Инструменты взаимодействия (ЛП) - Бейли Тесса

Бетани прижала обе руки к лицу, позволяя соленым слезам стекать по ее ладоням к губам, капая на рубашку. О боже, она облажалась. Возможно, она сделала себя более уязвимой перед Уэсом, чем когда-либо с другим человеком, но когда дело дошло до сути, она потребовала от Уэса много, а взамен дала недостаточно. Она была ненадежной, расплывчатой и недостойной кого-то с таким большим сердцем.

Она поспешно вытерла глаза и оглядела коридор. Была середина ночи, так что компанию ей составляли только пыль и запах свежесрубленных досок. Это то, чего она заслуживала — быть одной.

Бетани, какой она была до Уэса, предпочла бы остаться одна. Предпочитала ли она это сейчас?

Нет, Боже, нет. Таким образом, ничего не было бы достигнуто.

Бетани села прямее.

В начале этого проекта она намеревалась доказать, что может перевернуть дом в одиночку и справиться с работой лучше, чем ее брат. Лучшая работа, чем у кого бы то ни было. Однако это было не то, чему она научилась. Она научилась принимать помощь и быть благодарной за нее. Она поняла, что для успеха нужно ослабить бдительность и признать, когда она совершала ошибку — например, увольняла Уэса или заказывала плитку не того размера для ванной, и миллион других вещей, которые она делала на этом пути. Совершенство — это еще не успех. Это невозможно и, откровенно говоря, немного скучно.

Именно усилия, затраченные на проект, заставляли ее гордиться собой. Не результат.

Если бы только она приложила такие же усилия с Уэсом.

Бетани поднялась с пола и прошла в гостиную, ногтем соскребая кусок скотча с пластика, обернутого вокруг дивана. Собиралась ли она извлечь уроки из своих ошибок? Или она собиралась притвориться, что последних двух с половиной недель никогда не было, и уползти зализывать свои раны?

Честно говоря, последнее было наиболее привлекательным. Ее колени были резиновыми, а в глазах, как будто был песок от слез. Она хотела, чтобы ее обняли родные сильные руки, и осознание того, что она их не заслуживает, было самым болезненным из всех.

Тем не менее, она вытащила телефон из кармана и набрала номер своей сестры, решив не повторять привычки, которые привели ее в эту одинокую, холодную пустыню без мужчины, который был рядом с ней, когда она этого не заслуживала.

— Что случилось? — встревоженно ответила Джорджи.

— Все в порядке, — быстро сказала Бетани. — Извини, что звоню тебе вот так посреди ночи. Мне просто… нужна помощь. — Она сглотнула. — Мне нужна твоя помощь в подготовке дома к завтрашнему дню. Я не могу сделать это в одиночку.

Долгая пауза.

— Подожди. Это Бетани? Моя сестра Бетани?

Унылая улыбка скользнула по ее губам.

— Да, это я.

— Хорошо… — медленно произнесла Джорджи. — Я оставлю Трэвиса спать и сразу приду.

— Черта с два. — сказал Трэвис на заднем плане.

— Ей нужна помощь в обустройстве дома, — донесся приглушенный голос Джорджи.

— Бетани нужна помощь?

— Да!

— Ты уверена, что это она?

Их голоса на несколько мгновений затихли среди шороха покрывал, затем вернулась Джорджи.

— Трэвис идет со мной. Он не думает, что я могу передвигаться по грязным улицам Порт-Джефферсона в одиночку.

— Чем больше, тем веселее. Скоро увидимся.

Джорджи пришла не одна. Она появилась с половиной членов Лиги “Только мы”, включая сонную Рози, и Домиником на буксире, который, как обычно, выглядел сильным и защищал свою жену. Бетани открыла входную дверь дома, настолько ошеломленная морем улыбающихся лиц, смотрящих на нее, что отшатнулась в сторону. Они не стали дожидаться, пока она поздоровается с ними, и не стали требовать объяснений. Они просто проходили мимо нее один за другим, пара пожилых леди похлопали ее по плечу, когда проходили мимо. Дом превратился из устрашающе тихого в чрезвычайно шумный, поскольку пластик разрезали ножами Stanley, коробки разрывали, а мебель таскали по этажам. Бетани смотрела на этот хаос со слезами благодарности на глазах, пока ее гены типа А не выдержали и она присоединилась к усилиям.

Потребовалось время до рассвета и много инструкций, прежде чем дом был обустроен так, как она себе представляла. Однако она не испытала удовлетворения, потому что человека, с которым она больше всего хотела разделить радость, не было рядом. Он был готов покинуть ее — и правильно сделал.

Обильно зевая, ее импровизированный комитет по оформлению начал расходиться, и она стояла в дверях, благодаря каждого из них, пока они все не уехали, чтобы начать свои дни, несомненно, измотанные. Трэвис, Джорджи, Рози и Доминик задержались, убирая остатки беспорядка при распаковке.

Джорджи подошла к Бетани и положила голову ей на плечо.

— Это выглядит потрясающе. Ты должна по-настоящему гордиться собой.

— Я едва узнаю его, — добавил Трэвис, поворачиваясь по кругу, чтобы осмотреть то, что когда-то было домом его детства. — И это чертовски хорошо. Хорошая работа, Бетани.

— Спасибо. — Ее сердце тяжело забилось в груди. — Я сделала это не одна.

Рози протянула ей одну из чашек кофе, за которыми Доминик поехал на заправку, и мягко спросила:

— Уэс дома с Лаурой, я полагаю?

От Бетани не ускользнуло любопытство в тоне подруги. Она, очевидно, заметила, что что-то было не так.

— Они у меня дома. Они переехали в мой дом.

Четыре пары бровей взлетели вверх.

—Я не знаю, как долго они там пробудут, — натянуто продолжила Бетани. — Я, кажется все испортила.

— Что значит… все? Если ты не возражаешь, что я спрашиваю. — Трэвис бросил взгляд на свою жену. — Ты должна держать меня в курсе всех сплетен.

— Я сама не в курсе, — пробормотала Джорджи, изучая лицо Бетани. — Что бы ты ни испортила, по твоему мнению, это поправимо. Мы поможем.

— Я ценю твое предложение. — Она подумала об Уэсе, когда видела его в последний раз, и покачала головой. Он был опустошен решением Паулы, а она оставила его барахтаться. Она эмоционально сорвалась и убежала, как он и сказал.

Бросила его с холодными словами, когда он нуждался в ней больше всего. Как он сможет снова доверять ей? Он этого не сделает.

Но ее путь к взаимопониманию с Уэсом многому ее научил, и она не откажется от того, чему научилась, как от него в трудную минуту.

— Я должна вам кое-что сказать, ребята. — Она отошла от группы, чтобы выглянуть в окно. — Я постоянно сомневаюсь в себе. Я обдумываю каждое слово и каждое решение и отталкиваю людей, чтобы они не узнали, что я на самом деле не в себе. Я просто притворяюсь… прекрасным, динамичным человеком, которого вы все видите перед собой. Все время.

Несколько секунд все молчали.

— Слава Богу, — выдохнула Джорджи, приводя Бетани в чувство. — Бетани, поздравляю, ты человек. Никто в этой комнате не идеален.

— Даже я, — сказал Трэвис, подмигивая.

Джорджи толкнула его бедром.

— Если мы заставляли тебя чувствовать, что ты должна быть безупречной, нам жаль, — сказала Рози, выходя вперед. — Ты все делаешь так просто, что трудно представить, что ты борешься, как все мы.

— Но сегодня ты попросила о помощи. — Доминик кашлянул, явно чувствуя себя неловко, оказавшись в центре внимания даже на секунду. — Наверное, это было нелегко. Для меня это тоже было бы нелегко. — Он посмотрел на свою жену. — Раньше.

— И ты сейчас разговариваешь с нами, — добавила Джорджи. — Произнести проблему вслух — это полдела. Например, когда я сказала тебе, что была влюблена в Трэвиса на уроке зумбы.

— Давай не будем называть это проблемой, — прорычал Трэвис.

— Это было в то время, — уточнила Джорджи и взяла мужа за руку. — Но это превратилось во что-то прекрасное. Проблемы не обязательно должны исчезать, они могут изменить форму, или вы можете заставить их работать на вас.

— Она права, — сказала Рози с мягкой улыбкой. — Тебе не нужно все менять в себе. Иногда просто нужно немного честности, и это все изменит.

Была ли Рози права? Казалось, что она могла бы быть такой. Бетани стояла перед своими самыми близкими друзьями и семьей, чувствуя себя незащищенной, но при этом ей было легче. Почему этот урок она не извлекла на день раньше? Прошлая ночь могла бы сложиться совсем по-другому. Вместо того чтобы пытаться оттолкнуть Уэса, она могла бы сказать ему правду. Что она была смущена неудачей и в ужасе от того, что разочаровала его. Они могли бы поговорить об этом и двигаться вперед вместе. Более того, она могла бы узнать, как он отнесся к тому, что их дом сочли неподготовленным для опеки над Лаурой.