась… – улыбаюсь сквозь слезы. – Я тебе звонила вчера, сегодня…
Глеб отстраняется, хлопает себя по карманам, осматривается.
– Телефон в машине. Черт, я же его на беззвучный вчера поставил, пока Костя спал, и забыл. Кстати, Катя, – Глеб озабоченно сводит брови к переносице, нащупывает что–то в кармане, достает горсть свернутых в трубочку бумажек. Те самые, что были в Янкином печенье, – я просто обязан исполнить еще одно желание твоей дочери, – высыпает все фанты в мои сложенные лодочкой ладони.
– Откуда у тебя столько? – удивляюсь. – Я ни одной потом не нашла и никто так и не сказал мне, что тут написано.
– А ты прочти.
Разворачиваю один листок, второй, третий. Везде написано одно и то же. Кривыми буквами, прыгающими в разные стороны, слова не в полном комплекте, но я чувствую в каждом листочке искреннее пожелание моей малышки. "Жиница на Кати" – так мило и необыкновенно трогательно.
– Влад с Василием Викторовичем вытащили все фанты из печенья и мне отдали. Сказали, чтобы наверняка исполнилось. Ты же понимаешь, что у тебя нет шанса отказаться, Морозова Екатерина Александровна? – играясь, Глеб обвивает меня за талию, притягивает к себе. – Видишь, сколько аргументов за? – кивает на детей, дружно играющих со щенком. – Жениться будем?
– Если бы ты не предложил, это сделала бы я, мой ангел–хранитель!
– Догадалась, да? – заглядывает мне в глаза.
– Нет, – сокрушаюсь честно, – подсказали. Почему сам не признался?
Пожимает плечами.
– Так. Не хотел, чтобы ты чувствовала себя обязанной, а пошла за меня замуж исключительно по любви.
– Я согласна, Глеб! Исключительно по любви!
– И с Костей.
– Обязательно с Костей! Замечательный у нас сынок.
– И дочка.
В моей сумочке, перекинутой через плечо, завибрировал телефон. Изловчившись, но не выпутываясь из капкана рук любимого, достаю мобильный. Пашка звонит.
– Катюха, – басит в трубку Дуэйн, – извиняй, я сделал все, что мог. Ближайший рейс задержал на пятнадцать минут, предыдущий вернуть не смог, так что дальше сама.
– Паша, – смеюсь счастливо, – все хорошо, мы нашли Глеба!
– Оу, понял, отлично, отпущу самолет. Слышь, Морозова, чур свадьбу гулять будете в моем ресторане, иначе обижусь!
– Хорошо, – хохочу, уворачиваясь от щекочущих кожу губ Глеба. Отключаю телефон. – Поедем домой? – спрашиваю будущего мужа.
– Поедем. Костя, Яна, – зовет ребятишек. – Домой поедем?
Мальчик и девочка, поднявшись со скамейки, подошли к нам. Из-под Янкиных ладошек смело выглядывают черные бусинки Мультяшки.
– Поедем! Бабуля пирожки обещала постряпать с яблоками. Костя, ты любишь пирожки?
– Люблю, – малыш растерялся. Посмотрел своими огромными черными глазищами сначала на меня, потом на Глеба. – Я тоже с вами поеду?
– Ну конечно! – в три голоса отвечаем ребенку.
Присаживаюсь
